Игры ушедших - Куликов Роман Владимирович. Страница 8

А вопросы изо дня в день жгли мозг Моргана, пытали, мучили и издевались над ним. Мрачные мысли наполняли голову, временами ему казалось, что мозг не выдержит их напора и просто взорвется. Морган начал разговаривать сам с собой, ни с того ни с сего начинал смеяться или плакать. Киборг постепенно сходил с ума.

Все изменилось только тогда, когда он наконец понял, зачем он был нужен Зодчим.

В тот день один из них пришел к бывшему главарю.

Тот сидел внизу сферы, погруженный в себя, поэтому не сразу среагировал на появление карлика.

– Мы принесли тебе подарок, – прошелестел голос у него над ухом. Морган вздрогнул от неожиданности и дернул рукой на джойстике, рывком отогнав в сторону свою платформу. Зодчий растянул губы в ухмылке:

– Ты все еще боишься нас?

– До поноса, – хмуро ответил киборг.

Морган говорил громким шепотом – одно легкое большего не позволяло.

– Ваше качество, которое называется юмор, очень нравится нам. Мы даже иногда понимаем его.

– Ну надо же, а есть чем понимать?

Зодчий пропустил мимо ушей последнюю реплику главаря и продолжил говорить о том, зачем пришел:

– Думаем, тебе он понравится.

– Ты дашь мне тело? – грубо спросил Морган, заранее зная ответ – он задавал это вопрос уже десятки раз.

– Нет, мы не дадим тебе тело, ты нам нужен такой, какой ты сейчас. – В голосе Зодчего не было раздражения, только снисходительность.

– Для чего?

– Скоро узнаешь, для этого мы и пришли.

– Жду с нетерпением, – скривился Морган и отвернулся.

– Напрасно ты нам не веришь.

– Почему?

– Не начинай! – грозно сказал Зодчий и дернул головой, зашелестев материалом черной накидки.

– Почему вы не дали мне тела? – Морган знал, что последует за его истерикой, но не мог удержаться. Он уже не слушал карлика, из его глаз текли слезы. – За что вы так наказали меня? За что? Почему?! – Киборг зарыдал.

У Зодчего в руке появился маленький пульт, острым черным ногтем он нажал кнопку. По остаткам тела Моргана, пробежала судорога. Вены вздулись и почернели. Киборга затрясло, его пальцы непроизвольно сжались на рукоятке джойстика – он стал беспорядочно ездить по стенам комнаты.

Зодчий отпустил кнопку.

Платформа с киборгом съехала вниз. На его губах выступила пена, из носа текла кровь.

– Я боль-ше не бу-ду… – выдавил Морган.

– Да, мы знаем.

Морган откашлялся и отдышался, вытер рот ладонью, другой рукой направил трубку для подачи воды на лицо и ополоснул его.

– Сейчас мы принесем ее тебе, – как ни в чем небывало сказал Зодчий.

– Ее? – переспросил Морган.

– Подарок.

Секция стены отъехала в сторону, в образовавшемся проеме появился еще один Зодчий. Позади него десяток переделанных тащили на гравитационных зажимах мнемотанк – куб, с гранью в три метра, из прозрачного материала, залитого вязкой моделирующей жидкостью.

Внутри куба, в вертикальном положении, плавала человеческая фигура.

Морган подвинулся в сторону, пока переделанные под руководством Зодчих монтировали натяжные штоки и устанавливали на них танк. Когда они закончили, куб был расположен в самом центре сферической комнаты бывшего главаря, подвешенный на крепеже, как в паутине.

– Что за дерьмо вы притащили? – киборг уже пришел в себя после небольшой экзекуции, устроенной Зодчим.

– Посмотри внимательно.

Киборг даже не сразу понял, кто находится в мнемотанке, но когда он узрел, что за пленник в этой тюрьме для тела и разума, то от удивления не нашелся, что сказать. Мысленно он вопил во все горло, кричал, задыхаясь от восторга и злорадства, и все эти эмоции так переполняли его, что застряли в горле, прорвавшись наружу только невнятным хрипом.

Зодчие дали Моргану указания, которым он обязан был следовать, по уходу за пленником и обслуживанию мнемотанка. Киборг выслушал их, кивая, а сам не мог дождаться, когда останется один. Зодчие ушли, бросив ему два тюбика со вкусовой жидкостью, а Морган даже не обратил на это внимания. Платформа, повинуясь движениям управляющего джойстика в его руке, несколько раз объехала сферу по окружности в разных направлениях. Морган разглядывал свою новую заботу со всех сторон – сверху, снизу, с боков. Он тихо смеялся.

На какое-то время киборг даже забыл о своем собственном состоянии и только наслаждался осознанием того, что его главный враг, фактически – убийца, теперь будет в его власти.

Обнаженная Лима плавала в моделирующей жидкости. Вокруг ее головы, путаясь в разметавшихся волосах, витала сеть иллюзионаторных чипов. Морган подогнал платформу ближе к мнемотанку, остановился прямо напротив Лимы и заглянул ей в лицо. Однако киборг был слегка разочарован, увидев, что ее взгляд устремлен не на него, а куда-то вдаль, разглядывая просторы, которые рисовали в ее мозгу чипы.

Глаза Охотницы моргали, грудь вздымалась от вдохов, руки и ноги двигались, как будто она шла, вооружившись своим неизменным копьем, которое, как и доспехи на ней, были созданы прозрачной моделирующей жидкостью, окружавшей девушку. От вида этого копья, пусть и не настоящего, созданного из геля, уплотненного силовыми полями, Моргану стало нехорошо. Забытая боль вновь напомнила о себе.

Киборг с трудом взял себя в руки, снова поднял взгляд на девушку и прошептал:

– Здравствуй Лима.

С тех пор Охотница стала его соседкой, его заключенной, его объектом наблюдения, его заботой и развлечением.

Киборг разговаривал с ней, рассказывал свои мысли, иногда ему даже казалось, что девушка отвечает на его вопросы кивком головы или другим случайно совпавшим жестом.

Часто Морган занимал себя попытками разгадать, что Лима делала в тот или иной момент. Он часами |наблюдал, как она жила в своем виртуальном мире, шла или бежала, сидела или дралась, разговаривала или спала.

Периодически или по мере необходимости он менял жидкость в танке, запуская соответствующий механизм, встроенный в держащие куб штоки. Но постепенно Моргану захотелось большего, чем быть просто наблюдателем и тюремщиком. Ему нужно было подключиться к видениям Охотницы – окунуться в мир, где сейчас пребывала она. Он внимательно осмотрел оборудование, прикрепленное к мнемотанку, и все управляющие штоки.

Как ему показалось, он нашел разъем на панели танка, куда можно было бы подключать внешние устройства и который, соответственно, подходил для его целей. Но осуществить это без помощи Зодчих Морган не мог – у него не было нужного шунта.

Киборг дождался, когда один из них посетит его в очередной раз. В уме он уже давно заготовил слова, чтобы уговорить карлика.

Зодчий стоял в проеме прохода и смотрел на Лиму.

– Что вы хотите узнать от нее? – спросил киборг. – Зачем она вам нужна?

– Мы не знаем, откуда взялось это существо, – ответил Зодчий. – Мы создаем для нее привычные условия и ситуации и пытаемся найти что-нибудь, указывающее на ее происхождение и на тех, кто ее создал.

– Создал?!

– Она не такая, как вы, ее истинная структура изменена.

– Истинная структура? Ты говоришь про ДНК? – догадался Морган.

– Мы хотели бы знать, кто смог сделать такое. Мы давно не встречали следов Создателей, а этот случай очень похож на их вмешательство.

– Создатели?

– Высшие существа, – пояснил Зодчий. Он сегодня был необычайно разговорчив.

– Это ваши…

– Нет, – оборвал его карлик на полуслове. – Тебе не понять их величия. Вы считали себя вершиной эволюционной цепи, пока не пришли мы. Но у нас нет той гордыни, что присуща вам. Мы знаем, что были Создатели, и мы их наследники. Когда-то они покинули нас, бросили… – Зодчий не сводил взгляда с мнемотанка. – Может быть, они вернулись.

Он небрежно бросил тубы со вкусовой жидкостью и развернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – опомнился Морган.

– Что тебе?

– Я хотел попросить…

Зодчий резко обернулся, и Моргана словно обдало холодом исходившей от карлика злобы.

– Нет-нет, – поспешно сказал киборг и инстинктивно отвел свою платформу подальше. – Я не про тело.