Герои Крайних Рубежей. Сборник (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 59

Мы оказались в рабочем кабинете-мастерской гномы. Уютным назвать его трудно – не слишком подходит такое обозначение для помещения размером с обеденный зал в каком-нибудь замке. Кажется, шагая по коридору, мы незаметно поднялись на второй этаж – очень уж большой была эта комната, хотя множество громоздких предметов прикрытых шелковыми полотнищами несколько скрадывали ее истинные размеры. Столов не счесть и пустых среди них нет. Статуи с отломанными конечностями и головами, колонны с непонятной резьбой, куски вырезанных стен с письменами, исполинские кости и зубастые черепа, гигантские стеклянные шары заполненные пульсирующей разноцветной энергией. Вон синий шар – это, похоже, хранилище маны. В соседнем булькала жидкость несколько погуще, прямо как каша, ее алый цвет напоминал сгущенную артериальную кровь. И таких вот «баков» разбросано по залу немало. От шаров бежали стеклянные трубки, в них входили стальные спицы спускающиеся с высокого потолка, где то и дело вспыхивали молнии. Ощущение двоякое. Две мысли столкнулись в конкуренции – зал похож и на запасник исторического музея и на продвинутую лабораторию алхимика. В центре помещения, среди шипящего и сверкающего молниями хаоса, разместил уголок спокойствия – пара диванов, несколько кресел, большой рабочий стол со множеством запертых ящиков, заваленный бумагами и прикрытый белой тканью. По соседству небольшая тумбочка с тривиальными для этого места предметами – чайник, сахарница, ложки, банка вишневого варенья. Чашки дорогие, видно сразу, но при этом из разных наборов. Красная рядом с желтой, а по соседству просто белая, с рисунком оленя. Такое впечатление что ее не слишком заботил внешний мир.

– Есть и чай. Неплохой чай. Его выращивали на плантации одного чужеземца, и кто знает обновятся ли запасы – ведь он сейчас на новом материке.

– Лучше кофе – улыбнулся я, встав рядом с самым большим и довольно старым креслом с высокой спинкой.

– Присаживайся, не жди приглашения.

– Спасибо.

Скрипнувшее кресло приняло меня в свои объятия с добродушной сонливостью. Через минуту на широкий подлокотник была поставлена чашка с кофе – что действительно оказался ароматным. И крепким, как показала незамедлительная дегустация. Гнома же принялась действовать с удивительной быстротой и изящностью.

С одного из верстаков было убрано все лишнее. На один его край поставили половину блестящей двустворчатой раковины неизвестного мне моллюска. На другой край – вторую часть раковины. Гнома пробормотала что-то про неизбежность неистового стремления разделенных к утерянному единению. Словно фокусник вытащила из невзрачной с виду шкатулки длинную, чуть ли не бесконечную змеиную шкуру – сброшенную кожу – удивительно насыщенного золотого цвета. Ударом тяжелого ножа с зеленым лезвием перерубила шкуру, бормоча про стягивающее и ползучее упорство к воссоединению головы с хвостом. Разделенную пустую кожу обмотали вокруг противостоящих друг другу раковин. На стол поместили длинную серебряную трубу, расположив ее так, чтобы она упиралась концами в раковины, будто бы сдерживая их от желания броситься друг к другу в объятия. Из опущенных к столу спицам начали бить молнии, быстро раскалив серебряную. Из следующего ларца был извлечен птичий череп испещренный глубокими трещинами. Все тот же тяжелый зеленый нож легко справился с костью, разрубив череп, пройдя между пустыми глазницами и разрезав клюв. Прошептав не расслышанные мной слова, Мистрис Мизрелл размахнулась обеими руками и швырнула кости в раковины. Я ожидал треска и отскока, вздрогнул, чуть не выронил чашку с кофе. Однако части черепа влетели в раковины и попросту растворились в них, будто перламутровые плоскости стали космическими черными дырами. Туда же «утекла» и шуршащая змеиная кожа. Повинуясь мановению руки гномы с потолка спустились концы золотой проволоки и плотными витками начали покрывать раковины, превращая их в подобие индукционной катушки. Проволока быстро раскалялась, витки намертво прилипали друг к другу и шипящему перламутру, медленно опускаясь все ниже. На золотой покров мастер бросила пару пригоршней желтого порошка. Вспухло два облачка вонючего желтого дыма, запахло серой. В верхушки раковин с хрустом вонзились стеклянные трубки, побежала синяя жидкость. Я невольно поежился, чувствуя себя на приеме доктора Франкенштейна, что подал мне кофе и сказал – посидите пока, я закончу с этим и займусь вами… Не знаю куда уходила синяя жидкость, но на верстак не вылилось ни капли. А вот гигантский стеклянный шар литражом не ниже пары тысяч литров опустошался прямо на глазах, в то время как гнома продолжала совершать пассы и что-то бормотать. Ее драгоценные очки отбрасывали тысячи розовых лучиков, маленькая фигурка металась вокруг стола, постоянно что-то добавляя из ящичков и свертков. Под конец на опутанных золотом и начавших напряженно гудеть раковинах появились изрезанные резьбой сапфиры. Раскаленная серебряная труба упала на верстак, раковины перестали вибрировать и гудеть. Медленно убрались под потолок трубки и спицы. Я допил последний глоток кофе и после недолгой борьбы, сумел разжать пальцы намертво вцепившиеся в ручку чашки.

