А и Б сидели на трубе… - Смехова Алика Вениаминовна. Страница 25

Больше разговоров не было. Алеша спал, а они лежали на узком диване, тесно прижавшись друг к другу, и молчали.

Это был самый долгий перелет в ее жизни.

В Москве Арину ждала отдельная машина. Борис подошел проститься, и она поцеловала его в щеку. Он сел за руль своего «Мерседеса» и рванул с места. И она вдруг поняла, что человек в этой ревущей машине, быстро изчезающей из вида, больше никогда не вернется. Алеша заплакал…

Глава 21. Разъезд

Через два дня Арина приехала к Борису забрать свои вещи, но в дом ее не пустили, сказав, что так распорядился хозяин.

Арина позвонила:

– Зачем ты так со мной?

Борис ответил немедленно, словно ждал звонка:

– Это не я с тобой, а ты со мной! Ты пришла в мой дом со злом! – Он подчеркнул слово «мой», как раньше подчеркивал «наш». – Между нами все кончено. Твои вещи соберут и привезут. Я рад, что ты была в моей жизни: теперь я знаю, что могу любить, и еще знаю, что у меня прекрасные друзья, которые спасают от роко– А как быть с ребенком?

– Разберемся позже! – и он отключил телефон.

Арина вернулась домой, а через час к ее дому подъехала машина, тот самый «Мерседес», салон которого напоминал яхту. Все сиденья и багажник были забиты коробками, шофер их выгружал прямо на улице, отказавшись заехать в ворота. Она попросила его занести вещи в дом, шофер, колеблясь, посмотрел на нее, на коробки, вновь на нее и, вздохнув, стал заносить вещи. Арина наблюдала за ним молча, а когда была поставлена на пол последняя коробка и водитель на прощанье пожелал ей удачи, спросила:

– Вы случайно не знаете, где моя машина?

– Приказано вам ее не выдавать, до дальнейших распоряжений.

Домработница Наташа, которую в свое время нанял Толик и которая, как и Борис, была родом из Караганды, вышла на зов Арины из своей комнаты, и они взялись за разборку вещей. Каждая новая коробка вызывала слезы, потому что все вещи, словно нарочно, были скомканы, как будто руки, бросавшие их в коробки, хотели на расстоянии причинить Арине боль. Белье лежало вместе с туфлями, чистые вещи – с предназначенными для стирки, фотографии Арины и Алеши были запачканы зубной пастой, у которой была неплотно закрыта крышка и которая вообще оказалась здесь непонятно как… Фотографий Бориса в коробках не было, зато завалялся одинокий носок, черный, тонкого шелка и несвежий. Это отрезвило Арину и, сидя над грудой вещей, не успевших найти свое место в доме, она подбадривала себя мыслью, что теперь, на третьей неделе беременности, у нее есть неплохое занятие. Было очевидно, что это не недельный тайм-аут, как ей представлялось, а окончательный разрыв. Она прижала руки к животу и зарыдала. Наташа побежала за водой, и Арина взяла себя в руки, ведь рядом находился чужой человек, который вовсе не должен видеть и знать, как ей больно и страшно.

Ночью она никак не могла уснуть. Звонить? Не звонить? Несколько раз брала в руки телефон, но передумывала, возвращала на место. Борис не звонит, а это значит, что ее звонок ничего не изменит. Решено: аборт, завтра же нужно позвонить врачу. Она села на кровати.

И вдруг четкая мысль: но ведь это убийство, убийство ребенка, о котором они мечтали те несколько счастливых месяцев, что были подарены им судьбой. «Никогда! – твердо решила она и перекрестилась: – Прости меня, Господи, и дай мне силы принять правильное решение». Она сама не заметила, как переняла у Бориса эту привычку – креститься и шептать молитвы. Он всегда говорил, что становится легче. Действительно, легче. Набрала номер. Был второй час ночи, но Борис ответил немедленно.

– Как ты? – тихо спросила Арина.

– Учусь жить без тебя, – ответил он и отключился.

Глава 22. Решение

Третья ночь без сна, да и есть совсем не хотелось. Сославшись на недомогание, Арина отменила занятие с Татьяной и вообще не выходила из дома. Разговаривала она только с Алешей, который словно понимал, что с матерью что-то происходит, и ни о чем не спрашивал.

