Кодекс пацана. Назад в СССР (СИ) - Высоцкий Василий. Страница 28

Гурыль усмехнулся:

— Ну что, поехали…

Глава 17

Когда я достал небольшую часть денег, которую спрятал в укромном месте, то глаза Гурыля увеличились до размеров пяти копеек. Да, в этом времени ещё были пять копеек диаметром в двадцать пять миллиметров. Поэтому и называли всегда удивленный взгляд размером «в пять копеек».

— Откуда? — слегка осипшим голосом проговорил Гурыль.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Просто почувствовал, что они здесь лежат. И лежат давно… Вот недавно это чувство пришло… Знаю, что они здесь и всё тут. Прямо как будто звали меня…

— А чего же сам не взял?

— Да как-то… — я пожал плечами. — Вот до смерти Пухлого не было такого, а потом… Вот как-то проявилось и всё тут.

Гурыль взвесил несколько пачек сторублевок в руке:

— И сколько же здесь? Сорок тысяч? Это же четыре тысячи утюгов… Или четыре «Жигуленка» с конвейера. Как раз на замену моей «ласточке»…

— Я думал вообще-то их в дело пустить, — ответил я.

— И какое же?

— Чтобы сплотить всех пацанов Южи, чтобы не дать им прогнуться под воров, по типу Серовки, а чтобы выросли нормальными гражданами. Хочу собрать их всех воедино и по пацанскому кодексу вырастить адекватными. Чтобы были готовы к тому, что придет скоро полный пи…дец!

— И на х… тебе это надо? — хмыкнул Гурыль. — Сплотить воедино всех южских пацанов. Это же эта… как её… утопия! Во!

— Может быть и утопия, но она вполне осуществима.

— И как же ты планируешь это сделать?

— Как раз для этого мне и нужны Ковальков и ты. Ковальков пойдет со стороны закона, а ты со стороны пацанов.

Гурыль хмыкнул:

— Со стороны закона? С ментами водится западло…

— Это тебе воровская масть нашептала. На самом же деле милиция ещё стоит на стороне правильной жизни. Да, скоро им перестанут нормально платить деньги и тогда тот, кто не берет взяток, просто будет вынужден уволиться. Ещё не скоро дойдет до того, что люди в форме встанут на страже порядка. Да и то, как сейчас уже не будет. В милицию будут идти ради власти и ради денег. Преступников начнут выпускать чуть ли не из «бобиков», когда они станут протягивать деньги. Цена человеческой жизни будет стоить меньше буханки хлеба. Но пока…

— Что-то ты вообще антиутопию рисуешь. Неужели такой пи…дец настанет?

— Хуже. Я ещё многого не говорю.

— Ладно, настращал. А как ты хочешь пацанов объединить?

Я кивнул на деньги в его руке:

— А мы устроим соревнования между районами. Как ты говоришь? Утюги? Вот пусть победители получат утюги в качестве приза. Ну, а за участие… вообще можно кружки раздавать.

— Соревнования? Ты в самом деле хочешь устроить соревнования? Ты башкой случайно ни о какой памятник не ё…нулся?

— Да в том-то и дело, что нет.

— И ты хочешь сказать, что какие-то соревнования помогут объединить пацанов? Ты херню порешь…

Я покачал головой:

— Все пацаны физически подкованы. Многие ходят в секции, так что сила есть, вот только девать её некуда. Оттого и ходят на разборки, стрелки и прочую херню. А если увлечь общим делом, если они заработают домой по утюгу… Ну или по кружке. Да вообще, спорт сближает. Будешь ли ты махаться с тем, с кем вчера в футбол гонял или на турнике рвал жилы?

— Может и буду… если пацан с другого района, то почему бы и нет?

— Так вот я и хочу показать, что делить нам нечего. Любая семья с нашей улицы может перейти в другой район, и вчерашний пацан с Вокзальной будет вынужден тоже переходить в другую группировку. Метелить вчерашних друзей, а это вообще не по-пацански, но он будет вынужден это делать, потому что новые друзья не поймут. Что если будем сходиться на спортивной арене, а не на улице? Улица ничему хорошему не научит, а вот старшие могут научить, если они не пойдут за ворами по жиганскому пути.

— Боишься, что пересажают пацанов? — Гурыль убрал деньги обратно в пакет.

— Может быть и боюсь. Ведь по факту мало кто вернется к нормальной жизни. Я вижу… — буркнул я в ответ.

