Вперед в прошлое 4 (СИ) - Ратманов Денис. Страница 46

— В том-то и проблема, что это имущество колхоза, — сказал Каналья, — который разваливается, и никому ничего не надо. Колхозникам заниматься этим незачем, потому что себе деньги не заберешь, а инициатива наказуема.

Все колхозы развалятся. Интересно, а если подойти к вопросу со знанием реалий, можно сохранить хоть один? Уверен, что да — можно не только сохранить, но и сделать так, чтобы работники жили хорошо. Вот только дадут ли хищники, что рыщут вокруг?

На подъезде к областному центру был еще один пост гаишников, но там нас не тронули, и мы прорвались в город. Правда, вместо девяти часов оказались там в начале десятого, и Каналья неспешно повел автомобиль по пустынным улицам.

— Итак, — уточнил Каналья, — я правильно понял, что едем мы на Центральный рынок?

— Правильно, — кивнул я, подобравшись и прокручивая в голове текст презентации кофе.

— И правильно, что надо будет идти с тобой? — уточнил Каналья и тоже съежился. — Мне не кажется это хорошей идеей.

Пришлось его успокаивать.

— Ты побудешь телохранителем и просто в стороне постоишь, я сам все расскажу.

— Ладно, — кивнул он. — Кстати, вот мы и на месте. Вон туда, за дом свернуть, и рынок.

— Постарайтесь побыстрее, — попросила бабушка, поглядывая на стену дома, возле которого мы припарковались. — Пока солнце не вылезло, а то я тут поджарюсь.

— Постараемся управиться за час, — пообещал я, и мы с Канальей торопливо зашагали к рынку.

Центральный рынок размерами не превосходил наш, вокруг него точно так же торговали оптовики, кишели перекупщики с клетчатыми сумками, царил монотонный гул, прерываемый криками зазывал.

Сюда съезжались люди из окрестных сёл и продавали кур, яйца, колбасу, молоко и творог, огурцы, помидоры, сливу и груши. Покупателей пока было мало, в основном перекупщики — не проснулся еще народ воскресным утром.

Я надел рюкзак и на ватных ногах двинулся вдоль стихийных рядов, Каналья поплелся за мной. Мы подошли к ларьку с сигаретами, куда обычно тянулась очередь, но сейчас было двое покупателей.

— Идешь предлагать? — спросил Каналья.

Пришлось кивнуть. Я уставился на ларек с вызовом, как начинающий рыцарь — на дракона. Сколько ни говори себе, что за спрос не дают в нос, а слова исчезли, ноги вросли в землю. Но, пересилив себя, я встал в очередь, заглянул в окошко. Дородная продавщица с красными губами смерила меня взглядом, думая, что я — очередной покупатель.

Н-да пока трудно поверить, что в ближайшем будущем появится запрет на продажу сигарет и алкоголя несовершеннолетним. Тетка качнула головой — чего, мол, тебе.

— Здравствуйте, — улыбнулся я, напоминая себе, что в таких ситуациях всегда надо улыбаться, потому что ну как послать человека с искренней улыбкой на губах?

Слова застряли в горле, но я себя пересилил:

— Мой дед работает в Москве на фабрике кофе. Ему выдали зарплату товаром. — Я показал ей пачку кофе. — Цена ниже рыночной. Фирменный бразильский, такого нигде нет…

Господи, что я несу! У меня же такая красивая презентация!

— Мальчик, спасибо, не надо, — отмахнулась она, — не задерживай очередь.

Меня не любят, это минус, но и не гонят — это плюс. По крайней мере, взашей не гонят. Ничего страшного не произошло, мне просто отказали, но настроение упало.

— Зря отказываетесь, — заставил себя продолжить я. — Лучше импортного, и недорого. К тому же его можно взять на перепродажу.

Глаза тетки сверкнули — удалось ее зацепить? Или она злится?

— Почем? — наконец спросила она.

— Если возьмете несколько упаковок, с перспективой сотрудничества, то четырнадцать, а так — по восемнадцать.

Тетка по-мужски присвистнула и мотнула головой.

— Ого! По пять тысяч взяла бы.

Я пожал плечами. У меня были спичечные коробки с пробниками, но разговаривать с этой дамой, похоже, бесполезно, хотелось побыстрее уйти.

— Если перепродать, то эти пять вы получите с каждой упаковки, — зачем-то брякнул я. — А если…

— Не задерживай, — проворчала она, начиная раздражаться, и я отошел в сторону, глянул на Каналью и двинулся на рынок, где продавцы только-только начали разбирать свои палатки и вывешивать вещи.

