Во славу Светлого Ордена (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич. Страница 4

Да, идя сюда, я предполагал, что Рэм не один, и никакого плана у меня не было. На богов надеяться глупо — они сейчас с этим уродом, но… «Только ты сам и твоя воля…» — сказал когда-то отец, и вот я здесь, а эта тварь пусть надеется на своего бога…

Выдернув клинок, я шагнул вперёд, толкнул тело убитого в сторону Рэма и сразу же обозначил укол в плечо. Ландкомтур быстро сместился в сторону и контратаковал, пнув мне под ноги табурет. В дверь за спиной застучали. Уйдя в сторону, я упёрся бедром в стол и, прекрасно зная, что за этим последует, изобразил на лице растерянность. Решив, что мне уже не уйти, Рэм бросился вперёд и атаковал колющим в грудь, вложив в этот удар инерцию своего движения. Такой выпад, возможно, и достиг бы цели, если бы у ландкомтура был щит, которым можно толкнуть увернувшегося противника. Рэм, как и все меченосцы, привык сражаться в строю, и это сыграло мне на руку.

Резко вывернув корпус, я пропустил выпад вдоль груди и ударил плечом в щитовую руку противника. В лицо дохнуло запахом перегара, Рэм попытался меня оттолкнуть и ожидаемо потерял равновесие. Это было его последней ошибкой. Проскользнув за спину, я разорвал дистанцию и со всей своей ненавистью воткнул меч ему в бок.

Острие пробило печень, погрузившись в тело на пару ладоней, Рэм судорожно втянул воздух в легкие, звякнул по паркету выпавший из ладони клинок. Понимая, что эта тварь может просто подохнуть, я вмазал его мордой о стол и, подхватив лежащий тут же кинжал, пригвоздил урода к столешнице.

В дверь долбили уже чем-то тяжелым, кто-то там что-то орал, но плевать, они уже опоздали!

Отшагнув назад, я зло усмехнулся и, разделяя слова, произнёс:

— Я, граф Агира, приговариваю тебя к смерти, ублюдок!

Если знать, как правильно бить, голову человека можно снести одним ударом меча.

Обезглавив убийцу отца, я вытер клинок о его плащ, убрал оружие в ножны и пару раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. Монахи говорят, что месть иссушает душу. Не знаю… У кого-то, может быть, так и есть, но я ничего кроме досады сейчас не испытывал. Слишком быстро и просто ушла эта тварь, но… Но отца уже не вернуть и не все ли равно, как подохли его убийцы?

Не обращая внимания на ломящихся в двери солдат, я выдернул нож и сбросил труп ландкомтура на пол. Затем стряхнул со стола посуду и, завернув отрубленную голову в скатерть, отправился за ширму — к окну, ведущему в замковый сад. До Аделлы мне не достать, да… Но подарок ей вручить я смогу.

* * *

В храме Отриса по ночам не бывает народа. Светлые не любят темное время суток, и на ночь двери святилища закрываются. В небольших городах и замках монахи проживают прямо в церквях, но в Агире, неподалеку от храма, стоит большой церковный дом со своей столовой, прачечной и хорошей библиотекой. Стражи тут никакой нет — даже самый распоследний вор не посмеет присвоить себе то, что принадлежит церкви. Впрочем, брать я ничего тут не собирался. Скорее, наоборот…

Спрыгнув с подоконника, я огляделся по сторонам и, определившись с направлением, двинулся в сторону лестницы. В этом храме мне доводилось бывать достаточно редко, поскольку Свет не является моим элементом.

Впрочем, до известных событий я как любой житель империи принимал Отриса и всех его светлых спутников: исправно приходил по праздникам в храм, жертвовал, как и все остальные. Вот и сейчас…

Спустившись со второго этажа в главный зал, я нашел взглядом алтарь и направился к нему, глухо стуча в тишине каблуками по полу. В храме было довольно светло. Почитатели Отриса не экономят на свечах, расставляя их, где только возможно. Наверное, это правильно, света должно быть достаточно, но, когда его становится слишком много — можно легко ослепнуть.

Провожаемый холодными взглядами подвижников, я пересек зал и, остановившись перед алтарем, посмотрел на статую Светлого Бога. Худой серьезный мужчина с аккуратной бородой и коротко остриженными волосами стоял, разведя в стороны руки, и спокойно смотрел на меня сверху вниз.