— Ах да, ты же экстрасенс. И теперь хочешь всех превратить в одну большую дружную семью, — скривился Гурыль.

— А разве это плохо? Вон, когда на улице у кого-то праздник, то выносят стол на улицу, люди делятся радостью, несут кто что может. Вернее, несли, а вот в последнее время и не вспомнишь, когда так выносили.

Ведь и в самом деле… Раньше были праздники улиц. То есть к этому празднику готовились, подготавливали стихи, выступления. Девчата наряжались в костюмы и выплясывали на сооруженном по такому случаю помосте, да и ребята не отставали от них. В самом деле вытаскивали столы на улицы, покрытые цветной клеёнкой и уставленные всякой всячиной.

Пусть кулинарными изысками и не баловали, но зато пироги со щавелем, плюшки, ватрушки и прочая выпечка завсегда главенствовали среди нарезанных овощей и фруктов. В нашу пору подоспевала черника, поэтому после праздника улицы у всех мальчишек и девчонок рты были перемазаны темно-сиреневой ягодой.

На этом празднике улицы в большинстве своём знакомились соседи друг с другом, сплачивались, социализировались…

А вечером наступал концерт по заявкам. В основном это был патефон с пластинками, баян или гитара. До появления звезд на небе женщины плясали, вытаскивали в круг слегка поддавших мужчин. Девчата хихикали на подколки ребят и сами не упускали случая подколоть в ответ.

Время, когда будущее не вошло в свои черные права и когда на ночь не закрывали двери на крючок…

— И ты хочешь такой же праздник организовать для молодняка? А кто тебе это позволит?

— А кто мне это запретит?

— Ну, после того дискача… — Гурыль замолчал. — Вроде как не с руки.

— Не с руки, — согласился я. — Поэтому и зову в помощники Ковалькова. Пусть обеспечит сразу безопасность. Он может, если захочет.

— А захочет ли он?

Я показал на деньги в его руке:

— Он требовал подтверждения моих слов. Я обещал ему тоже показать бабло. Так что…

— А ещё у тебя есть чуйка на деньги? — спросил Гурыль. — Может быть ещё где-нибудь припрятаны?

— Может быть и припрятаны, — пожал я плечами. — Но пока что только это почуял. Так что, поможешь с организацией? Под это дело, пока молодые будут соревноваться, надо навести мосты со старшаками, а никто лучше тебя этого не сделает.

— А-а-а, вон ты куда закинул. Ну что же, толково, толково. Вот только… старшакам какой интерес? Думаешь, они тоже кинутся во все тяжкие спортивные?

— Старшакам порядок на районе нужен, вот силами пацанов этот порядок и будет установлен. Если молодняк в правильную струю направить, то тимуровцы Гайдара сдохнут от зависти! Сколько полезного они смогут сделать вместо того, чтобы сады обносить?

Гурыль усмехнулся:

— Ты в самом деле думаешь, что можно пацанов в нужное русло направить?

— А ты как думаешь? Если они пойдут под рукой такого, как Карась, то где закончат? Чего хмыкаешь? Уедут по этапу по какой-нибудь фигне и попадут на зону. А в зоне с пацанскими понятиями они далеко не уедут. Тем более на малолетке…

— Да уж, на малолетке те ещё звери… Блин, Лосяра, я не знаю, пойдут ли сейчас районы на такое, — Гурыль опустил руки. — Это слишком сейчас…

— Вот как раз сейчас и нужно провести эти самые соревнования. Пусть они будут называться… — я пощелкал пальцами, а после усмехнулся. — Пусть называются «Гонка героев». А что? Звучно и по теме. Вон, у второй школы есть гимнастические прибамбахи, так что можем там замутить один день. А на другой день устроить футбольные матчи на стадионе. Тоже сгодится. Вряд ли кто не умеет мяч пинать.

— Да погода…

— Я вижу твою неуверенность, но если на кону стоят утюги или… даже пылесосы! А что? Можем себе позволить, — кивнул я на деньги.

— А если подерутся на поле? Проигравшим всегда обидно…

— Ну, тут уже дело Ковалькова организовать всё по своим каналам. Он тоже будет в доле, так что ему тоже будет выгодно поучаствовать. Гурыль, я в самом деле хочу, чтобы пацаны не били друг другу морды по принципу района, а жили сообща. Рыбина позовем, Сальникова — их пацаны уважают и при них беспредел не будут чинить. Устроим своеобразный день города, только для молодых!