Герои Крайних Рубежей. Сборник (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 178
— Великая Ивава здесь не причем! — вскричал старец, в замешательстве крутя головой и не в силах принять решение.
На площадь прибывал народ. Немного игроков. Много «местных». Гомон нарастал. Смешанный шум голосов уже достиг такого уровня, что грозил перерасти в рев. Недовольный рев. Вибрирующий рев. И первые гневные выкрики, чью суть легко можно было свести к одному вопросу:
— За что?!
— За что?! — подхватил я.
Тренькнуло. От Киры.
«Аньрулл на кладбище! Готовит ритуал массового поднятия нежити! Уперся. Не желает слышать. С ним Орбит. И Роска. Я тут же».
«Нет! Никакого ритуала! Тащите его под храм! Скажите ему — туда санстоуны не пройдут! И так легко руины не растащить. Драться — так там, где нет этих каменных мордоворотов!».
«Поняла. Держись, милый. Держись».
Мировоззрение Киры меняется. В лучшую сторону. Аньрулл… упертый же ты… прояви столь понравившийся мне разум и трезвость суждения — сейчас самое время! Светлый жрец на грани взрыва. И он знает зачем пришел сюда. Его сдерживают только условности. Но долго это не продлится…
— Все убытки будут возмещены троекратно!
Оп–па… началось. Троекратная светлая доброта — отличный кляп для пострадавших.
— Всем опечаленным — благословленное мною лично храмовое вино! Я, высший боевой храмовый жрец Великой богини Ивавы с радостью благословлю вино всею своей силой! На радость и благо вам! — ударил посох о брусчатку.
— Твою мать — буркнул я.
— Да–а–а-а! — отозвалась радостно площадь.
Врезал кулачищем по мостовой Бом и начал вставать.
— Добрый и светлый сверчок Барсик забыт не будет! — пообещал старец — Я лично пропою часовую поминальную молитву в его честь! Никто не желал смерти столь оплакиваемому вам певучему созданию! Его хозяин получит лично от меня ценный подарок! Дабы все знали — Ивава Величайшая сопереживает каждому!
— Вашу ма–а–аать! — протянул я, прилагая неимоверные усилия, чтобы не свалиться в припадке.
Только что высший боевой жрец Ивавы согласился отпеть несуществующего певучего сверчка. Сверчка!
— Спасибо! — удивительно буднично сориентировался Бом, глядя на жреца откровенно жадным взглядом — А можно подарок самому выбрать, о жрец? Дабы унять скорбь мою…
— Можно! — великодушно разрешил тот — Выберешь из малой храмовой сокровищницы любую вещь!
— Попал ты, дедушка — завистливо пробубнил я — И даже не представляешь как…
— Более того! — еще более зычно провозгласил жрец — Все разрушенное будет отстроено силами храмов Ивавы! Отстроено и благословлено!
— Мли–и–и-и-иин… — выдохнул я.
Курятник благословить решили…
Но ЧБ! И Гвиневра! Их здания — которые еще вопрос, когда они приобрели! — будут мало того, что бесплатно отстроены, так еще и благословлены, так еще им троекратно убытки возместят!
Вот почему с каждого моего попадалова окружающие кланы стригут жирнющие купоны? Настолько жирные, что с них аж каплет! Промасленные такие позолоченные листочки дарующие всяческие блага…
— Защита с города была снята! — пискнул я робко.
— ДОВОЛЬНО! — рык седовласого жреца оглушил.
Буквально. На пару секунд. И навесил на меня немоту. Ага. Типа он так рявкнул, что я аж онемел от испуга. На целых тридцать секунд. Так мало и так много…
— Все разрушенное нами невольно — будет возмещено! Не скорбите и не печальтесь! Да пребудет Свет в сем граде! — из посоха старца ударил широкий луч зеленоватого света. Расширяющийся сноп света взлетел под сотканный из замерзших фейерверков купол и взорвался — Примите небольшое благословение добрые жители! Не печальтесь! Улыбайтесь! Верьте в небесную доброту и расходитесь по своим делам! Безделье удел темных. А светлые с рассвета до заката жужжат деловито как пчелы славные медоносные. Ступайте же… ступайте…
Я моргнул, глядя на виртуальный интерфейс. На мне не повисло ни одной ауры. Ни одного заклинания. Ни одного массового благословения. Про других игроков не знаю. А вот про «местных» все ясно — они разом успокоились и заулыбались. Будто им в ягодичные квадранты вкололи ядреную успокоительную смесь. Жители перестали гомонить и послушненько так начали расходиться по своим делам — как их и попросили.
