Мы Бреннаны - Лендж Трейси. Страница 17

Санди кивнула. Возможно, Майкл знал о финансовом положении Денни больше нее.

Майкл сунул руки в карманы.

– Я слышал, ты поехала в Лос-Анджелес, чтобы стать писателем. И как, получилось?

«Не получилось», – едва не слетело у нее с языка, но она смолчала. Санди примерно представляла, что Майк о ней думает. Печальная женщина с несбывшимися надеждами вынуждена вернуться домой после того, как напилась и вдребезги разбила машину. Выскребая по сусекам крохи достоинства, Санди, к своему удивлению, призналась ему в том, о чем никому раньше не говорила:

– Пару рассказов я все-таки напечатала.

Майкл поднял брови.

– Молодец!

– Как сказать, – махнула она рукой. – Это малотиражный журнал лос-анджелесского Совета по делам искусств, о нем никто особо не слышал.

– Все равно здорово.

Санди чуть надвинула бейсболку на глаза, ей хотелось поскорее покончить с этой темой. Зря она сказала об этом. Санди надеялась, что Майк не расскажет о публикациях Денни.

– Я, пожалуй, пойду. – Майкл указал локтем на конторку. – Приятно было снова увидеться.

Когда он скрылся за дверью конторки, Санди села на ближайший стул. Впервые услышав об отъезде Терезы, она решила, что это дело временное. Повсюду что-то напоминало о Терезе: одежда в стирке, туфли в прихожей, волоски, зацепившиеся в оставленных где попало резинках. Тереза и Денни с самого начала были очень сплоченными.

Санди достала мобильник и начала листать фото, которые мелькали так быстро, что изображение расплывалось. Наконец она нашла то, что искала. Снимок Денни и Терезы в тот вечер, когда он сделал ей предложение. Он подхватил ее высоко на руки, а она показала в объектив тыльную сторону левой ладони, где на среднем пальце ярко сверкало кольцо. Фото сделала Санди – она поймала их обоих в момент настоящего, ничем не омраченного счастья.

Денни никогда не нуждался в подружках. В юности ему как-то удалось свободно проскочить через болезненный для всех период – высыпание угрей, ломку голоса, неуклюжие всплески роста. Ему всегда было комфортно в своем теле и в своем окружении.

Девушек тянуло к такому уверенному в себе парню, и Денни было более чем достаточно их внимания. Но вот однажды вечером (на первом курсе он подрабатывал в ресторане возле студгородка) в заведение вошла Тереза и заказала банановый дайкири [4] со льдом.

В ту субботнюю ночь Санди с Кейлом сидели в баре, потягивая бесплатные напитки, которыми снабжал их Денни, когда туда вошла длинноногая девушка в коротеньких шортах и топике на бретельках. Они с приятелем заняли два последних свободных места за стойкой бара. Денни тут же обратил внимание на копну ее черных волос, высокие скулы и безупречную кожу. И хотя он обслуживал толпу, скопившуюся у стойки, раздавал указания официантам и мешал заказанные посетителями за столиками напитки, он все же первым делом принял заказ у Терезы.

Только его торжествующая улыбка померкла, когда Тереза попросила два банановых дайкири со льдом. Банановый дайкири был одним из самых трудных для приготовления коктейлей. Надо было вытащить блендер, отжать кучу фруктов и найти непонятные ингредиенты вроде кокосового молока. Денни солгал, что бананов у него нет, и посоветовал ей выбрать что-нибудь другое.

Изумлению Санди и Кейла не было предела, когда они увидели, как Тереза внимательно разглядывает чашу с фруктами за баром: там лежали лаймы, лимоны, апельсины и два банана.

Через несколько минут вновь появился Денни.

– Ну, что будете заказывать, ребятки?

Тереза подалась вперед, уперлась подбородком в ладонь, глянула на него в упор и выговорила:

– Нам все равно хочется два банановых дайкири. – И указала на чашу с фруктами у него за спиной. Санди была уверена, что раз Денни уличили во лжи, ему придется приготовить напитки. Но он схватил бананы и швырнул их в мусорный бак.

– Извините, эти испортились. Больше у меня бананов нет.

Если бы Тереза плеснула ему в лицо из какой-нибудь оказавшейся под рукой стопки или потребовала бы вызвать управляющего, Санди не стала бы ее за это упрекать. Но та ничего такого не сделала. По лицу девушки расплылась улыбка.

– Окей. И на том спасибо, – улыбнулась она, развернулась и ушла, утянув за собой растерянного приятеля.

Денни провожал их взглядом до самого выхода, а на лице его читалось легкое раскаяние: может, ему и не придется готовить сложный коктейль, но ему это слишком дорого обойдется.

На второй их встрече Санди не присутствовала, но та была прочно вписана в семейные предания Бреннанов. На следующую ночь Тереза вновь пришла в бар (уже одна) и уселась у барной стойки.

– Что вам подать? – спросил Денни.

– Хотелось бы банановый дайкири со льдом.

Он сделал вид, будто проверяет чашу с фруктами, в которой никто и не думал пополнять запас бананов. Денни беспомощно развел руками:

– Извините, бананов нет.

– Ничего страшного. Я принесла с собой. – Тереза выложила перед ним на стойку два свежих банана.

Далее история гласит, что Денни, скрестив руки на груди, какое-то время оценивал бананы взглядом. В этом месте Тереза постоянно утверждала, что понятия не имела, как он собирается поступить, но если бы он не приготовил напиток, она бы ушла и больше никогда не возвращалась. Но Денни с ухмылкой покачал головой и потянулся за бананами: «Хорошо». И затем, судя по утверждению обоих, состряпал банановый дайкири, лучше которого никто никогда и нигде не готовил. С той поры Денни с Терезой были неразлучны.

Долетевшие из-за двери голоса Пола и одного из дневных поваров заставили Санди оторваться от телефона. Те направлялись в заднюю часть паба готовиться к смене. Когда же она вновь посмотрела на дисплей, то поняла, что пролистала до тех фото, на которые долгое время намеренно избегала смотреть. Снимок, на котором она остановилась, запечатлел ее и Кейла на устроенной родителями вечеринке по поводу обручения Денни и Терезы. Они стояли, прижавшись друг к другу, и Денни нежно обнимал ее за плечи. Тереза была на голову его ниже, и было заметно, как ей уютно в его объятиях.

В тот вечер они тоже обручились, хотя никто об этом не знал. Кейл признался, что уже несколько раз собирался жениться на Санди, впервые – на ее восемнадцатилетние. Но каждый раз все заканчивалось одинаково.

– Санди, я намерен на тебе жениться.

– Ты меня спрашиваешь или просто ставишь перед фактом?

– Ставлю перед фактом, чтобы ты не могла ответить «нет».

– Тебе придется спросить, но я не отвечу «нет».

– Обещаешь?

– Обещаю.

Дело было настолько для них решенным, что они не считали нужным спешить или формально объявлять о своем обручении – ведь в этом случае в организацию свадьбы вмешалась бы Мавра. Они даже знали, где хотели тайком обвенчаться: может, в церкви Святого Томаса на заливе Магенс-Бэй? Там красиво, тихо и уединенно. Санди нашла почтовую открытку с видом на безмятежный пляж, мягкие волны, ласкающие белый песок, и несколько высоких пальм, качающихся на дующем с моря ветру. Она отдала открытку Кейлу, пририсовав в нижнем углу две смеющиеся фигурки («палка-палка-огуречик…»). Человечки держались за руки, мужчина обозначался буквой «К», а буквой «С» – женщина.

Они просто ждали подходящего времени. Ждали, пока ее мать завершит лечение от рака, а ее отец поправится после инфаркта, ждали, когда с пабом все наконец наладится, когда лекарства опять укрепят психику Шейна и он станет более самостоятельным. Ждали, когда поднакопят денег на бегство и венчание. А потом решили еще подождать, потому что не желали опережать Денни и Терезу.

Но в тот вечер, когда был сделан снимок, перед самой вечеринкой, Кейл у себя в квартире подвел ее к холодильнику, на дверце которого, прикрепленная магнитиком, висела открытка. Даже не глядя на фото в мобильном, Санди помнила голубую пуговицу, отсвет которой сиял в его глазах, и то, как необычайно тщательно было выбрито его лицо.

– Это последняя отсрочка, – сказал он тогда. – После их свадьбы в следующем году – наш черед. Я увезу тебя туда, – он коснулся открытки, – и мы поженимся.