Связь без брака – 2. Время олимпийских рекордов - Распопов Дмитрий Викторович. Страница 2

Пробежавшись ещё дальше по тексту, я увидел только то, что жена посла Джейн обещала устроить восходящей звезде советского спорта показ картин американских художников, поскольку он выказал интерес.

Отдав фотографии Ане, я перевёл взгляд на комитетчика.

– Я так и не понял, что из этого привело вас к нам? На мой взгляд, ничего, что не могло подождать до завтра.

Девушка рядом со мной покраснела, взяв у меня вторую фотографию с платьем.

– Какой ужас, видно часть груди!

– Аня, ничего там не видно, – изумился я, – видишь, я рукой всё закрываю, плюс лейкопластырь. А в остальном, что ты хочешь, ты же не мальчик, чтобы совсем ничего не было видно.

– Мне так стыдно! – она приложила руки к пылающим щекам.

– Стыдно было бы, если бы я на секунду промедлил, а до этого не пришло в голову всё заклеить, – я покачал головой.

– Так это ты наклеивал его? – заинтересовался комитетчик, влезая в нашу перебранку.

– Вы же сами там были с нами, в МИДе, – я удивлённо на него посмотрел.

– А, вы уже тогда, – понятливо покивал он головой, – понятно.

Аня злобно на меня посмотрела.

– Болтун – находка для шпиона, – продекламировала она.

– Да не собираюсь я ничего скрывать, – огрызнулся я, – будешь дёргать меня, при всех начну целовать.

– Ваня, это было бы не очень уместно, – вступился за девушку товарищ Белый.

– Да знаю я. Так, просто грублю старшим, – нехотя ответил я.

– Если бы не вторая фотография, – Аня подняла на него взгляд, вернув фотокопии, – всё прошло бы совсем хорошо. Почему вы говорили тогда о плохих новостях, если вам самому дали повышение?

– Первое – ваш отец теперь точно будет знать, что вы в отношениях, – он загнул один палец, – второе – вопрос о приёме в американском посольстве как грамотно организованной операции прикрытия обсуждали сегодня на самом верху. Эти фотографии были внимательно осмотрены, текст изучен, было принято решение посмотреть реакцию американского общества на эти новости и потом разбираться с вами обоими.

– А вас-то уже почему наградили? – удивился я.

– Я операцию провёл, – улыбнулся он, – причём, как было признано, на наивысшую оценку.

– Мы за вас рады, но что значит, будет решено по нам?

– Хм, – он смутился, – если реакция на новости у американского общества будет положительной, предложено сделать из вас фиктивную пару на время, тем более что какое-то трепло наплело про жениха Анны Константиновны из КГБ, и американцы с радостью воспримут сплетню о том, как молодой перспективный спортсмен увёл такую красотку у человека из кровавой гебни.

Я изумлённо на него посмотрел, не веря, что слышу эти слова от самого комитетчика.

– Ну, тут мы, конечно, сработали на опережение, тем более жених у неё и правда есть, и он правда из КГБ, – хмыкнул я и едва успел увернуться от её руки. – Аня, – нахмурился я, – мы ещё даже не женаты!

Она была не рада подобным новостям.

– С отцом предвижу проблемы, – ответила она ему.

– Я потому и решил вас предупредить, заодно показать статью, – он забрал все фотокопии и поднялся со стула, – спасибо за чай, могу ещё дать совет. Держите пока ваши чувства в секрете, если будет принято решение по вам, кому-то поручат операцию по вашему воссоединению. Точно не мне, это не наш профиль, и так вчера не по специальности работали.

– КГБ на полном серьёзе планирует операцию сводничества? – ударил я себя по лбу. – Остановите Землю, я сойду.

Он посмеялся и, простившись, вышел, Аня пошла его провожать.

– Обломал весь секс, – прокомментировал я, когда она вернулась и задумчиво села на его место.

– Ты можешь к себе вернуться? – попросила она меня. – От таких новостей голова кругом, мне нужно подумать, с мамой осторожно посоветоваться, пока отец не узнал.

Я поднялся, подошёл и обнял её.

– Не пропадай только, пожалуйста, надолго.

Она подняла голову и подставила губы для поцелуя. Поцеловав Аню, я собрал оставшиеся вещи и покинул её дом.

