Тлен (СИ) - Вальтер Макс. Страница 5

В любом случае пока не до конца понятно, катится мир в пропасть или есть ещё шанс спастись? Ведь подобное дерьмо случалось уже не раз. Нет, речь не о том, что каждый вторник воскресают мёртвые и бросаются на первого встречного. Но всяческие эпидемии и стихийные бедствия обрушиваются на людей с завидной регулярностью. Кто знает, какие меры на сей счёт припасены у правительства? Может, они прижмут мертвяков так, что те и пёрнуть не посмеют. И тогда Игорю, скорее всего, придётся отправиться в места лишения свободы. Вряд ли полиция оценит его манипуляции с телом матери. Как пить дать — закроют.

Районный супермаркет тоже гудел, словно человеческий улей. Но от внимательного взгляда Игоря не ускользнуло, что глобально закупались лишь единицы. Большинство посетителей стояло на кассе со стандартным набором продуктов. Ну или лениво прогуливалось между прилавков в ожидании, когда подтает очередь.

В отличие от них, Кочетков действовал быстро и расчётливо. Он нагружал телеги продуктами долгого хранения, крупой, консервами и прочим. Парень понимал, что вся идиллия в магазине может закончиться в считаные секунды. Хватит, чтобы сюда ввалился один-единственный заражённый — и всё, паника обеспечена. И где-то в глубине души он желал, чтобы случилось нечто подобное. Ему хотелось посмотреть, как из этих ленивых ублюдков будут вырывать куски мяса. Как будут визжать от страха кассирши, а мужики — жаться по углам, хлопая глазами в нерешительности.

Ведь как ни крути, а своя рубаха ближе к телу, и по этому принципу живёт девяносто процентов населения Земли. А то и все девяносто восемь. Мало кто полезет на рожон, чтобы заступиться за незнакомого человека. Нет, всегда найдутся герои, но, как правило, их единицы. Большинство постарается поскорее свалить, да ещё стянуть корзину с продуктами под шумок. Впрочем, в последнем нет никакого смысла, потому как если цивилизация рухнет, деньги станут бесполезной бумагой.

Расплатившись на кассе, Игорь выкатил три телеги с продуктами на стоянку. Таксист аж глаза округлил, когда помогал разместить покупки в багажнике и салоне автомобиля. На его лице явно читалась озабоченность. Наконец-то до него дошло, что грядёт нечто страшное и лучше быть к этому готовым. Но и сомнения до сих пор не покидали голову. А что, если нет? Что, если всё не так страшно? Деньги-то даются с большим трудом, и ох как тяжело с ними каждый раз расставаться.

Видимо, этот вопрос больше других не давал ему покоя, и он решил его озвучить.

— Не жалко денег? — кивнул водитель на пакеты, что ютились на заднем диване.

— Жалко будет сдохнуть от голода, — честно ответил Кочетков.

— А если ничего такого не случится?

— Сожрётся, — так же, без эмоций ответил пацан. — Хуже будет, если случится, а запасов хуй.

— Тоже факт, — кивнул таксист и подхватил рацию. — База, это тридцать второй, приём.

— На связи, Толь, — ответила девушка на другом конце.

— Больше заказов на сегодня не беру.

— Да вы там сговорились все, что ли? Толь, ты уже пятый сегодня, а звонки всё не прекращаются.

— Не, у меня срочные дела нарисовались, так я всё.

— Поняла, ладно.

По голосу было понятно, что диспетчер осталась недовольна. Ещё бы, сейчас самый клёв должен начаться, а машины с рейсов сходят. Начальство такому вряд ли обрадуется. Вот только всем уже плевать, что они там подумают и чем будут недовольны. На кону жизнь, и в такие моменты никто не станет задумываться о счастье руководителей.

Вскоре машина въехала во двор, в котором уже на всю катушку гремела музыка из портативной колонки, а ор стоял такой, что от него не спасала даже звукоизоляция в салоне.

— Нихуя себе у вас здесь фестиваль! — усмехнулся водитель.

— Нормальное явление. К одиннадцати успокоятся, чтоб с полицией не связываться, — ответил Игорь и покинул салон.

Водитель помог выгрузить пакеты, и делал это не ради чаевых. Судя по его резким, рваным движениям, он спешил заняться тем же, пока ещё на полках магазинов что-то осталось. А Игорь спешил поскорее скрыться в подъезде, и как только на тротуаре появлялся очередной пакет, тут же хватал его и заносил на площадку. Он всем нутром чувствовал, как его пристально рассматривают в пьяной компании. И едва машина тронулась с места, от детской площадки отделились два пошатывающихся тела.