Вот это сила! Вот это мощь!
— Вот так — заворковал коварный гипнотизер, глядя нам меня с неким злорадством, что вряд ли приличествовало столь светлой особе — Расходитесь с миром. И верьте — слуги Ивавы несут лишь добро.
— М–м–м… — простонал я, делая шаг назад. У меня разом возникло очень много дел.
— Росгард… — вонзил в меня глаза старец — К тебе у нас мно–о–ого вопросов. Важных вопросов. Жизненно важных… но к ним мы еще вернемся. Сейчас есть дела куда важнее. Нам надо сыскать древнего темного врага… и отправить его туда, откуда он уже никогда не вернется! Где он?
— Кто?
— Аньрулл! Мерзкая тварь!
— Не боитесь так о боге?
Старик аж задохнулся, свирепо глянул на меня:
— Бояться темных отродий — не по мне!
— А… ну это вы зря.
— Где Аньрулл, Росгард? Одним правдивым ответом ты можешь вернуть расположение слуг Ивавы! И не только ее!
— А правда, что вы убиваете невинных ради высшей благой цели? Я слышал была безжалостно убита целая команда моряков — с Белого Дельфина, что пропал бесследно. И говорят моряков убили белые жрецы…
Я узнал голос. Этот безжалостный голос из диалога услышанного лежащим под парусом моряком Иглием Брюхоносом. Он убил Иглия — если я не путаю. Явившийся сюда светлый старец являлся безжалостным убийцей.
— Вроде и вы там были? — спросил я вкрадчиво — На Белом Дельфине… убивая во имя Света…
Старик промолчал. Но глаза его сверкнули так…
— Мы найдем темное отродье сами! — прохрипел он и, отвернувшись, зашагал прочь — Обязательно найдем!
На площадь втащили что–то огромное, лежащее на запряженной десятками быков повозке. Раз, два, три… десять… семнадцать… двадцать четыре быка впряженных в цепи! Скрипящие колеса высотой выше человека. Лежащее на повозке скрыто тканью и множеством переливающихся в воздухе защитных аур. Не подойти, не рассмотреть. Разве что очертание — что–то странное, с ломанными очертаниями, угловатое.
«Из повозки сыпется благословленная по высшему разряду соль!»
Сообщение от Баронессы. Спасибо. Сразу стало ясно — эта махина приползла сюда по черную душу Аньрулла. Что–то очень нехорошее скрывается под тканью и магией. Нехорошее и жутко соленое…
Развернувшись, я побежал с площади прочь. Скорей к кладбищу! Раз не пришло сообщений от Киры — Аньрулл все еще там. Над могилками колдует, гад скелетообразный! Скорее… скорее… что–то крутое тут заворачивается.
Можно даже сказать — круто посоленное действо тут ожидается…
Глава двенадцатая.
Больше Светлого!
Я бежал так, что… не знаю как я бежал. Быстро! Не быстрее тихушника, но рекорды магов марафонцев я побил — если такие существуют. Карта города плясала перед глазами, мелькали дома и переулки, размывались заборы. Цифровое сердце стучало как живое — из переживающей плоти и крови. Может у меня и «там» сейчас сердечный ритм запредельный?
Вот оно!
Я влетел в распахнутые ворота кладбища. Нет. Не распахнутые. Вырванные неведомой силой наружу и отброшенные от ограды метров на пятнадцать. Неведомой? Да тут все понятно — появился перед вратами кладбищенскими здоровенный скелет и одним рывком выдрал ворота. А почему не телепортировался? А кто его знает… может есть причина. А может злость девать некуда было.
Где оно?!
Вон!
Развевающийся черный плащ видно издалека — трепещет на ветру прямо как знамя темной армии, что пока еще мирно спит под надгробиями. Аньрулл стоял на крыше чьего–то знатного старого мавзолея из пурпурно–серого камня. Стоял и размахивал руками, что–то гортанно выкрикивая. Пока я бежал, миновал пылающее зеленым огнем дерево. Заметил еще восемь таких огней. Скелет размахнулся, взмахнул рукой… и с его ладони сорвалась колючая вспышка. Она ударила в могучий дуб и тот, застонав как живое существо, разом полыхнул. Разлетелись в стороны пылающие зеленым листья, падая на могилы и словно бы «проваливаясь» в них.