А и Б сидели на трубе… - Смехова Алика Вениаминовна. Страница 4

Лифт остановился на семнадцатом этаже. Здесь был небольшой бассейн, рядом – сауна и бар с батареями напитков. Дальше – спортклуб с тренажерами, небольшой ресторан со столиками, покрытыми льняными скатертями. Арина потрогала одну. Скатерть была накрахмалена до хруста. Всюду было много комнатных растений. Вид из окна был восхитительный. Должно быть, когда плаваешь в этом бассейне, возникает ощущение, будто паришь над городом. Интерьеры было отделаны добротно, дорого и со специфическим вкусом. Европейские материалы сочетались с восточной экзотикой. Арина вспомнила туалет в кинотеатре «Ролан»: мрамор, зеркальные стены и потолки, в которых отражаются все секреты туалетных кабинок. Кроме Арины и сопровождавших ее мужчин, здесь не было ни души. Возможно, именно поэтому все перетекавшие друг в друга пространства оставляли впечатление заброшенной роскоши.

– Вот вы и увидели наши скромные достопримечательности, – с улыбкой произнес помощник.

– Я бы не назвала их скромными, а красивыми назову. Что-то подобное, кажется, было в Америке – в Нью-Йорке и Чикаго – да и то не в офисах, а в многоквартирных домах, где все жильцы могут пользоваться и бассейном, и спортзалом. Может, и в офисах что-то подобное есть, но я никогда в таких, как у вас, не бывала. Здорово. Здесь можно и работать, и отдыхать. Только я почему-то не вижу людей.

– Люди у нас заняты, работают, – гордо вставил слово Жеребцов.

– В серьезных московских компаниях бассейны и спортзалы встречаются часто, но такого, как здесь, нет ни у кого.

– Искренне рада за ваших сотрудников.

– Ну, я надеюсь, ты понимаешь, этот этаж не для всех, – Жеребцов открыл дверь, ведущую к отдельному лифту, – а только для тех, кто имеет доступ к этому лифту.

– То есть для тебя? – польстила она.

– И для меня. А будешь умной – и для тебя тоже.

Арина удивилась:

– Я в вашей газовой конторе могла бы разве что цветы выращивать.

Они поднялись еще на несколько этажей и вошли в просторную комнату. Это была приемная, и здесь сидели секретари: коротко стриженная, мужеподобная женщина лет шестидесяти и молоденькая блондинка с распущенными волосами. Арина не сомневалась, что если блондинка выйдет из-за стола, она окажется в короткой юбке и на высоких каблуках – то есть в секретарской униформе, рассчитанной на стареющих олигархов.

– Борис Францевич ждет вас, – длинноногая и длинноволосая секретарша распахнула перед Ариной двери. Oна приготовилась увидеть заплывшего жиром, лысого, стареющего ловеласа. Но ей навстречу уже шел сорокапятилетний спортивного телосложения плейбой с синими пронзительными глазами. Она тут же узнала в нем человека, который так пристально смотрел на нее из зала.

– Борис, – протянул он руку.

И хотя рукопожатие было властным, рука оказалась теплой и мягкой. Сочетание силы и мягкости Арине понравилось. Он широким жестом пригласил ее в соседнюю комнату, следом вошел сам и только потом – остальные.

– Очень рад, что вы согласились поужинать с нами. Для меня это большая честь: оказаться за одним столом с такой прекрасной певицей и очаровательной женщиной.

– Спасибо, мне очень приятно, что вам понравился концерт.

– Мне понравились вы и ваш дивный голос. Спасибо вашим родителям!

– Вы меня смущаете.

– Ну что вы, я говорю, что думаю.

– Еще раз спасибо.

Борис словно не замечал, что в комнате, кроме них, сидели еще двое. Он говорил и смотрел так, что она внутренне сжалась. Удивительно, как сразу, помимо ее воли, напряглись все мышцы, словно организм реагировал и на взгляд и на голос мужчины без участия сознания. Все ее существо как будто раздвоилось, разделилось на чувствующее и думающее. И первое не отчитывалось второму в том, что испытывало. «Это что-то новенькое», – отметила разумная Арина. И тут же постаралась включить стопроцентный самоконтроль и взять себя в руки: «Надо завтра хорошенько выспаться, что это со мной?»