— Хуясе, Кочет, ты чё, в лохтерею выиграл? — начала с наезда Марго. — А с друзьями поделиться?

— Отвали, Марго. — Игорь специально назвал её по кличке: знал, что она её ненавидит.

Они росли в одном дворе, и всё, что здесь когда-либо случалось, не являлось секретом для соседей. А история этой клички носила весьма забавный характер. В общем, один из приятелей застукал её за непристойным занятием. Понятно, что потрахаться она не прочь и бывали случаи, когда её жарили аж в восьмером, выстраиваясь при этом в очередь. Впрочем, именно по этой причине её и держали в общей компании, чтобы при внезапно возникшем желании не нужно было далеко бежать и кого-то искать. Марго была в этом плане безотказна, как автомат «Калашникова».

Так вот, в тот вечер произошло знаковое событие. Приятель, внезапно решивший поделить девушку с ранее уединившимся с ней другом, спустился к ним в подвал. А там его взору предстала картина, которую он никак не смог сохранить в секрете. Товарищ стоял у стены со спущенными штанами, а перед ним на коленях стояла Марго и щекотала ему кончик ресничками. Это показалось пьяному приятелю столь забавным, что он выскочил на улицу и поведал об увиденном всем корешам. После чего Рита Ми́льцева и обзавелась кличкой Марго.

В гоп-компании противиться такому бесполезно, и тот, в чьём сопровождении она подошла к Игорю, — лучший тому свидетель. У этого индивида была ещё более лихая погремуха: «Жопа». Всё потому, что однажды побрившись наголо, он обнажил форму черепа, которая как две капли воды походила на вышеупомянутую часть тела. Вначале его звали жопоголовый, но в обиходе это было слишком длинное слово, и его смело сократили до необходимого минимума. Естественно, он пытался сопротивляться и даже отстаивал свою честь в драках. Но подобное поведение лишь ещё сильнее забавляло корешей, а Жопа был вынужден смириться.

— Как ты меня назвал⁈ — Угрожающие прищурив глаза, Марго приблизилась к Игорю.

— У тебя что, со слухом проблемы? — спокойно спросил Кочетков.

Девушка слегка опешила, потому как его поведение сильно разнилось с тем, к которому она привыкла. Очкарик её не боялся. Он смотрел ей прямо в глаза, и… его взгляд совсем ничего не выражал, словно перед ней — не живой человек. Она бы ещё поняла, если бы Кочет смотрел с вызовом, или, поддавшись чужому влиянию, внезапно осмелел. Но нет. Он просто смотрел и просто отвечал. Вот только заднюю включать ей было не с руки, ведь если начал переть, придётся идти до конца, иначе свои не поймут.

— Да разбей ты ему ебальник, Марго, — посоветовал стоящий рядом приятель.

— Жопе слово не давали. — Игорь перевёл на него взгляд.

Он уже давно извлёк из кармана нож и просто ждал, кто из них нападёт первым, чтобы пустить оружие в ход. Парень не учёл одного: опыт, полученный гопниками в драках. Искры посыпались из его глаз быстрее, чем он успел отреагировать. Очки отлетели в сторону, а сам Кочет осел сломанной куклой на тротуар. Не прошло и мгновения, как на его тело градом обрушились пинки.

Однако Игорь не проронил ни звука. Он чувствовал боль, но она казалась ему столь же далёкой, как и эмоции. А потому он спокойно перенёс побои, а как только Жопа склонился над ним, чтобы прокричать очередную угрозу в окровавленное лицо, атаковал.

Нож вошёл в горло гопнику, словно в тёплое масло, и с противным скрежетом воткнулся в шейный позвонок. Парень моментально заткнулся и выпучил глаза. Игорь вытянул нож, при этом постарался максимально расширить разрез. Из открывшейся раны хлынул поток горячей крови. Молодое сердце, переполненное адреналином после драки, очень хорошо качало алую жидкость.

Жопа упал, схватился руками за распоротое горло. Он хрипел, булькал, стучал ногами по асфальту, а Игорь внимательно смотрел за каждым движением и пытался сохранить в памяти предсмертную агонию, впитать её всю, без остатка.