Убийца великанов 2 (СИ) - Фед Алекс. Страница 15

— А какие у нее глаза?

— Очень странный разрез. Не миндалевидный, как у вас, а узкий, как у щурящейся кошки. И внешние уголки слегка приподняты. И еще у нее верхнее веко будто скрыто. Было так темно, что я не разобрала, какой у нее цвет радужки.

— Ты умница, все отлично запомнила, — Фернан развернул к ней планшет. — Похожа?

На нее смотрела убийца. Настолько реалистичная, что Кира аж подалась назад. Тот же кошачий взгляд, алебастровая кожа, высокие острые скулы, капризная линия губ и аккуратный нос с широкими крыльями. Единственное отличие — на лице не было той ненависти и презрения, которые делали его устрашающим и отталкивающим.

— Да, это точно она.

— Ясно, — он отложил планшет и задумался.

А вот ей было совсем непонятно. И хотелось побыстрей убраться отсюда, пока не вернулся Драх и не начались неудобные вопросы.

В дверь постучали.

— Да? — отозвался прокуратор.

— Экселант Данге, как вы себя чувствуете? Я слышал, что вас ударили по голове, — после поклона поинтересовался вошедший, от одного вида которого Кира точно поддалась бы панике, если бы успокаивающий темпораль не заиграл на пределе своей мощности.

Это уже даже не Командант Гарнизона. Из Запретного Города прибыли расправщики во главе с самим Канцлером.

— Благодарю за беспокойство Ингер. Завтра буду в норме.

— Рад это слышать. Это сведетельница нападения? С ней можно побеседовать?

— Я ее уже опросил. Ей сильно досталось, так что пусть отдыхает. Позовите кого-нибудь из моих людей, чтобы проводить ее, — Фернан и выделил слово «моих».

— Я сама дойду, спасибо! — Кира вскочила как ошпаренная и, несмотря на раненую ногу, вылетела из комнаты, не желая ни мгновения более находиться рядом с главой расправщиков. Но она намеренно не заперла дверь, чтобы хоть немного подслушать, о чем прокуратор и Канцлер собираются беседовать далее.

— Зря вы ее отпустили. Я бы мог…

— … довести бедняжку до панической атаки. Кенна и так сегодня многое пережила. А теперь признавайся зачем ты здесь на самом деле? Арестовать меня или довершить начатое? — Фернан достал два маятника, положил их на стол и продемонстрировал пустые руки, будто сдаваясь. — Если Релдон передумал насчет моего назначения, то достаточно было сообщить мне об этом. Я бы без промедлений сложил с себя все полномочия.

— Кажется, я не совсем понимаю вас, экселант Данге…

— Передай Релдону, что я готов тихо отойти в сторону и не мешать. Но я бы предпочел, чтобы он хотя бы объяснил причины, по которым желает меня устранить.

— Я все еще вас не понимаю…

— Это я не понимаю, зачем понадобилось посылать ко мне Убийцу Магов, когда можно запросто все решить мирным путем, не прибегая к крайним мерам, — начал закипать Фернан.

— Активируйте дознаватель, пожалуйста. — Ингер сел в свободное кресло белого цвета.

Прокуратор послал импульс в темпораль, который показывал настроение собеседника, а также указывал, если тот лжет. Спинка за Ингером засветилась бирюзовым, сигнализируя о том, что он говорит чистую правду и пребывает в замешательстве.

— Вы сказали, что это была Убийца Магов? Вы уверены?

— Да, абсолютно. Вот полюбуйтесь. Я составил портрет по описанию свидетельницы. Узнаете?

Молчание. Шорох. Вздох.

— Это определенно Мара. Я клянусь, что ничего об этом не знаю, — промолвил Ингер. Темпораль светился оливковым. — Пожалуйста, расскажите все по порядку.

— Я был в студии и занимался бумагами. Кто-то подкрался ко мне со спины и ударил по голове. Я потерял сознание и не видел нападавшего. Но моя элота столкнулась с Марой и хорошо ее рассмотрела.

— Это какое-то недоразумение…

— Недоразумение? Ингер, меня атаковала Убийца Магов в собственном доме. Она никогда не проваливает задания и не оставляет свидетелей. Так что я жив по счастливой случайности.

— Я выделю вам дополнительную охрану и приложу все усилия, чтобы как можно быстрей во всем разобраться.

— Ну, тогда разбирайтесь. А я немедленно отправляюсь к Релдону. И вам в любом случае придется поехать со мной, иначе я не смогу попасть в Запретный Город.

— Почему?

— Мара забрала мою Печать Прокуратора.

Глава 8 - Предательство

— Айола? — позвал Дейон и зашел в беседку, не дождавшись ответа. — Почему ты плачешь?

— Сегодня ночью выпал мой жребий, — прошептала она сквозь слезы. — Но Волат не захотел делить со мной ложе…

Он нахмурился, не решаясь спросить, почему она так расстроена, если не любит брата. Даже ненавидит. Разве только….

— Ты беременна? — по тому, что она зарыдала в голос, Дейон понял, что не ошибся. — Тебе нельзя волноваться. Идем.

Он опустился на колени перед невысоким столиком из красного дерева и зажег огонь, чтобы закипятись воду.

— Правильно подготовленная вода способна не только утолить жажду, но избавить от боли и переживаний, — Дейон снял крышечку с изящного полупрозрачного чайничка и влил в него кипяток. — Только такая вода годится для того, чтобы заваривать листья камелии.

Бережно поддерживая чайничек, он наклонил его, направляя тонкую струю точно на спинку уточки в уголке доски. Вода огибала цветы лотоса и рыбок, скользя в специально продуманные углубления, создавая мирный, почти медитативный звук, чтобы исчезнуть в специальных отверстиях.

— Солнце дарит камелии тепло и жизнь, а ночь — прохладу и спокойствие.

Он открыл баночку с чаем, переложил немного скрученных листьев себе на ладонь и накрыл их сверху второй.

— Облака несут влагу, а земля — стойкость, — Дейон поместил листья в чайничек и залил кипятком. Айола, завороженная его тихим голосом и плавными действиями, перестала всхлипывать, — А ветер наводит суету. Поэтому первую заварку сливают, избавляя чай от лишнего воздуха.

Уточка потемнела от влаги. Вокруг распространился травяной аромат, напоминающий о лесной свежести и спокойствии туманного утра. Дейон вновь наполнил чайничек и сделал им в воздухе несколько мягких круговых пассов.

— Если свежеубранную камелию зарядить силой ночи, а потом светом, то она перерождается, становясь глубже и выразительней, — он наполнил пиалу и протянул Айоле. Остаток чая вылил в специальный кувшинчик.

— Очень вкусно, — она сделала маленький глоток. — А ты почему не пьешь?

— Я люблю третью и четвертую заварку. Наиболее яркую, когда в ней распускаются терпкие цветы.

Несколько часов они просто наслаждались чаем, спокойствием и уютной тишиной в компании друг друга, хотя отступник не имел права даже находиться рядом с женщиной великана. Но Айола больше не плакала, а это единственное, что имело значение для Дейона.

— Все будет хорошо, обещаю, — произнес он, унося посуду.

— Ты себе не представляешь, как я тебе благодарна за поддержку. За все.

Эти слова навсегда останутся в его сердце, как и ее улыбка, предназначавшаяся ему одному.

Вечером отверженные готовили площадку для Ритуала Призыва, пока егеря пригоняли своих будущих жертв и оставляли в обезвоживающем круге. Дейон принес факелы, чтобы установить их по периметру, когда появился Владыка, за которым шла Айола.

— «Раздевайся и заходи в круг,» — скомандовал он ей жестами.

— «Почему она здесь? Она ведь женка Волата,» — спросил Дейон, бросив факел под ноги.

— «Племени не нужен пустоцвет. А ее сила станет великолепной наградой для Посланника Небес.»

Ребенок-человек являлся позором для великана. Таких детей убивали в утробе еще до появления на свет. Конечно, вместе с матерями. Вот почему Айола так печалилась этим утром.

— Но это же не ее вина… — сказал Дейон вслух, и Владыка отвесил ему пощечину такой силы, что он упал навзничь.

Посланник Небес был совсем рядом. Дейон нашарил спрятанный резец, который он закопал у главной святыни великанов, когда отпиливал от нее кусок .