Ненужная невеста. Кость в горле (СИ) - Верескова Дарья. Страница 30

С другой стороны, поведение Адриана Лойта означало, что король полностью списал меня со счетов в качестве невесты Оливера. Я вряд ли в их глазах теперь считалась хранительницей источника. Это давало больше шансов на то что он удовлетворит моё прошение разорвать помолвку.

Я требовала показать мне письмо с условиями выкупа Доротеи, но по какой-то причине граф Лойт отвечал категоричным отказом. Ко мне в комнату зашла матушка, которая смогла немного отойти от ужаса последних часов за счёт новостей о том, что Доротея жива. После этого граф Лойт показал ей письмо, она побледнела, бросила взволнованный взгляд на него, а после на меня. Восторга от того что от меня что-то скрывают я не испытывала, и попросила маму показать мне письмо. К моему огромному удивлению, она также мне отказала:

— Элли… я не могу показать тебе письмо. Тебе нельзя волноваться, пожалуйста, отдыхай.

Что это означает? В чём была причина такой секретности? Почему от меня?

Окончательно отрезав меня от содержания письма, мама и граф Лойт покинули мою комнату и отправились, как я поняла, искать деньги для выкупа. Доротея не была хранительницей, и король не стал бы помогать оплачивать её выкуп, но наше баронство было достаточно зажиточным, чтобы суметь оплатить выкуп. Думаю, сумма выкупа была астрономической.

В моей комнате остались только вездесущий мастер Торо и все та же служанка, которую мы привезли из Мокта. Вообще-то она была служанкой старосты Мокта и, наверное, нужно было отправить её обратно, тем более что у меня уже была Милли, которую я считала лучшей. Служанка из Мокта явно не ожидала, что ей придётся работать ночную смену в незнакомом доме в другом городе, и выглядела очень уставшей. Вряд ли она хоть раз в жизни видела такое количество высокопоставленных особ. Мастер Торо же был полон сил, он видел во мне что-то вроде научного эксперимента и продолжал сканировать меня по поводу и без, время от времени доставая какие-то бумаги и что-то записывая.

Я внимательно осмотрела гостевую комнату и затем в моей голове зародилась идея. Стараясь создать видимость того, что готовлюсь ко сну, я устроилась поудобнее. Мастер Торо покинул комнату, а служанка помогла мне пройти несколько шагов до купальни, после чего она приступила к купанию.

Увидев в купальне зеркало, впервые за долгое время я смогла наконец оценить изменения в моём внешнем облике.

Безусловно, ни один мужчина не сможет увидеть во мне сейчас женщину, у меня совершенно отсутствовала какая-либо фигура. Сухая и больная кожа, минимальное количество жира и мышц, практически каждая крупная кость была видна. Все волдыри от ожогов уже лопнули, и сейчас повреждённая кожа покрывала те участки тела, которые не были закрыты тканью во время моего похода, включая зону вокруг глаз. Зато глаза теперь выглядели совсем по-другому, взгляд полностью открылся за счёт уменьшения объёма щёк, а синий цвет глаз стал намного насыщеннее, буквально притягивая взгляд. Я подозревала, что это было связано с тем, что во мне открылся дар воды.

Служанка, которую оказывается зовут Лейла, помогла мне искупаться, осторожно промокнула всю воду пушистым полотенцем, а после начала наносить на меня мазь и забинтовывать. Оказывается, граф Лойт выкупил её контракт у старосты, потому что она приглянулась мастеру Торо. Приглянулась в чисто профессиональном смысле, девушка долго ухаживала за больной бабушкой перед её смертью и очень умело следовала всем рекомендациям по уходу за больными. Лейлу, разумеется, спросили, хочет ли она сменить место работы, и она с радостью согласилась, скорее всего, считая, что Мокт скоро не будет существовать. Я не могла винить её за это, но с горечью представила, какое количество людей сейчас покидает территорию Торнхар по похожим соображениям. Очень хотелось побыстрее разбудить источник, чтобы доказать всем, что Торнхар не только не станет вассальным микро-баронством, потеряв почти все свои земли, но и будет сильнее и богаче, чем был до этого. Наконец, закончив с приготовлением меня ко сну, девушка в очередной раз позвала медика, после чего они вместе напоили и накормили меня.

— Вы же не останетесь в этой комнате на ночь, мастер Торо? — спросила я медика, всячески изображая смущение. Нужно было сделать всё, чтобы он не появлялся здесь как можно дольше.

Медик подтвердил, что нет, он не будет входить в комнату и будет находиться в смежных покоях, только если Лейла или я не позовём его. Он выразил пожелания скорее почувствовать себя лучше и строго наказал Лейле следить за мной. Та кивнула, но я видела, насколько уставшей была девушка.

Наконец, после ухода мастера Торо, я всячески изображала усталость и делала вид, что безумно хочу спать. Пожелав Лейле спокойной ночи и сказав, что она может немного отдохнуть, я повернулась на бок, спиной к ней, и стала ждать. Я знала, что Лейле приказано не отходить от меня, я не собиралась с этим спорить, это делалось ради моей безопасности. Но и сидеть просто так я не могла.

В голове у меня выстраивалась основная теория, по которой меня могли держать в неведении — сумма выкупа и наличие средств в нашей казне. Я подозревала, что Алек украл кольцо с печатью матери, эта печать принадлежала главе рода и давала доступ к счетам Торнхар. Кочевники, которых он нанял для убийства меня и Доротеи, стоили безумных денег, и я считала, что он потратил большую часть нашей казны. Поэтому я совсем не волновалась о том, что могло содержаться в том письме, и не собиралась сидеть запертой в комнате.

Обернувшись, я увидела, что мои догадки подтвердились — Лейла безумно устала за этот длинный день и уже спала в своём кресле. Это означало, что пора было приводить в действие мой маленький план на сегодняшнюю ночь. Тихо встав с кровати, сложила подушки так, чтобы они напоминали человеческое тело, и укрыла всё это дело одеялом, после чего отошла в самую дальнюю часть комнаты. Я узнала деревянные панели, похожие на те, что находились в моей комнате, и подозревала, что за ними скрывался тайный ход. Мне не хотелось, чтобы Лейла случайно обнаружила его, и потому, открыв тайный ход, я перенесла лёгкую ширму, которая загораживала проход в гардеробную, и загородила часть стены с панелью, которую я сняла. Довольно кивнув сама себе, пролезла в узкий проход.

Единственный раз, когда я была в этом месте, был с Алеком, когда я считала его своей главной поддержкой и защитой. Сердце защемило от боли — я по-прежнему не могла принять и понять тот факт, что Алек отправил меня на смерть, да ещё и на такую жестокую.

В этот раз я понятия не имела, куда идти, поэтому приняла решение поворачивать в каждый правый пролёт. Наше поместье было не слишком большим, и я сомневалась, что эти коридоры были очень длинными. По хорошему, как только я стану баронессой, следует найти инженерные чертежи и точно знать, что и где. Я обнаружила три пустые комнаты, а также комнату Доротеи. В покоях сестры царил порядок, кроме стола, на котором лежала стопка писем, а также то самое ожерелье, подаренное Оливером. Я очень хотела прочесть эти письма, но сейчас было не время. Вернувшись в узкий коридор, через какое-то время мне удалось наконец-то обнаружить гостевые покои, которые были переоборудованы под временный кабинет короля Валледа. Я обрадовалась, что наконец-то наткнулась на что-то дельное, бесконечное блуждание и сдвигание панелей отняло у меня очень много сил.

В «кабинете» было людно, все кроме матушки стояли на ногах. Никого постороннего не наблюдалось, в комнате находились Оливер, его отец, моя мама, граф Лойт и Его Величество Феликс Второй. Я не видела короля последние три года, а перед этим была настолько напугана им, что едва смотрела на него. Сейчас, когда моё сознание наконец было объединенным, я не боялась рассматривать короля — это был высокий жилистый мужчина, очень молодой, едва старше Оливера, но его лицо выглядело куда жёстче. В глазах не отражалось ни капли теплоты, только постоянное напряжение. Короля можно было бы назвать привлекательным, если бы не тяжёлое выражение лица и вертикальная глубокая складка между бровями. Рядом с монархом стоял Оливер, который, конечно, был невероятно красивым мужчиной и притягивал взгляд благодаря этому — но Феликс Второй был королём, с тяжёлой аурой власти. Любой, кто случайно заглянул бы в комнату, сразу бы определил главного среди присутствующих.