Удивительный и страшный процесс «сборки» мощного артефакта. И сейчас я понял причину такой дороговизны. Наверняка раковины, череп и золотая змеиная шкура не в каждом магазине ингредиентов продавались. Да и золотая проволока, пара тысяч литров маны – если я правильно понял назначение синей жидкости. Может стоило записать весь ритуал на видео? Мелькнула такая мысль раньше, но я ее отбросил – очень уж завораживающим было зрелище, не хотелось поганить волшебную атмосферу средневекового алхимического ритуала. Не каждый день мне предлагают увидеть подобное.

Пока лениво размышлял, гнома уселась в соседнее кресло, небрежно удерживая чашку с дымящимся кофе и машинально постукивая по фарфору золотым кольцом. Она не сводила глаз с двух странных артефактов, словно боясь, что они сейчас спрыгнут и убегут.

– Придется подождать немного. Пока не остынут и не успокоятся – трогать их нельзя.

– Понимаю.

– Слушай меня внимательно, Росгард. Это важно. Артефакты не следует ронять или бить. Если они лопнут, то разом высвободится так много энергии, что мало не покажется никому! Я уложу артефакты в специальные ящики, но в любом случае следует соблюдать осторожность. Прямо сейчас энергия пытается высвободиться, а разделенные части одного и того же – морского, земного и небесного – стремятся воссоединиться. Поэтому не тяни с использованием портала. У тебя не больше суток.

– Благодарю за предупреждение, госпожа Мизрелл. Я воспользуюсь артефактами в ближайший час.

– Вижу твои намерения не разделены от действий, Росгард Решительный. Похвально. Еще кофе?

– С удовольствием.

Гном встала, чтобы налить мне еще чашечку кофе. Я воспользовался паузой и со всей доступной мне деликатностью поинтересовался, искренне надеясь не задеть за что-то чересчур секретное:

– Розовые алмазы с черными крапинками.

– Ах да. Деньги.

Небрежно выдвинув ящичек в столе с чайными принадлежностями, она достала четыре крупных мешочков и бросила их мне.

– Две тысячи золотом.

– Мне причитается меньше.

– Я решила не мелочиться. Вдруг у тебя появятся еще такие камни. И буду рада приобрести их.

– Благодарю. Так вам все еще нужны такие камни, госпожа Мизрелл?

– А у тебя есть еще? – гнома испытующе взглянула на меня сквозь необычные очки.

– Не знаю – развел я руками – Я лидер несколько необычного клана чужеземцев. И понятия не имею, что есть у нас, а чего нет. Но я выясню. И если камни найдутся – я принесу их вам. Но позвольте вопрос.

– Да?

– Чем эти камни так важны? Я вижу в оправе ваших очков несколько пустых мест. Но уже проданных мною камней хватит для их заполнения. И тогда ваши очки станут истинной… драгоценностью? Драгоценной вещичкой?

– Очки не для украшения. Это инструмент. Особый и очень важный для меня инструмент. Иногда, после долгого и дорогого ритуала, они позволяют мне заглянуть в заполненное серо-белым паром окно и увидеть то, что обычным взором увидеть нельзя – гнома быстро взглянула на золотое кольцо и вновь подняла глаза на меня.