Плохой нянька (ЛП) - Станич К.М.. Страница 54

— Кто сказал?

Я поднимаю бровь.

— Я сказал.

Брук стонет и откидывает голову на подушку, закрывая лицо руками, пока я скольжу пальцами вниз по мягкой белой внутренней поверхности бедра. Ее тело — теплое, а дыхание — уже рваное, хотя мы даже еще не начали. Когда смотрю вниз, я вижу мерцающий блеск влаги на ее киске.

О, да.

Она вся в предвкушении.

Я поднимаю одну ногу и начинаю целовать ее колено, наслаждаясь тем, как ее тело дрожит и бьется даже от легчайшего прикосновения. Провожу своим колючим подбородком по бедру, а затем прижимаюсь губами к голому участку кожи между пупком Брук и ее клитором.

Правой рукой глажу ее левую ногу, пока медленно целую то одно бедро, то другое.

— У тебя поистине великолепное тело, малышка, — говорю ей, пока распределяю пальцем влагу по ее складочкам и наблюдаю, как дрожит ее тело в ответ. Брук, определенно, очень страстная любовница. Возможно, придется воспользоваться некоторыми дополнительными приемчиками, чтобы удержать ее на месте.

Перемещаю палец выше и легонько играю с ее клитором.

— Идеальная анатомия для вертикального пирсинга клиторального капюшона, если ты когда-нибудь решишься на такой.

Меня возбуждает сама мысль отметить Брук моими украшениями, отметить ее своим искусством. Если честно, пирсинг, о котором я говорю, не такой болезненный — болит даже меньше, чем обычный прокол мочки уха. Кольцо проходит сквозь тонкую кожу над клитором и слегка качается во время секса. Это нечто удивительное, так, по крайней мере, мне говорили девушки. Те, с кем я встречался прежде.

Вставляю пальцы в Брук и вижу, как она прикусывает нижнюю губу, хватаясь за подушку по обеим сторонам головы. Она ожидает этого, мечется и издает эти милые тихие звуки. Я трахаю ее набухшую плоть. Мне нравится то, как костяшки, на которых вытатуированы буквы «И» и «Т» исчезают внутри нее с каждым движением.

Когда ее стоны превращаются в более гортанные, я вынимаю пальцы и перемещаюсь вниз, опираюсь на локти и крепко обхватываю ее бедра руками. Так что, когда Брук начнет дергаться, я буду к этому готов.

Провожу языком по ее голой плоти, вниз к влажному входу между ее ног, проникаю в ее сердцевину и быстро обвожу по кругу ее жар. На вкус Брук такая же сладкая, как и на запах — цветы и ваниль, свежесть и чистота. Блядь, это так возбуждает.

Осыпаю клитор горячими поцелуями, немного надавливая на комочек плоти, прежде чем взять его в рот. Я нетерпелив. Мне хочется всосать затвердевшую горошинку и трахнуть ее языком. Но также мне необходимо знать, что это запомнится ей. Хочу, чтобы этот момент отпечатался в памяти Брук. Обычно мне плевать, если девушки меня забывают. Имею в виду, что я всегда стараюсь угодить, но, если они оставляют нашу ночь в Вегасе в прошлом, когда летят домой, где-бы-они-там-черт-побери-не-жили, мне все равно.

Но с Брук мне, действительно, не все равно. Мне нужно, чтобы она запомнила это.

Я дразню и смакую ее ртом, улавливая звуки ее дыхания, чтобы спланировать свои движения, удерживая ее на месте силой моих рук.

Когда Брук проводит руками по моим волосам и накручивает их на пальцы, притягивая мое лицо к своей киске, я усмехаюсь и проникаю немного глубже, немного жестче. Она напрягается, толкаясь напротив меня и объезжая мое лицо, когда я, наконец, сдаюсь и аккуратно захватываю ее клитор ртом, посасываю его и слегка царапаю зубами.

Звуки, издаваемые ею, убийственны.

Я отпускаю одно бедро Брук и проникаю в нее на мгновение, увлажняя свои пальцы. Затем тянусь к своим джинсам, расстегиваю кнопку и скольжу пальцами к своему члену. Использую смазку Брук, чтобы погладить его скользкими пальцами.

Я стону у ее киски, когда подвожу нас обоих к краю оргазма, но останавливаю себя, чтобы в полной мере насладиться ею. Возвращаю руку обратно и фиксирую ее бедро. Так что, когда Брук начинает бороться с оргазмом, я продолжаю, толкаю ее через край, пока она накрывает рот ладонью, задыхаясь от удовольствия.

Я неожиданно ее освобождаю, сажусь, достаю один из своих проверенных презервативов из кармана джинсов и натягиваю его. Пока Брук продолжает тяжело дышать и дрожать, я залезаю на нее сверху, прижимаюсь губами к ее горлу и толкаюсь в нее — жестко и сильно — так, что изголовье кровати бьется о стену с каждым нашим движением. Вероятно, этим я разбужу детей, но у меня нет сил остановиться.

Мне это нужно; нам обоим это нужно.

Брук обнимает руками мою шею и скользит пальцами в мои волосы, крепче вжимая меня в свое плечо, пока я ласкаю ее горло, покусывая зубами гладкую плоть. Наши голоса достигают крещендо, беспорядочные звуки, которые я слышал до этого миллионы раз… но не такие, как сейчас.

Хватаю Брук за бедра и толкаюсь в нее, пока она снова не кончает, стимулируя мое тело своим собственным, толкая меня кончить внутри нее. Я борюсь с этим еще несколько толчков, прежде чем сдаюсь и позволяю ей притянуть меня к себе, в стонущее хныканье. Мое лицо так близко к ее лицу, наши тела сплетаются так тесно, как только это возможно.

— Это мое самое любимое из Большой Четверки, — шепчет она, а затем смеется, сильно сжимая меня.

Я стону и выскальзываю из нее, обнаруживая, что уже снова «готов к бою». Господи Боже. Эта девчонка собирается меня убить. Выбрасываю презерватив в мусорку и достаю другой из коробочки, которую я спрятал в ее прикроватной тумбочке. Когда я снова поворачиваюсь к ней, Брук замечает это и выгибает свою бровь.

— Уже? — не веря шепчет она, а я лишь пожимаю плечами.

Пот струится по моей спине. Так странно проявляется мужское удовольствие. Я знаю Брук, как целостную личность, абсолютно независимую. На самом деле, я тоже феминист, но… Боже, мне дико хочется обладать ею, сделать ее своей. Каждая гребаная молекула моего тела говорит кому я принадлежу — ей, девчонке с ужасной собакой и двумя детьми в придачу.

Я напуган. Знаю — все потому, что она отдала мне свою девственность, но мне нужно остановить это. Мне нужно, чтобы эти чувства исчезли, потому что у меня есть жизнь в Вегасе. У меня кондо, в которое я вложил деньги, доставшиеся мне от полиса страхования жизни родителей. Кондо, за которое мне приходят большие счета каждый месяц. Также у меня есть работа, друзья и образ жизни, который я люблю.

Эта девушка не может перевезти своих племянниц в Вегас, и Бог знает, есть ли там вообще место, где она сможет учиться. А я точно не намерен возвращаться в этот богом забытый город. Уж лучше убить себя.

Начинаю паниковать и ерошу волосы на затылке.

— А ты, что, не готова к следующему раунду? — шучу я, и Брук слегка розовеет, но все же поворачивается ко мне, протягивает руку и убирает прядь волос с моего мокрого лба. То, как она смотрит на меня… чуть-чуть пугает, словно я не единственный в комнате, кто влюблен.

Я разрушу ее жизнь. Знаю, что сделаю это.

Смотрю вниз на нее. Ее бледно-карие глаза каким-то образом блестят в тусклом свете. Шоколадная коса, как обычно, небрежно перекинута через плечо. А тело белое и идеально пышное.

Похоже, у нас проблемы. Хотя… Возможно, мы просто недостаточно натрахались. Нужно действовать помедленнее и попроще с этой деткой. А также сделать то, что обычно делаю, возвращаясь домой. Нужно провести эти дни в постели с ней, трахая ее медленно и быстро, жестко и нежно. Просто снова и снова, пока эта странная одержимость и удовольствие, которые я ощущаю, не растают.

— Пожалуйста, скажи да, — мурлычу я, наклоняясь вперед и прислоняюсь лбом к ее лбу. Если Брук заметит безмолвную паническую атаку, которая происходит в моей чумной голове, она не согласится.

Опускаю правую руку на бедро Брук и сжимаю плоть, тем самым вырывая из нее тихий стон.

— Я готова, — шепчет она.

Я сажусь и опрокидываю ее, подтягивая задницу девушки к своим бедрам. Раскрываю пакетик с презервативом зубами и раскатываю латекс по члену, удивленный, что я уже такой твердый и нуждающийся.

Приставляю головку к ее входу и толкаюсь в ее влажную, припухшую плоть, наслаждаясь тем, как Брук сжимается вокруг меня. Как покачивает попкой, откликаясь на каждый толчок. Откидываю голову назад и не позволяю мыслям задержаться. Хотя, если быть честным, то находясь так глубоко внутри нее, мне совершенно некогда думать. Я позволяю своему телу стать горячим — этакому хаотичному сплетению секса и нужды. Беру Брук жестко, быстро и… озлобленно? Да, возможно, я слегка разозлен. Но это даже к лучшему — жесткий трах заставляет ее издавать эти гортанные звуки, которые возносят меня на небеса.