Мама как-то в детстве рассказывала, что всех шестерых богов люди видели лишь раз — во время решающей битвы с Владыками Хаоса. Победив, боги исчезли, и может так статься, что гибель моего отца — это инициатива одной лишь Аделлы. Впрочем, по словам баронов, эта статуя засветилась в тот памятный день. Посмотрим, что случится сейчас…

Развернув скатерть, я достал голову Рэма и, шагнув вперед, положил ее на алтарь. Рядом небрежно бросил статуэтку Аделлы.

— Возвращаю должок, — негромко произнес я и посмотрел в глаза изваянию. — Светлая тварь обманула отца, твои паладины его казнили. Мне не известно, зачем вы так сделали, но… вот, заберите, — я кивнул на обрубок на алтаре и снова посмотрел в глаза бога. — Тут не все… Ведь это только начало. За предательство и подлость нужно платить…

Произнеся это, я отошел в сторону и медленно оглядел зал. Ничего не произошло: алтарь и статуя не засветились, Аделла не пришла. Стоять больше не было смысла — ответ лежит на алтаре, слова сказаны. Бросив окровавленную скатерть на пол, я коротко кивнул изваянию и, обернувшись, направился к лестнице.

С врагами разобрался, пора позаботиться о друзьях…

Глава 2

Юго-Западный Вестольд,

Джарта,

1039 оборот от Великого Разлома,

12-й день второго весеннего месяца.

Справа от стола в оконное стекло настойчиво билась крупная синяя муха. Насекомое отлетало назад и, отчаянно жужжа, снова и снова бросалось на неодолимую преграду. Форточка чуть выше открыта, и для того, чтобы вырваться из кабинета, мухе достаточно было лишь немного взлететь, но…

«Вот так и я», — Аста проводила взглядом очередного свидетеля, поморщилась от боли в боку и вдруг поняла, что хочет сбежать. Куда-нибудь далеко от свалившихся на голову проблем. Чтобы ничего не слышать, не видеть и хорошо бы еще — не вспоминать.

Случившееся вчера потрясло всех жителей города, ведь такой трагедии Джарта еще не знала. Больше семидесяти погибших, полторы сотни раненых и еще этот страх… Он клейкой паутиной растянулся по городу, заполз в каждый дом, мерзкими обрывками повис на заборах и стенах.

Со времен основания Ордена считалось, что демонам закрыт путь в крупные города, но вчера тварь не просто пришла — она появилась в сотне метров от храма! Что-то определенно происходит на Туманных Равнинах… Как защитники Эритеи смогли пропустить это чудовище? Почему не остановили? Почему так фатально ошиблась она сама?

Аста тяжело вздохнула и, стиснув зубы, крепко прикрыла глаза. Дура! Какая же дура! Как можно было верить этим ублюдкам⁈ В Кенай они собирались, ну да… Такую тварь нельзя призвать, не готовясь заранее, и хаос им нужен был только для этого. Бастард затаил на империю злобу, и у Освальда тоже, наверное, были причины.

Когда алхимик понял, что смерти не избежать, он призвал демона и помог хозяину ускользнуть. В том, что призванное чудовище атаковало бастарда, ничего удивительного нет, тут скорее непонятно то, как он смог пережить эту атаку. Бесы… Ну вот почему оно всегда через задницу? Все закончилось, когда она валялась на камнях без сознания. Балконы с эшафотом уже обрушились, и окончание схватки видели только Зод и пара его бойцов. Памятуя о том разговоре в тюрьме, комтур позволил убийце сбежать, все нити теперь оборваны, и страшно предположить, как отреагирует император на гибель родного племянника.

Рональд ушел и ушел с концами. Нет, солдаты, конечно, перевернут город, но что-то ей подсказывает, что убийца уже далеко. Последняя надежда пропала ещё вчера, когда она попыталась раскинуть Поисковые нити. После часа безуспешных попыток стало понятно, что бастард как-то избавился от блокирующего заклинания и почувствовать его теперь невозможно.

— Госпожа, звать следующего, или пусть пока подождёт? — голос Юмы выдернул её из невеселых раздумий.

Аста подняла взгляд и кивнула: