Мы Бреннаны - Лендж Трейси. Страница 32

– Прекрасно.

– Спасибо тебе. Он будет здесь с минуты на минуту. Я оставлю деньги. – Грааль бросила телефон в сумку и выудила оттуда несколько купюр.

– Езжай, я расплачусь.

– Если хочешь, мы можем подбросить тебя до дома.

Санди понимала, что, наверное, так действовала выпивка, но она была зла на Грааль, ведь та собиралась провести ночь со своим парнем.

– Разберемся. Он ведь где-то рядом живет? Я просто такси вызову.

Кузина поискала взглядом Билли.

– Ты уверена? Когда я уеду, тебе придется болтать с этим типом.

Может, и так, только Санди не рвалась домой, к матери, которая скорее всего станет ее пилить и выдаст новую подборку жалоб.

– Со мной все будет в порядке. Позвони мне завтра.

Грааль поспешно обняла ее, быстрым шагом пересекла зал и вышла из паба.

Билли подошел к Санди и указал вслед Грааль:

– Она прям как живая пружина.

– Ага. Порой она бывает немного резковата.

Билли сложил руки и пожал плечами.

Думая, что бы такое сказать, Санди оглядела зал:

– А у вас тут довольно тихо сегодня.

– Как обычно. Не то что в вашем заведении. Поди, народу почти каждый вечер по самые жабры. – Его слова прозвучали едва ли не с укоризной.

Санди пожала плечами.

– Случается.

– Ну, меня устраивает, что хозяин позволяет мне ночевать тут. – Он показал взглядом в сторону второго этажа.

– Удобно.

– На самом деле это дыра вонючая. Но вполне годится для слизняка вроде меня.

У Санди заалели щеки.

– Мне так неловко, простите.

Он вскинул руку:

– Ничего страшного. Готова расплатиться?

– Да, пожалуйста.

Бармен отошел, и Санди на мгновение прижала пальцы к глазам. Как неудобно! Она достала кредитную карточку из заднего кармана, и теперь ей хотелось заплатить и как можно скорее уйти. И еще она была намерена оставить огромные чаевые.

Когда Билли вернулся, в руке он держал какой-то напиток.

– Слышь, я не хотел тебя никак расстраивать. В знак того, что ничего дурного я не помню, я принес тебе еще выпить. За мой счет. – Он поставил перед ней джин с тоником на коктейльной салфетке.

Больше пить не следовало. Это ее четвертая порция. Но ведь для ирландца отвергнуть предлагаемую выпивку значило бы повести себя оскорбительно – все равно что грубо отпихнуть радушно приветствующего тебя человека.

– Давай! – подбадривал он. – Это тутошний джин высшей марки.

Санди отставила в сторону стопку, что держала в руке, и взяла новую.

– Вам не обязательно было это делать. – Она отпила глоток.

– Чепуха. – Билли достал из-под бара свое пиво. – Предлагаю тост. За Бреннанов.

Они выпили.

– Мы должны и за твою семью тост поднять, – предложила Санди. И только потом вспомнила, что отец его умер и что у него, может быть, нет никакой семьи. – За Уэлшей!

Они опять выпили, и Санди поставила свой стакан.

– Это и в самом деле здорово, но мне пора. – Она подвинула через стойку свою кредитную карточку. – Могу рассчитаться, как только у тебя найдется минутка.

– Хорошо. – Били бросил взгляд ей за спину. – Дай я только вон с теми парнями в углу рассчитаюсь, а потом и об этом позабочусь.

Решившись, она отпила щедрый глоток, прежде чем отодвинуть от себя стакан, и при этом постаралась, чтобы он понял, как высоко она оценила его подношение. Потом Санди надела мягкую синюю толстовку с капюшоном, которую взяла у Кейла (она носила ее, потому что та хранила его запах), и приготовилась уходить, как только подпишет чек.

Санди показалось, что Билли увлечен разговором с парнями в углу, и она достала телефон проверить эсэмэски и почту. От Кейла нечего нового, к тому же в Ирландии была уже поздняя ночь. Она перечитала некоторые ранние сообщения от него, и ее жутко к нему потянуло. Санди решила заглушить боль еще одним глотком.

Еще четыре дня, и он будет дома. И она готова на все, что ему обещала. От недели, проведенной с матерью, была лишь одна выгода: с каждым днем решимость Санди крепла многократно. Как только Денни с Терезой поженятся, они сразу поедут на тот пляж и тайно обвенчаются. И бог с ними, с затратами!

Ей очень хотелось черкнуть что-нибудь на открытке, типа: «СКОРЕЙ ЖЕ!» или «Не в силах ждать чики-чики», – и оставить ее на подушке в день, когда он вернется домой. Но Кейл, похоже, на этот раз отыскал потаенное местечко, потому что после его отъезда она никак не могла найти открытку. Она подумала, что надо написать Кейлу что-нибудь милое, но не захотела будить его своими пьяными излияниями. К тому же буквы на дисплее стали слегка расплываться. Санди вдруг почувствовала, что очень устала.

Она заметила, что Билли направляется на кухню. Санди оглядывала зал и удивлялась, почему Билли так долго возится с ее карточкой. Зал будто вымер. Даже парни в углу уже уходили, оставив на столике деньги. Санди резко повернулась лицом к бару – и у нее страшно закружилась голова, а тело соскользнуло с сиденья; она с трудом нащупала ногой пол и сохранила равновесие. Парни, проходя к выходу мимо нее, хмыкали, а она, улыбаясь, подняла руку, показывая, что с ней все в порядке.

– Извини, задержка. – Перед ней возник Билли. – Счас займусь. – Он подобрал ее карту и указал на напиток: – Нравится?

– Что? А-а, да, очень приятный. – Она сделала еще один глоток.

Билли внимательно посмотрел на нее.

– Хорошо. Я об этом позабочусь. – Он показал ей карту и снова исчез.

Глубоко вдыхая, Санди пыталась взять в фокус круг для дартса на противоположной стене паба. Она никогда не напивалась, но сейчас ее почему-то разбирал смех. Может, она не закусила как надо. Время шло (а сколько его утекло, она не помнила), только казалось, что она просидела здесь совсем немного. Наконец появился Билли с бумажкой и ручкой:

– Пжалста.

Рука Санди будто чугуном налилась, а ручка выскользнула из пальцев.

– Опп-па. – Она удивленно разглядывала свои пальцы, пытавшиеся сжаться и поднять ручку.

– Все спросить хотел, – произнес Билли, – как твой отец поживает?

Она водила ручкой по бумаге, оставляя каракулями подпись.

– Он… он хорошо поживает, – выговорила она.

Санди бросила ручку, изо всех сил желая вырваться на свежий воздух. Ну-ка, Санди, очнись! А такси она уже вызвала?

– …должен скоро на покой, о-как… Не хило, должно быть…

В ушах глухо гудело, и ей трудно было понять многое в его речи.

– Извини, – сказала она, перебивая его. – Можно мне воды?

Он оглядел ее, подергивая уголком губ. Неужели он над ней потешается? Не может быть…

– Конечно.

Схватив подписанный чек, он ушел за водой. Когда Билли уходил, она припомнила, что забыла про чаевые и нужно будет непременно оставить на чай наличными.

Многие недели это было последним, что ей запомнилось из той чудовищной ночи.

Следующее, что она помнила, это пробуждение на незнакомой кровати в незнакомой комнате. Она смотрела на мрачный потолок с качающейся под ним голой слепящей лампочкой, и хотя место было незнакомое, особой тревоги она поначалу не испытывала. Скорее, ее разобрало любопытство. В комнате было зябко и сыро, дышать приходилось каким-то плесневелым запахом, напрочь лишенным воздуха. Руки и ноги ее слушались, но были словно налиты тяжестью и двигались медленно. Когда она, отталкиваясь от кровати, попробовала сесть, каждая мышца ее тела запротестовала, будто накануне она тягала тяжести в спортзале, работая с гантелями, поднять которые ей было не под силу.

Взгляд блуждал по комнате, подмечая детали: неопрятная кухонька вдоль одной стены, заваленная горой посуды и мусора, окно, закрытое залатанным одеялом, гардероб без двери, где не было ничего, кроме пустых проволочных вешалок. Санди ничего не узнавала.

Пытаясь побороть головокружение, она прикрыла глаза. Санди подумала, что ни разу в жизни у нее не было такого похмелья, и она пыталась вспомнить, сколько вчера выпила. Что бы ни было причиной этой дурноты, она была в сотню раз неприятнее, чем похмелье. Может, у нее грипп?