Партизан (СИ) - Седой Василий. Страница 32

Минут двадцать нам понадобилось на всё про всё. Начав уводить обоз в лес, подали оговорённый сигнал казакам о том, что все закончилось и можно уходить. Просто выстрелили холостым зарядом из пушки. Не захочешь — услышишь.

От тракта ушли недалеко, километров пять, и остановились. Просто нетерпеливый полковник достал нудеть. Давай посмотрим, что взяли, и все тут. Объявил призвал на полчаса и отправил нескольких бойцов выяснять характер груза. Не знаю, кому из французских военачальников принадлежало это имущество, да это было и неважно. Больше нам искать удачи не нужно, нашли в полном объёме. О таком призе даже мечтать не могли. Не то, чтобы захватить. Десять телег с драгоценностями и дорогой пушниной. Главным образом, соболь и песец. Сложно назвать стоимость этого груза, она огромна. Остальные повозки тоже не пустые. Чего там только не было? Начиная от огромных пушистых ковров и заканчивая тончайшим фарфором. Огромный ассортимент дорогой ткани и даже полтелеги пряностей и специй. Было ощущение, как будто пещеру Али-Бабы ограбили. Полковник впал в состояние гроги. Было непонятно, то ли он оргазм поймал, то ли с инсультом борется. Очень уж поведение у него стало не характерным.

Я с трудом привёл его в чувства и заставил командовать людьми. Убираться нам надо отсюда, как можно быстрее. Конечно погоня вряд ли грозит, но все ведь может быть. Слишком уж груз ценный. Как бы хозяин этого великолепия не потерял голову и не решился на месть. Кто его знает, какие у него возможности? Вдруг Наполеона ограбили, у него точно хватит сил попытаться наказать наглецов.

Добрались благополучно, погони не было, дорога прошла спокойно.

Дома накопилось множество новостей и дел. Первое — это прибытие Степана с письмом от жены. Ей повезло встретиться с братом, и она теперь находилась под надежной защитой. Как только прогонят французов, сразу же появится.

О том, как прошла дорога, как она встретилась с братом и в каких условиях сейчас проживает, в подробностях я рассказывать не буду, как и о многом другом, написанном в письме. Всё у неё хорошо, и это главное.

Сейчас внимания требует другое дело. Не знаю, кто распустил слух среди крестьян об очередном наборе в мой отряд. Язык бы ему вырвать. За время нашего недолгого отсутствия сюда набежала чуть не тысяча претендентов, желающих стать партизанами.

Зависть человеческая не знает границ, а моим бойцам люто завидовала вся округа. Даже, невзирая на повышенную смертность при занятии нашим делом, есть множество желающих попытать счастья и поймать бога за бороду. Тот факт, что со дня на день французов прогонят и больше такой прибыли не будет, народ не останавливает. Они свято верят в то, что я придумаю, кого ограбить и как добыть денег на их безбедную жизнь после войны. Наивные люди, а может дальновидные. Спорный вопрос. Сам не знаю, чего от меня можно ждать. Вроде бы добился того, чего хотел. Но не факт, что успокоюсь.

Мне в срочном порядке в очередной раз пришлось перетасовывать свои подразделения, чтобы опытных бойцов в них стало приблизительно одинаковое количество. И пополняться пришедшим крестьянами. В этот раз каждый командир роты сам себе отбирал недостающих людей. Не все же мне страдать? Пусть и они помучаются.

С казаками расстались, как с родными. Уходили они довольные донельзя и отягощенные добычей с перебором. Не воинский отряд, а банда мародеров. По-другому, глядя на них, и не скажешь. Полковник даже не стал забирать причитающиеся ему в качестве трофеев пушки. Оставил в качестве подарка. Передал с ним наскоро написанное письмо жене. Он пообещал её навестить. Я всех проводил и опять окунулся в нескончаемую лавину дел.

Честно скажу, не хотел я заморачиваться формированием новых подразделений. Я был искренне убеждён, что для меня война закончена. Можно сказать, заставили. Пришедшие поступать в отряд люди отказались уходить и буквально требовали зачислить их в состав подразделения. Сдался, принял всех. Пришлось формировать две дополнительных роты и отдавать их на растерзание бойцам, получившим раны средней тяжести. Будут лечиться и попутно тренировать своих будущих сослуживцев. Других вариантов разрешения возникшей проблемы я не нашёл.