Они сидели за столом, ели, пили густое красное вино. Если бы Арину спросили, что за еда была на столе и как называлось вино, – она бы не ответила, хотя активно участвовала в выборе блюд и напитков. Очень легко они перешли на «ты», и Арина все не переставала удивляться, что Борис ведет себя так, словно они здесь совсем одни. «Интересно, это деньги научили его не замечать людей или у него такая черта характера?»

После ужина, который, как показалось, длился не больше часа, а на самом деле прошло часов пять и на улице была ночь, Борис вызвался ее проводить и сам сел за руль, хотя изрядно выпил. На небольшом удалении за ними последовали два «Мерседеса». Удивилo, что и эти машины были с дипномерами. В салоне звучал тихий джаз, Борис молча взял ее за руку и не отпускал до самого дома. Звонил телефон, но Борис не отвечал. За всю дорогу они не произнесли ни слова. У ворот своего дома Арина высвободила руку, поблагодарила за прекрасный вечер и, захлопнув дверцу, не оглядываясь, вошла в калитку. За забором она остановилась, глубоко вздохнула и тут услышала, как зло зарычала, разворачиваясь, машина, и как водитель рванул с места. Арине вдруг неизвестно отчего стало очень хорошо на душе. Может быть оттого, что наконец вернулась домой? Здесь спят сын и муж и здесь, виляя хвостом, ее встречает собака. Но ответа найти не успела: дверь внезапно открылась, и на пороге появился нетрезвый Толик.

Глава 4. Романтический ужин

Весь следующий день Арина напрасно ждала звонка. «Ну и хорошо. Так даже лучше. Главное не волноваться… Надо успокоиться… Мне не семнадцать… Я замужняя женщина… У меня ребенок… У меня ребенок… У меня ребенок…» – механически повторяла она весь день, хватаясь за мобильный при каждом новом звонке.

«Не судьба», – с облегчением вздохнула она вечером и со спокойной совестью уснула, а утром ее разбудил звонок мобильного, и немного обиженный, еще такой незнакомый голос произнес:

– Привет, как дела?

– Хорошо, – ответила она, чувствуя, как сердце пытается выскочить из грудной клетки.

– Что не звонишь?

– У меня нет твоего телефона, – прошептала Арина и выглянула во двор: она знала, что Толик с вечера собирался отъехать в город, и нужно было убедиться, что она может спокойно говорить.

– Разве я не дал тебе номер моего мобильного?

– Только служебный, а я не хотела тебя беспокоить, видела, как ты занят.

– Слушай, давай сегодня поужинаем!

– Ты что, решил за мной поухаживать?

– Не исключено.

– И что же это будет? Продолжение знакомства или деловой ужин?

– Это будет абсолютно романтический вечер.

– С цветами?

– Естественно. Жду тебя в «Грильяже». Знаешь, где это?

– Конечно. Только давай не поздно, вечером мне надо быть дома.

– Семь часов тебя устроит?

– Договорились.

Поскольку машина у них в семье была одна на двоих, Арина заказала такси, и, боясь московских пробок, выехала заранее. На месте она оказалась на полтора часа раньше назначенного времени. Заняв столик в соседнем с «Грильяжем» кафе, Арина позвонила своей подруге Полине, которая работала на Пятницкой, предложив ей встретиться и поболтать.

С Полиной, самым близким человеком, единственной, с кем можно говорить искренне обо всем на свете, они учились в школе с первого класса, сидели все десять лет за одной партой, все друг о друге знали и всегда спешили друг другу на помощь. Вот и теперь Полина не спросила, к чему такая спешка, почему вдруг понадобилось встретиться именно в кафе, а тут же согласилась прийти.

Арина смотрела в окно, на чистые улицы Замоскворечья. Она с детства любила этот район. Здесь жила бабушка, сюда их с братом водили в детстве в Третьяковку, здесь ее тайно крестили. Как все изменилось, думала она, слушая звон церковных колоколов, созывавший на вечернюю службу! Господи, прости меня, грешную. Ее охватила легкая паника, появилось желание вскочить и убежать – домой, в привычную жизнь. Полина ворвалась в кафе:

– Что случилось?!

– Не поверишь!