На третий день позвонила Татьяна.

– Привет, дорогая, мне кажется, у тебя проблемы, и твое самочувствие тут ни при чем. Скажи, почему сегодня не приехала и даже не позвонила?

– Это хорошо, что ты звонишь, мне надо поговорить с тобой, но я бы не хотела по телефону. – Арина никогда теперь не забывала о Борисовой службе безопасности.

Татьяна выслушала ее рассказ, не перебивая, а когда Арина наконец замолчала, начала вслух размышлять:

– Мы давно знакомы, ты знаешь, как я тобой дорожу, а потому прими то, что я скажу, спокойно… Мне кажется, он неадекватный человек с очень подвижной психикой. А кроме того, в вашей истории замешано много других людей. Здесь завязалась большая интрига, и вряд ли в его ближнем окружении есть люди, которые хорошо к тебе относятся. И потом, судя по тому, как ты описываешь его поведение, он все время находится в неадекватном состоянии. Он пьет? Принимает таблетки? Колется?

Арина даже не удивилась тому, что Татьяна попала в точку, и рассказала про алкоголь и китайские таблетки, про Карла и его психоаналитические сеансы.

– Понимаешь, я хочу вычеркнуть его из жизни, а если я рожу этого ребенка, я уже никогда не смогу забыть Бориса…

– Нет, не сейчас. Раньше надо было, когда я предлагала. И потом, я уверена: что бы я тебе теперь ни сказала, ты все равно его оставишь. Этот ребенок – дитя любви. Может, ваша встреча состоялась лишь для того, чтобы он родился…

Возвращаясь от Татьяны, Арина думала о том, что подруга права: она не может вычеркнуть из своей жизни Бориса, ей трудно себе представить, что человек, которого она любит, бросил ее с еще не родившимся ребенком, и что они расстались уже навсегда. Она ведь так хотела этого ребенка, неужели теперь, когда он уже живет в ней, она сможет его погубить?

От Татьяны она приехала к гинекологу, с которым накануне договорилась об аборте. Он сделал УЗИ и показал ей маленькое зернышко с пульсирующей точкой-сердцем. И Арина вдруг почувствовала себя счастливой. Если Борис не хочет брать на себя ответственность, это сделает она сама, ей хватит на это сил.

– На какое число записывать? – спросил врач.

Арина посмотрела на него с удивлением.

– Конечно, при таком раннем сроке я мог бы предложить вам таблетку, иногда помогает, но имейте в виду: после нее часто приходится делать чистку, так как не все выходит. Еще могу предложить вакуумный аборт – это такой миниаборт…

Арина с облегчением вздохнула:

– Извините, я передумала! – И, не дожидаясь ответной реакции, молча оделась и вышла из кабинета.

– Ну и артистка! – раздраженно сказал врач сестре. – А кто у нас следующий?

Глава 23. Колдунья

Дома зазвонил телефон, Алеша рванулся к нему, и Арина вдруг поняла, что он тоже скучает по Борису и тоже ждет звонка. Тогда она решила поговорить с сыном как со взрослым и – с этих пор – единственным своим мужчиной. Она объяснила ему про ребенка, который скоро родится, про то, что до его рождения они будут жить вдвоем, и что он, Алеша, – ее единственная опора.

– А у нашего ребенка тоже будет папа и Борис, как у меня? – спросил Алеша.

– Да, сынок, у него тоже будет папа, только ребеночкин папа меня обидел, и у твоего брата или сестренки папа будет только в том случае, если он попросит прощения. Ты меня понимаешь?

Алеша обнял ее:

– Да, мамочка, – и ушел к себе в комнату, а когда вернулся, протянул Арине рисунок. – Это я своему брату нарисовал. Мама, я не хочу девочку, я хочу брата. Можно?

В театре Арина пела теперь больше обычного, участвовала в концертах, выезжала на корпоративы. Она запретила себе вести внутренний диалог с Борисом и жила как в тумане, не думая ни о прошлом, ни о будущем. Единственное, что изменилось, – она теперь всегда перед сном и по утрам читала молитвы, как Борис. Ей нужна была защита, и уповать она могла только на Бога, о котором прежде никогда не думала так упорно и постоянно, как теперь.