Пару дней удалось прожить в относительном спокойствии, а потом пришли сразу две вести. Разведчики уведомили о появлении частей нашей армии на тракте. Прибыл гонец от брата жены, который привез письма. В одном из них было требование предстать перед глазами командования армией. Делать нечего, пришлось собираться.

Глава 13

В поездку со мной намылился ехать князь. Хотели и другие офицеры, но пришлось обломать. Не хватало ещё оставить отряд без командиров, потерпят. Позже предоставим такую возможность. Пока только уведомим руководство об их подвигах и временном месте службы.

С собой брали маршала и сотню кирасиров в сопровождение. По совету князя загрузили одну телегу съестными трофеями, относящимися к деликатесам. Главным образом, это было шампанское, вино, копченые кабанчики, копченая рыбка, которую научились делать у нас в селении очень даже вкусно.

Ехать пришлось весь световой день, в расположение ставки прибыли уже поздно вечером. Если бы не знакомые казаки, встретившиеся ещё на подъезде, даже не знаю, где бы мы размещали своих людей.

Никто не собирался нас принимать поздним вечером. Пришлось воспользоваться гостеприимством казаков. Правда, только моим людям. Сам я вместе с князем и маршалом отправился искать дом, в котором остановилась жена. Благо, казачий полковник выделил провожатого, знающего в каком доме она сейчас находится. Небольшая деревенька, в которой сейчас находился главнокомандующий нашей армии, напоминала улей. Я удивился, что здесь нашёлся дом для моей жены.

Когда я подъехал, то охренел от количества богатых шатров, разбитых рядом с этим домом. Все они были утеплены войлоком.

Встреча получилась бурной. В доме, помимо жены и служанки, находился брат жены, а также незнакомый мужчина в военном мундире, чем-то похожий на этого брата. Жена, увидев меня, забила на все условности, и взвизгнув, повисла на шее. Суета с размещением моих спутников, знакомством с ещё одним братом жены и обменом новостями заняла довольно продолжительное время. Уединиться нам удалось только поздно ночью, и то с трудом. Некуда было деть служанку, неотступно находящуюся рядом с женой. Договорились с хозяевами одного из домов. Они пустят её на одну ночь переночевать. Не с мужиками же в шатре селить? Маршала, несмотря на его недовольство, поселили к одному из братьев жены. Его шатер находился рядом с домом. Когда мы остались одни, я, наконец-то, добрался до совершенства…

Уже утром, собираясь отправиться в ставку, я задал вопрос о большом количестве шатров рядом с домом.

Жена легкомысленно отмахнулась и ответила, что это поклонники никак не угомонятся.

— Ни хера себе новости, — подумал я про себя и поневоле нахмурился.

Жена, заметив моё смурное лицо, рассмеялась и произнесла:

— Да не бери в голову. Братья объяснили самым настойчивым, что ты с ними можешь сделать. Не угомонились, конечно, но пыл сбавили.

Так, интересненько, а тут, оказывается, ещё те страсти кипят. Я решил уточнить и спросил:

— Ты же мне расскажешь об этих настойчивых подробней?

Тут жена встревожилась и произнесла:

— Даже не думай с ними разбираться по своему обыкновению. Дуэли на время войны запрещены.

— Да? А мордобой разрешён? — Тут же уточнил я.

— В смысле мордобой? — Спросила жена.

— Ну, это когда кулаком по морде.

Она расхохоталась. Немного посмеявшись, произнесла:

— Извини, просто представила, как ты…

И опять засмеялась. С трудом успокоившись, уже серьезно сказала:

— За мордобой не знаю, не слышала о подобном. Но прошу, не связывайся. Все равно скоро отсюда уедем.

Я согласно покивал головой, а сам подумал:

— Ох и оторвусь! Давно я морды не бил.

Ждать долго не пришлось. Сразу после выхода из дома, по дороге к своей лошади, стоящей метрах в десяти от крыльца, дорогу заступил разнаряженный хлыщ. Мне в глаза почему-то бросились его тонкие усики. Прямо, как брови у модниц. От этой ассоциации я невольно улыбнулся и спросил: