Во славу Светлого Ордена (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич. Страница 38

— Полагаю, ее оставила Анна для того, чтобы привлечь внимание парня, — Аста забрала со стола фигурку. — Думаю, здесь лежало что-то ещё. Письмо, или какой-то предмет.

— Тебе не кажется, что это слишком сложно? — кивнув на стол, произнёс Зод. — Получается, она знала, что он заглянет, но решила его не ждать? Ты в это веришь?

— Да, — Аста кивнула и убрала фигурку в мешок. — Полагаю, парень не знал, кто она. Возможно, не знает и до сих пор.

— Допустим, — комтур вздохнул и, обернувшись, задумчиво посмотрел в сторону выхода. — А что это даёт нам?

— Ничего… — кирия покачала головой и тяжело вздохнула. — Кроме знания, что за парнем кто-то стоит и убить его будет очень непросто.

— Ты собираешься его убить? — Зод поморщился. — После всего?

— Почему я? Желающих хватает и без меня, — Аста улыбнулась и пошла к выходу. — Идём, прогуляемся до церкви и закончим. А то я уже устала и проголодалась.

— Да, идём, — комтур кивнул и направился следом.

Напоминаю про комментарии. Спасибо =)

[1] Здесь и везде по тексту: командор — командир отряда. Комтур — звание.

Глава 13

Поганые земли, Приграничье,

Имперский тракт.

1039 оборот от Великого Разлома,

14-й день второго весеннего месяца.

Во второй половине дня погода улучшилась. Ветер разогнал облака, солнечные лучи заиграли бликами на поверхности луж, запахло какими-то травами. Наступившая весна чувствовалась даже здесь, на поганой земле, только вот цвета у неё были немного другие.

Странное ощущение нереальности происходящего. Молодая, не так давно пробившаяся из-под земли трава, листья на стоящих вдоль дороги деревьях и цветы… В последние месяцы зимы здесь, на юге, природа обновляется, но Хаос вносит в этот процесс свои коррективы. Все вроде растёт. Трава не пожухлая, листья обычные, воздух свежий, солнце греет, как и должно. Вот только краски такие, словно на дворе глубокая осень.

Разум подобное воспринимает с трудом, и ничего ты тут не поделаешь…

До Шанары оставалось не больше пяти лиг, и, несмотря на окружающие пейзажи, настроение у меня было приподнятое. Оно и понятно. В Погани я никогда раньше не был, и эта поездка по известным причинам не вызывала у меня никаких тёплых чувств. Однако все оказалось не так плохо. В том смысле, что чувствовал я себя превосходно.

После пересечения границы мы проехали пару часов до наступления темноты и заночевали возле развалин трактира, что стоял возле дороги.

Ночи в Погани — не самое позитивное время. Серорясники рассказывают, что после заката на охоту выползают опасные твари, но здесь, у границы, темноты бояться не стоит.

Вообще Хаосу нет особой разницы светло на дворе или нет. Его порождения прекрасно чувствуют себя в любое время суток. Другое дело, если обращённая тварь привыкла охотиться ночью. Тот же волк или горная кошка вряд ли изменят свои привычки, но здесь их вроде бы никогда не водилось. Вблизи от границы встретить можно одних только бесноватых, но эти твари не проявляли агрессии. Уходили с дороги и старались держаться от нас на большом расстоянии.

Как бы то ни было, людям иногда нужно спать. Грон с Кансом в темноте видят хуже меня, поэтому ночь — для сна самое время.

Задержав взгляд на черепе, который какой-то шутник нацепил на дорожный столб, я скользнул взглядом по развалинам каменного строения и направил коня на холм, за которым лежала Шанара. Опасаешься ты темноты или нет, ночевать лучше на освященной земле. В городе раньше хватало святилищ. Вот в каком-нибудь из них мы и остановимся на ночлег.

До Када все равно доехать сегодня уже не успеем, поэтому остаток дня лучше провести в Шанаре. Останавливаться в лесу — такая себе перспектива, слишком уж много непонятных тварей обитает по слухам в этих местах. Впрочем, с людьми нам тоже встречаться не хочется. Ну его от греха…

Вообще, за прошедшие двадцать три оборота, народа в Погани побывало достаточно. Выжили, правда, далеко не все, но Хаос — не самая главная причина смертности тех, кто не вернулся в Империю. Людская алчность не знает границ, и в первые годы здесь разворачивались целые войны между бандами мародеров. Впрочем, сейчас тут никого почти не осталось. Города вблизи границы разграблены, а соваться дальше дураков нет. Ну, это если не считать нас и этих уродов с Туманных Равнин…

Утром, собираясь завтракать, мы увидели вдалеке отряд «обезьян». Тех, что стояли под стенами лагеря. Со штурмом не задалось, и они решили прогуляться по Погани. Ну да, кто бы, блин, сомневался. При этом первый отряд — тот, что двинулся сюда с кладбища, идёт по другой дороге и тоже, скорее всего, в Шанару. Тут просто больше никуда не придёшь. Шанара, Кад, переправа через реку, и там — один дневной переход до Сарна. Нам с этими тварями, похоже, по пути, и это наводнит на невеселые мысли.

Нет, ну а за каким бесом в Акарем приползли два червя? Раньше ведь такого никогда не случалось. Возможно, эти твари пришли сюда без какой-либо цели, но в это верится слабо. Тот демон, которого привёл в мир дядька Освальд, скорее всего, сбежал в Сарн и оттуда как-то призвал этих уродов. Да, наверное, я могу ошибаться, но этого сейчас не проверить. Ловить кого-то из них и опрашивать — желания нет. Оно не так чтобы сложно, но зачем терять время? Обезьяны идут пешком, им, как и нам, нужны отдых, вода и еда. Припасов у них с собой нет, а значит, к Шанаре оба отряда подойдут не раньше, чем завтра к полудню. Мы к тому времени будем уже далеко.

Сам же демон… Если он в Сарне, то до него ещё нужно добраться. Если повезёт, то на месте и разберёмся. Не стоит пока забивать голову.

— Лер… Получается, твоя мать бессмертная? — задумчиво произнёс едущий позади меня Канс. — Только все равно странно…

— Почему бессмертная? — обернувшись, я посмотрел на белобрысого. — И что тебе странно?

В дороге я рассказал спутникам о своём детстве и о письме, которое мне оставила мама. Эти парни спасли меня от неминуемой смерти, и не было смысла от них что-то скрывать. А ещё я устал носить все это в себе. Жить, не имея возможности поделиться.

Выслушав мой рассказ, Канс надолго замолчал, что для него было не характерно, и вот сейчас, видимо, до чего-то додумался. Только бессмертная… Как-то очень неправдоподобно звучит.

— Я лишь предположил, — Канс пожал плечами и, тронув пятками бока коня, поравнялся со мной. — Ну а странно вообще все. От твоего рождения до письма.

— Поясни, — я нахмурился и посмотрел на товарища.

— Только без обид?

— Да, конечно, — я кивнул, — какие обиды…

— Хорошо, тогда ответь на пару вопросов, — Канс повернул голову и с сомнением посмотрел мне в глаза. — Что бы делала на месте твоей матери любая другая женщина? Заполучив в свою постель герцога и родив сына, которого в итоге признал отец?

— Ну… — я смутился и отвёл взгляд. — Маму никогда не интересовали ни деньги, ни привилегии.

— Вот именно, — парень кивнул. — А ещё она почти не вспоминала о твоем отце? Так?

— И… что? — я нахмурился, не понимая, куда он клонит.

— Если бы твоя мать соблазнила герцога, то её интересовали бы и деньги, и привилегии, — опустив взгляд, пожал плечами бандит. — Если бы она любила его, то вспоминала бы… Противоречие… Не находишь?

Я ничего не ответил. Вздохнул и тоже опустил взгляд. Все так… Мальчишке сложно в таком разобраться, а я до сих пор думаю о ней как ребёнок. Только мне наплевать, любила ли мама отца или нет. Главное, что она любила и любит меня.

— Твоя мать словно бы выполняла предначертанное, — со вздохом негромко добавил Канс. — То, что выше золота и любви…

— Завет Единого, — мгновение поколебавшись, с досадой произнес я. — В момент расставания, мама сказала, что он ещё довлеет над нами. Не знаю, что это за Завет, и как я с ним связан, но думаю, что, вернувшись в Кенай, найду ответы на все эти вопросы.