Глава 2

Вернувшись на тренировочную базу, я сразу же получил втык от тренера за то, что пропал и не предупредил его, но быстро его успокоил, сказав, что всё согласовано с кураторами, и вообще, ему должны были об этом сказать.

– Сам мог позвонить хотя бы, – пробурчал фронтовик, но отстал от меня.

Поняв, что двадцатку бегать уже поздно, я переоделся и отправился на лёгкую пятёрочку, блаженно щурясь на солнце. Неожиданно отношения с Аней вышли на новый уровень, а я не знал, как к этому относиться. С одной стороны, она сама сказала, что они временные, поскольку для себя она хочет иного, с другой – я всё время балансировал на зыбкой грани. Мне постоянно нужно было играть взбалмошного подростка, это настолько сильно у меня внедрилось в сознание за эти годы, что я иногда сам удивлялся, как взрослый мозг быстро на это перестроился и подогнал стандарты поведения под юное тело с гормональными перепадами настроения. Мне было сложно порой разделить, где я должен поступать как взрослый, а где как подросток, настолько всё стало зыбко. А находиться постоянно рядом с профессионалами своего дела и пытаться притворяться, не ведя себя как подросток во всём, даже в мелочах, было бесполезно, уверен, меня бы давно вычислили и отвели куда надо, позадавать вопросы. С нынешним же поведением все видели перед собой пусть и талантливого не по годам, но подростка, и меня это совершенно устраивало, пусть и какая-то взрослая часть сознания этому противилась.

Выбранная же линия поведения давала результаты, и меня это полностью устраивало, гораздо сложнее было бы интегрироваться в общество, если бы меня принимали за взрослого в детском теле. В людях это вызвало бы как минимум неприязнь, поэтому требовалось задвинуть подальше возмущающуюся взрослую часть сознания, которая обиженно ныла, что я веду себя… как подросток, являясь взрослым. Приходилось придерживаться нынешней линии поведения – изображать болтливого, взбалмошного, не видящего берегов подростка, у которого проявляются признаки звёздной болезни от успехов.

С этими мыслями я вернулся с пробежки на стадион, сразу замечая, что на нём вместо спортсменов маячат знакомые крепкие парни в костюмах. Приглядевшись, я увидел на трибуне сидящего товарища Петрова – отца Ани. Понимая, что её опасения, видимо, сбылись, я вздохнул и ускорился, подбегая к нему. Он меня увидел и ждал, поэтому, едва я остановился рядом, комитетчик, хмуро осматривая меня с ног до головы, спросил:

– Что в этот раз? Тайфун? Наводнение?

– Не понимаю, о чём речь, – я решил не давать ему информации, пусть сам скажет, о чём ему стало известно.

– Всё ты понимаешь, сопляк! – рявкнул он, приподнимаясь с лавочки. – Ты ведь жизнь девочке портишь! Прощелыга мелкий!

– Расскажите, пожалуйста, в чём я ей порчу жизнь, по вашему мнению?

Он зло на меня посмотрел.

– У Ани есть жених, если ты не знал, хороший парень, они знакомы с детства! И тут появляешься ты, и она полностью меняется, даже отказываясь обсуждать тебя и ваши отношения! И это со мной! С отцом, от которого у неё никогда не было никаких секретов!

«Фух, ну хоть главное ему, видимо, неизвестно, – облегчённо вздохнул я, – он думает, что мы пока только встречаемся».

– И теперь это! – он показал пачку знакомых фотокопий. – Кто тебя уполномочил рассказывать о ней хоть что-то?!

– Товарищ Петров, – я посмотрел ему в глаза, подойдя вплотную, поскольку понял, что в покое он меня не оставит, а это значило, что, поскольку Ане я обещал ничего не рассказывать, нужно, чтобы он до всего докопался сам, ещё и при этом не доставал дочь расспросами, – а давайте поиграем с вами в игру «Проведи расследование»?

– Что? – он осёкся, не понимая меня. – Какую игру, что ты несёшь?!

– Простая такая игра, – я пожал плечами, – вы выключите роль отца у себя в голове, включите роль сотрудника органов государственной безопасности и проведёте расследование в МИДе на тему: «О чём молчат молоденькие, симпатичные сотрудницы, работающие там не больше пяти лет». Как его закончите, снова включите роль отца, и мы вернёмся к этому разговору, а пока простите, если вы не хотите меня арестовать, мне нужно тренироваться.