Кодекс пацана. Назад в СССР (СИ) - Высоцкий Василий. Страница 16

Семяга пытался закрыться, но получалось это слабо. Удары проходили через неловко подставленные руки, доходили до лица. Шмяканье плюх напоминало хлопки мокрой ткани, когда постиранное белье встряхивают перед тем, как повесить на бельевую веревку. Капли крови из разбитого носа уже поблескивали на крыше «копейки».

Ещё немного и колени дяди Коли подогнутся, а сам он уляжется в пыли. Я подоспел вовремя. Подскочив к гаишнику, рубанул ребром ладони шее под затылком. От удара гаишник остановился, как будто вспомнил про не выключенный дома утюг.

— На, сука!

Семяга не стал дожидаться, пока гаишник придет в себя и тут же правым хуком отправил его в сторону бессознательного покоя, где уже пребывал напарник. Я только успел подхватить его, чтобы милиционер не рухнул на дорогу.

Дядя Коля собрался ещё было добавить, но я успел его окрикнуть:

— Хорош! Он уже в отключке!

— Да мне по х…! Этот пи…р мне нос сломал! — прогундосил Семяга.

— А если какие машины мимо поедут⁈ — крикнул я. — Нас же могут увидеть! Тогда точно проблем не оберемся!

— Проблем? А сейчас что? Сейчас не проблемы? Да мы обосрались по полной, Лосяра! — выкрикнул дядя Коля. — Если нас загребут, то срок впаяют нехилый! А у меня дети!

— Всё будет нормально. Помоги оттащить его подальше от дороги, — проговорил я.

— Куда ты его? — озадаченно посмотрел на меня Семяга.

Ну уж точно не топить. В самом деле надо было поторапливаться. Дорога хоть и пустынная, но кто-нибудь залетный мог пролететь мимо и зацепить взглядом картинку с гаишником. Да и второго бы не мешало обезвредить — сколько он валяться-то будет? Пусть у меня удар и поставлен, но я не измерял толщину черепа и не знаю, насколько ещё хватит бессознательного сна.

Семяга понял все мои мысли по злому взгляду. Он помог оттащить сотрудников за стоящую в кустах машину.

Меня всегда поражало стремление людей в погонах засесть в засаду, чтобы потом неожиданно выскочить, как чертята из табакерки. В этом плане они походили на охотников. Засесть, дождаться жертву и потом сделать выстрел… по карману потенциального нарушителя. Или же сделать прокол в карточке.

Хорошо ещё, что в две тысячи десятом доблестным служителям порядка запретили скрываться в кустах. Правда, человеческий зоркий глаз заменили камеры на треногах, стихийно расставленные по обочинам. Но со временем и на них нашли управу, хоть и не везде…

— Ну и что, оставим их тут? Скоро же их выручат, а они по своим каналам пробьют и начнут нас искать. Валить их надо, — пробормотал Семяга, когда милиционеры легли за задним капотом. — Валить, или они нас завалят. Они такой х…ни не прощают…

Один из гаишников походил по комплекции на меня. У меня блеснула мысль — а ведь можно и без «мокрухи» обойтись. Если мои расчеты верны, то сотрудники останутся не в накладе. Думаю, что получат даже больше, чем просто извинения. А сейчас, когда «Перестройка» уже начала свою кровавую жатву по всей огромной территории СССР, гаишники вряд ли откажутся от улучшения условий существований.

— Дядь Коль, давай-ка свяжем их и кляпы запихаем. Когда всё решится, то я всё объясню и они нас поймут и простят. Даже помогут в нашем деле.

— Чего? Ты с дуба пи…анулся? Чтобы менты обычным людям помогали? Да это когда же такое было? Сейчас они только на свои карманы работают. На работяг им насрать.

— Поверь мне, дядь Коль! Я слово пацана даю, что всё пройдет ровно, — ответил я. — Сделанного уже не воротишь, но я уверен, что всё можно исправить. Помоги лучше этого раздеть, а этого связать. Мы их с собой возьмем…

— Чего? Раздеть и связать? Ты совсем ох…л, Сашка?

— Да не бзди ты. Нам для дела машина будет нужна, а две машины — ещё лучше. Я сейчас переоденусь и поеду вперёд, а ты давай за мной. Нас никто уже не остановит, всё-таки я свой, а ты как бы за мной будешь тянуться…

— Так себе план, — покачал головой Семяга.

— У тебя есть лучше? Завалить этих и слинять? Не, мой план всё-таки лучше!

— Бл…ь! И на х… же я под это всё подписался? Бухал бы сейчас в свой законный выходной и вообще бы ни о чем не парился. А теперь… Не знаю, что ты задумал, Сашка, но если херня выйдет, то я лично тебе голову отверну!

Я только вздохнул и начал разоблачать гаишника. Его форма и в самом деле подошла мне почти в пору. После этого мы основательно связали пока ещё лежащих без сознания сотрудников ГАИ, после чего поместили их по машинам. Засунули кляпы, чтобы криками не выдали нас по дороге.

Не скажу, что подобная перевозка была нормальной, но на безрыбье и рак — рыба, а на безлюдье и Фомка — дворянин.

Надеюсь, что гаишники простят меня. Вряд ли устроят кровавую месть за покушение на свои драгоценные персоны, когда увидят — какой им будет за это бакшиш. Но это всё будет потом, а пока что я прыгнул в прокуренный салон канареечной машины с синей полосой по борту, завел «восьмерку» и вырулил на дорогу. Помахал Семяге, мол, двигайся за мной.

Один гаишник был у меня в багажнике, второй у дяди Коли в салоне. Он сидел, связанный и надежно зафиксированный на сиденье. Даже фуражку привязали крепко-накрепко, чтобы не смог стряхнуть при езде. Со стороны казалось, что сотрудник полиции сидит рядом с водителем — сопровождает.

И этот «сидящий» гаишник был как бы моя перестраховка. Всё-таки дядя Коля мог бы передумать следовать за мной, мог бы рвануть прочь, а так… Он стал соучастником и теперь вез в своей «копейке» срок. Вез и надеялся на то, что пятнадцатилетний пацан не обманет и сделает всё по красоте.

Да уж, если бы он передумал, даже вывалил бы гаишника на дороге, то его напарник остался бы у меня. А там уже по любому надо было бы отвечать. И ведь не отвертишься! Напарник обиделся бы за выброшенного друга.

Я ехал по дороге. Чуть приоткрыл окна, чтобы ветерок задувал в салон и высушивал выступивший пот. Машина слушалась неплохо. Даже была магнитола, которую я и включил. Голос Барыкина тут же поспешил уведомить, что он лишь хочет, чтобы взяла букет та девушка, которую он любит.

В процессе езды мы проехали мимо трех постов. Мне иногда махали руками, я поднимал руку в ответ. Из-за низко надвинутой фуражки моё лицо трудно было разглядеть, а взмах руки принимался как дружеский жест.

Семяга продолжал двигаться за мной, чуть ли не впритык. Его «пассажир» не махал рукой, но потряхивал головой, когда машина чуть притормаживала. Так казалось, что мы сопровождаем водителя в центр — один в машине, второй показывает, куда нужно ехать.

Большие города мы объезжали, мелкие проскакивали. Вскоре мы выехали из Ивановской области и понеслись по Владимирской. Конечный пункт назначения был всё ближе.

Глава 9

«Если на улице незнакомец предлагает тебе посмотреть что-либо или помочь донести сумку, обещая заплатить, ты должен ответить категорическим отказом»

Памятка «Правила поведения на улице»

До села Небылое мы доехали уже когда полностью стемнело. В багажнике машины недавно начало постукивать, а это означало, что милиционер очухался. Выпускать его на волю не имело никакого смысла — нас бы приняли через полчаса после освобождения. Так что сотрудникам волей-неволей нужно было следовать с нами.

То место, куда мы ехали, я помнил ещё по прошлой жизни. За селом поворот на неприметную бетонную дорогу, миновать «колючку» и мы на месте. То, что тут раньше была колючая проволока, мне сказали в своё время опорные столбы.

Да-а-а, в моём времени от бетонки осталось только воспоминание и редкие неубранные плиты, которые не утащили хозяйственные мужички. «Колючки» уже как не бывало, да и вообще — на месте опустевшей ракетной шахты был затянутый ряской пруд. Военный полигон перевели в другое место, а тут всё забросили.

Но забросили не просто так! Тут складировали мешки с деньгами СССР!