Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - Вудворт Франциска. Страница 18

Хотя нет, не буду оскорблять ту, в чьем теле я нахожусь. Она просто наивный ребенок. А вот на Владыку стоит направить презрение. Он притащил это дитя к себе и бросил выживать, не заботясь о ее судьбе. Вот кого стоит винить во всех невзгодах бедной девочки. И ее самоубийство из-за его бездушия полностью на его совести!

У меня все кровожадно бурлило в душе при мысли о Владыке. Вот кому я от души врезала бы, и плевать, что у нас разные весовые категории. Мурло чешуйчатое! От негодования даже сам факт существования драконов в этом мире терял свою яркость.

Не увидь я в воспоминаниях принцессы, как он на ее глазах изменился, считала бы, что это его прозвище. Ну, называют же женщины мужчин в постели львами и жеребцами. А у мужика, вокруг которого скачет тридцать жен в желании угодить, явно самомнение завышено. Как по мне, петух он потасканный! Развел курятник…

Шум внизу заставил меня встрепенуться и поспешить на звук. Пришла Моржетта.

Она с трудом поставила тяжелые корзины на лавку. Ей приходилось ежедневно ходить в город за продуктами, чтобы и поесть принести, и сделать хоть какие-то запасы.

– Как все прошло?

– Ох, еле донесла, – утирая пот с раскрасневшегося лица, призналась она.

Я налила ей воды.

– Разве нельзя нанять носильщика?

– Жалко тратить монеты.

– Ничего, продадим еще что-нибудь из драгоценностей.

Моржетта продала полностью ростовщику только два украшения из всех заложенных, рассчитывая на скорую помощь от сына.

– Вам нельзя так надрываться. Скажите, а меня точно не выпустят с вами в город? Я бы могла помочь.

– Нет, вам не по статусу заниматься этим. И из дворца не выйти без пропуска.

– А как его получить?

– Секретарь Владыки согласовывает с ним запросы на выход в город, но ваш даже показывать ему не будет.

– Почему все так сложно?! Я что, в заточении?

– Нет. Просто на каждый выезд нужно выделить охрану, обеспечить безопасность, – пожала плечами Моржетта. Для нее тут не было ничего странного, а мне претило такое ограничение свободы.

– А если я просто с вами выйду? Мало ли придворных дам или служанок. Меня же никто не знает в лицо.

– А как войдете обратно?

– Покажу брачный браслет.

– Вы представляете, какой тогда разразится скандал?

На это мне плевать, но нужно что-то придумать, иначе прогулка в город станет для меня единственной. Из дворца тогда точно больше не выпустят.

– И вам не пристало ходить в таком виде. Увидь вас кто – и решат, что ее высочество сошла с ума, – отчитала меня леди.

– А я не хожу, я бегаю, – подмигнула я ей. – Моржетта… Давай на «ты»? Все равно мы здесь только вдвоем, не вижу смысла соблюдать все эти церемонии. И можно я буду называть тебя Мора?

От такого панибратства у нее округлились глаза, и я постаралась объяснить:

– Просто имя Моржетта ассоциируется с хохотушкой и легкой на подъем девушкой, а ты вся такая серьезная, чопорная, одергиваешь меня постоянно за неподобающее для принцессы поведение. Только кому мне здесь манеры демонстрировать?

Неожиданно Моржетта расплакалась, закрыв лицо руками. Так горько, словно у нее что-то сломалось внутри. Я опешила от удивления, а потом мысленно отругала себя. Чего я полезла со своим уставом? Может, для нее это неприемлемо, я ее последних остатков гордости лишаю. Она же леди вроде, а стала служанкой при принцессе. Таскает продукты как обычная прислуга, а я еще хочу к ней без всякого пиетета обращаться.

Я подошла и обняла ее, извиняясь:

– Простите! Простите меня! Это не потому, что я вас не уважаю. Просто хотела по-дружески общаться, у меня ведь кроме вас в этом мире никого нет…

– Мора… Так меня мама в детстве называла, – всхлипнула она. – Мора – любовь на ее языке. Она говорила, что я дитя большой любви и обязательно буду счастлива.

– Она была права? Вы же были замужем. У вас сын.