— Лучшая домашняя курочка! — доносилось в спину.

— Яйца! Яйца! — кричала женщина. — Мужики, у кого нет — налетай! Удиви жену!

На точке, где торговали чаем, меня тоже мягко послали. Местные валютчики моим товаром не заинтересовались, и я отправился в крытую часть рынка, убеждая себя, что ничего страшного, с первого раза редко когда все получается.

Хотелось сразу подойти к мясникам и сбыть товар — они-то богатые, могут себе позволить, но цель была другая: найти точки сбыта, где пусть понемногу, но будут брать постоянно, потому мой выбор пал на темноволосую продавщицу конфет — показалось, что на ее витрине мой кофе смотрелся бы гармонично. Я подошел к девушке, замершей со скучающим видом, и решил обойтись без прелюдий:

— Здравствуйте. У меня есть крутой кофе на реализацию. Он отлично дополнил бы ваш товар. Девушка посмотрела с интересом, и я продолжил, пока клюет:

— Дед работает на фабрике, ему выдают зарплату товаром. Кофе уникальный, молотый, бразильский. Ни у кого такого не будет. — Я поставил рюкзак у ног. — Есть пробники, но такой кофе надо варить в турке.

Продавщица с интересом посмотрела на Каналью, застывшего у входа.

— Ты продаешь, а он чего не заходит?

— Стесняется, — пожал плечами я. — Считает торговлю постыдным занятием.

— А ты не стесняешься? — улыбнулась она.

— Стесняюсь. Но куда нам столько кофе?

— Ну, показывай, — кивнула она.

Я протянул спичечный коробок с пробником, она понюхала кофе, попробовала и долго торговалась. Сговорившись на двенадцати пятисот, согласилась взять на реализацию три пачки.

— И сколько сможешь приносить? — спросила она напоследок. — Дорого, конечно, ну а вдруг пойдет?

— Сколько нужно, столько и принесу, — уверил я.

— И другим предлагать не станешь? — с недоверием прищурилась она.

— Почему же? Сегодня — стану. Вдруг вы потом откажетесь, а так будут запасные варианты. А вот когда у вас пойдет и мы договоримся, тогда — нет. На этом рынке буду предлагать только вам.

— Врешь ведь, — усмехнулась она, расплачиваясь за три пачки, одну сразу же поставила на витрину.

— Зачем, когда мне проще постоянно работать с вами, чем один раз проехаться всем по ушам? Я-то еще приду. Если совру — никто у меня ничего брать не будет. У вас телефон есть? — поинтересовался я, пересчитывая деньги, где вперемешку были и старые, и новые рубли.

Она рассмеялась.

— А не молод ты телефон просить?

Я вернул улыбку и сказал:

— Конечно молод. Мне он для другого: чтобы заранее узнать, как у вас дела и сколько товара везти.

— Меня Натальей зовут. — Она написала номер на сигаретной пачке, а я пошел дальше, внес ее данные в тетрадь, что носил с собой в рюкзаке — ту самую, куда записывал воспоминания, расстаться с которыми так боялся.

Один оптовый покупатель — мало. Надо как минимум три таких точки на рынке.

Каналья поплелся рядом со мной, ничего не спрашивая.

Следующим я посетил продовольственный магазинчик, но там была очередь, и меня слушать не стали. Затем — кондитерскую с тремя столиками, где модница торговала пирожными, тортами и выпечкой, судя по всему, самодельной. Эта дама заинтересовалась, тоже взяла три пачки, я записал ее телефон.

На пятой точке я перестал заикаться и говорил как по писаному, но больше в пассаже моим товаром не заинтересовались. Только на обратном пути удалось продать две пачки азербайджанцам с чебуреками. У этих товарищей дома телефона не оказалось. Итого ушло восемь пачек, осталось еще шестнадцать.

Обойдя весь рынок, я вернулся в машину, плюхнулся на сиденье.

— Ну что? — В голосе бабушки читался скепсис.

Я честно ответил, и результат ее порадовал больше, чем меня самого.

Потом мы припарковались в центре, изобилующем магазинами и кафе. Тут мои дела пошли лучше: две пачки продал в бар, две — в кондитерку, четыре — в продуктовый магазин, где было шаром покати, и бойкая продавщица решила рискнуть и приторговывать из-под полы.