Нефритовый трон - Новик Наоми. Страница 11

– Право же, ваше высочество, я не хотел…

Но Юнсин и не думал прерывать свою речь.

– Я осмотрел местный зверинец, или запасник, как вы его именуете. Знакомство с вашими варварскими методами позволяет понять, как могла зародиться у Лун Тен Сяна столь недостойная привязанность. Он, естественно, дорожит человеком, от которого зависят те небольшие удобства, что только и доступны ему. – Принц смерил Лоуренса презрительным взглядом. – Вы воспользовались его юностью и неопытностью, но даром это вам не пройдет. Мы не потерпим больше никаких проволочек. Вернувшись домой и заняв подобающее ему место, Лун Тен Сян быстро поймет, в сколь низком обществе его вынуждали существовать.

– Ваше высочество ошибается: мы готовы оказать вам всяческое содействие, – заверил Лентон, пока Барэм мучился в поисках более изысканных выражений. – Только вот Отчаянный ни за что не покинет Лоуренса. Дракон, как известно вашему высочеству, никуда без своего опекуна не поедет.

– Значит, капитан Лоуренс поедет с ним вместе, – отрезал Юнсин. – Он, я полагаю, в опекуне не нуждается?

Лоуренс не верил своим ушам. Ошеломленное молчание прервал возглас Барэма:

– Вам нужен Лоуренс? Так забирайте его, бога ради!

Громадное облегчение вместе с плохим самочувствием помешали Лоуренсу вникнуть в смысл дальнейшего разговора. Он еле держался на ногах, и Лентон в конце концов приказал ему отправляться в постель. Капитан, передав через горничную короткую записку Отчаянному, провалился в тяжелый, не приносящий свежести сон.

Он проспал четырнадцать часов и очнулся только на следующее утро. Капитан Роланд, запрокинув голову и открыв рот, дремала рядом на стуле. Она проснулась сразу же после него, протерла глаза и зевнула.

– С пробуждением, Лоуренс. Ну и нагнали же вы на всех страху. Эмили прибежала ко мне, потому что Отчаянный себе места не находил. С чего это вам вздумалось посылать ему такую записку?

Лоуренс попытался вспомнить, что же такое он написал, но о вчерашнем дне у него остались самые смутные воспоминания – кроме одной вещи, накрепко засевшей в мозгу.

– Роланд, у меня напрочь отшибло память. Но ведь Отчаянный понял, что я еду с ним?

– Теперь уже понял. Мне все объяснил Лентон, когда я пришла вас разыскивать, но из этого, – она подала Лоуренсу листок бумаги, – он вряд ли мог что-то извлечь.

Лоуренс с трудом узнал собственный почерк.

Да, нечего сказать, угораздило…

– Не помню ни единого слова… хотя нет, постойте. «Верность» – это название транспорта, Сыном Неба Юнсин величает императора. Не пойму только, зачем мне было повторять этот языческий вздор на бумаге – должно быть, в голове помутилось. Пожалуйста, бросьте это в огонь, а Отчаянному скажите, что я совсем поправился и скоро приду к нему. Прошу вас еще позвонить, чтобы мне помогли одеться.

– По-моему, вам лучше остаться в постели. Особой спешки, как я понимаю, нет, а Барэм хотел поговорить с вами. Я скажу Отчаянному, что вы живы и находитесь в здравом уме. Передавать новые послания от вас к нему и обратно поручим Эмили.

Лоуренс внял ее совету. Встать он в самом деле был еще не готов и хотел приберечь все свои силы для разговора с Барэмом. Но вместо лорда, к счастью, явился Лентон.

– Боюсь, вам предстоит чертовски долгое путешествие, Лоуренс. Хочу надеяться, что это время пройдет не слишком уж скверно. – Адмирал взял себе стул и сел. – Помню, в девяностые годы, когда наш транспорт шел в Индию, нас три дня трепал шторм. Дождь хлестал просто ледяной, драконы даже полетать не могли. Бедняжка Обверсария всю дорогу страдала, а когда у дракона морская болезнь, вам тоже не сладко приходится.

Лоуренс драконьим транспортом никогда не командовал, но эту картину представил себе очень живо.

– Счастлив заверить вас, сэр, что Отчаянный очень хорошо переносит морские путешествия и получает от них немалое удовольствие.

– Посмотрим, как-то ему понравится ураган. Впрочем, при нынешних обстоятельствах вам обоим, пожалуй, возражать не приходится.

– Вы правы, сэр. – Лоуренс предвидел, что попадет из огня на сковородку, но был благодарен и за то, что поджарится не столь быстро. Путешествие займет много месяцев, и случиться за это время может все что угодно. Надежда остается всегда.

– Вид у вас неважный, – кивнул Лентон, – поэтому долго распространяться не буду. Мне удалось втолковать Барэму, что весь ваш экипаж должен ехать с вами. В противном случае у некоторых офицеров могут быть серьезные неприятности, и хорошо бы вам отчалить как можно скорее, пока он не передумал.

У Лоуренса, который на это не смел и надеяться, свалился с души еще один груз.

– Я в неоплатном долгу перед вами, сэр…

– Полно, что за вздор. – Лентон помолчал и добавил: – Мне чертовски жаль, Лоуренс. На вашем месте я от такого варварства обезумел бы еще раньше.

Лоуренс не знал, что и сказать – ему казалось, что он не заслуживает столь доброго к себе отношения.

– Жаль также, – продолжал Лентон, – что я не могу дать вам больше времени на поправку. Зато на корабле вам только и дела будет, что отдыхать. Барэм обещал им, что «Верность» отплывет не позже, чем через неделю – хотя за такой срок ему, мне сдается, трудновато будет найти капитана.

– Мне кажется, командовать ею назначили Картрайта? – припомнил Лоуренс. Он все еще читал «Флотские ведомости» и следил за карьерой своих прежних товарищей. Картрайт запомнился ему оттого, что они когда-то вместе служили на «Голиафе».

– Да, когда она собиралась идти в Галифакс – там для него вроде бы строится какой-то другой корабль. Они не могут ждать его целых два года, пока он будет ходить в Китай и обратно. Ну, кого-нибудь да отыщут, я полагаю, а вы пока что готовьтесь.

– Можете на нас положиться, сэр. Через неделю я буду совсем здоров.

В этом Лоуренс, пожалуй, был слишком оптимистичен. После ухода Лентона он хотел написать письмо, но голова опять разболелась. Выручил его Грэнби, взволнованный будущим путешествием и в грош не ставящий опасность, которая грозила его карьере.

– Как будто я мог поступить иначе, когда этот мерзавец приказывал схватить вас и наставлял на Отчаянного мушкеты! Выбросьте это из головы и говорите, что нужно писать.

Лоуренс больше не пытался призвать его к осторожности: преданность Грэнби не уступала силой былой неприязни.

– Всего несколько строк, пожалуйста – капитану Томасу Райли. Сообщите ему, что через неделю мы отплываем в Китай. Если он не против командовать транспортом, пусть, не мешкая, обратится в Адмиралтейство: Барэму срочно нужен кто-нибудь на пост капитана «Верности». Добавьте еще, что на меня ссылаться не надо.

– Понимаю. – Грэнби быстро настрочил требуемое. Почерк у него был не самый изящный, но поддавался прочтению. – А вы хорошо его знаете? Ведь нам придется долго иметь с ним дело.

– Да, очень хорошо. Он был у меня третьим лейтенантом на «Белизе» и вторым на «Надежном». Присутствовал при рождении Отчаянного. Отличный офицер и моряк – лучшего и желать нельзя.

– Я сам отнесу письмо курьеру и накажу ему проследить за доставкой. Славно будет, если нам достанется не какой-нибудь надутый индюк… – Тут Грэнби осекся в смущении: не так давно он считал «надутым индюком» и самого Лоуренса.

– Спасибо, Джон, – поспешно, щадя его, сказал Лоуренс. – Не стоит пока слишком на это надеяться: министерство вполне может предпочесть кого-то более опытного. – Про себя, однако, он считал эту вакансию превосходным шансом. Избытка добровольцев Барэму наверняка не представится.

Драконий транспорт, каким бы внушительным он ни казался сухопутному человеку, – судно не слишком завидное. Он подолгу простаивает в порту, ожидая своих пассажиров, а команда тем временем предается разгулу и пьянству. Бывает и так, что он месяцами торчит посреди океана, служа опорным пунктом для тех драконов, что путешествуют с пересадкой. Это еще хуже морской блокады, поскольку общества там нет никакого. Транспортам редко доводится участвовать в битвах, а стало быть, и призовые достаются им редко. Тот, кто может надеяться на лучшее, вряд ли захочет командовать таким кораблем.