– Нет, – замотала она головой, – я не была счастлива. Мама умерла при родах, когда мне было тринадцать, и больше никто и никогда не называл меня Морой. Уже через год отец женился вновь. Мачеха имела большие амбиции, и отец все состояние спустил на ее капризы. Чтобы поправить свои дела, продал меня мерзкому старику за хорошие деньги. Ему было шестьдесят! Вдовец, единственный его наследник погиб в пьяной драке. Он был богат, именит и купил себе молодую жену, которая родит ему еще. У моей матери было девять детей, он посчитал, что я тоже буду плодовита, и выбрал меня, несмотря на происхождение.

– А что не так с вашим происхождением?

– Моя мать была дочерью туземного вождя. Отец привез ее из странствий, и все из-за смуглой кожи и темных глаз называли ее ведьмой. А она всего лишь хорошо разбиралась в травах и знала чуть больше обычных людей.

– Что же было дальше?

– Я родила мужу наследника, и на этом двери моей спальни для него стали закрыты. Мать успела научить меня всему, что знала, и больше я не понесла. Супруг стал уделять внимание другим, у него появились внебрачные дети. Его любовницы становились все моложе и моложе. В последнюю он влюбился и даже поселил ее беременную во флигеле рядом с домом, где она и родила ему сына. Такое пренебрежение мной вызвало гнев у моего мальчика, и он поругался с отцом. Тот в порыве гнева орал, что лишит нас всего и признает бастарда своим наследником, а на следующий день его разбил удар. Злые языки тут же вспомнили о моем происхождении и обвинили меня в отравлении. Дело о наследстве дошло до короля. Лекари ничего не нашли, и меня оправдали, но король сказал, что благополучие моего сына зависит от того, насколько верно я буду служить. Я должна присматривать за принцессой и отвечаю за нее. Я так устала!.. – И она разрыдалась.

Было видно, что у человека просто сдали нервы и ей необходимо выговориться. Стало так жалко несчастную женщину. Но все, чем я могла ей помочь, это просто дать выплакаться и крепко обнимать.

– Моржетта, сколько же вам лет? – спросила я у нее, когда она немного успокоилась.

– Сорок два.

Да уж, жизнь ее побила, и выглядела она старше.

– И пока жила мама, я была хохотушкой и проказницей, но после ее смерти поводов для радости случалось мало, и я разучилась улыбаться.

– Ничего, мы это обязательно наверстаем! Знаете, как у нас говорят?

– Как?

– После сорока жизнь только начинается! Мы с вами еще развернемся и заживем припеваючи.

– А сколько вам было лет, когда вы… сюда… – Моржетта не знала, как лучше сформулировать вопрос.

– Двадцать два.

– Как моему мальчику, – вытирая платочком слезы, призналась она, а потом глубоко вздохнула и сказала: – Можете называть меня Мора. И на «ты». Простите, но я не могу. Вы принцесса и жена Владыки, мне не по статусу. Если кто услышит, посчитает это за оскорбление, и меня будет ждать наказание.

– Ладно, разберемся, – не стала настаивать я и, решив сменить тему, заглянула в принесенные корзины. Так, что тут у нас? Молоко, крупы, мука, яйца… – А хотите, я приготовлю блинчики?

– Что?! – ошарашенно посмотрела на меня женщина.

– Блинчики! Нужно молоко, яйца, мука, сахар, немного масла и горячая сковорода. Вы сможете разжечь печь? А я замешу тесто.

И после слез и откровений мы преувеличенно засуетились, занявшись готовкой.

Глава 9

Сегодня я первый раз покинула отведенное мне крыло. Шагая за присланным сопроводить меня лакеем, не стесняясь стреляла глазами по сторонам. Наше жилище с остальным дворцом соединяла открытая галерея, тянущаяся вдоль стены. Она выходила на заросшую деревьями часть парка. Именно парк отделял нас от конюшен и двора с постройками хозяйственного назначения.

Насколько я успела узнать, в город Моржетта ходит другим путем. Через нашу часть парка, отделенную высокой живой изгородью, есть выход в основной парк, там идет одна из подъездных дорог к боковому входу во дворец. А тут меня решили провести, можно сказать, через задний двор. Почему? Чтобы унизить или чтобы не попалась никому на глаза?