Не шутите с Кракеновым! (СИ) - Орлов Сергей. Страница 18

— Уберите его… — с презрением в голосе произнес Шершень.

— Господин… — браток был явно ошарашен происходящим. — Я же для вас, господин. Простите!

Тот сверкнул глазами и встал рядом с окровавленным сотрудником.

— То есть ты хочешь сказать, что своими действиями защищал меня?

— Да!!! — с готовностью ответил он.

— Защищал от обычного ученого, который сделал шаг в мою сторону?

— Д-да… — уже менее уверенно произнес браток.

— И я, по-твоему, сам бы с ним не справился?

— С-справились… я… нет…

— Получается, что ты нарушил мой указ «никаких драк на моей территории» просто потому, что ТЕБЕ так захотелось?

А вот теперь в глазах братка появился настоящий страх. Не представляю, насколько опасен владелец этого заведения, раз его настолько боялась даже собственная «братва».

— Джабраил… — Шершень присел напротив бойца и посмотрел ему в глаза. — Сколько ты уже на меня работаешь?

— Д-два… два месяца…

— Ваха, это же твой племянник? — теперь вопрос был адресован мужику, все это время стоявшему в дальней части комнаты.

— Господин, — тот склонил голову. — Джабраил просто погорячился. Он еще молодой, глупый и плохо умеет контролировать эмоции.

— А кто его должен был обучить этому? — от голоса Шершня так и веяло холодом.

От расслабленной позы Вахи не осталось и следа. Теперь он вытянулся в струнку и глубоко склонил голову.

— Виноват… — коротко произнес он.

— В таком случае, — Шершень поднялся и отошел от бойца. — Ты знаешь, что нужно сделать.

— Да, господин.

Ваха медленно направился к своему племяннику. В его глазах можно было прочитать бурю эмоций: от злости до негодования, страха и… покорности⁈ Странно… и когда я так в чувствах людей разбираться научился? Неужели способности Мыслесчета потихоньку дают о себе знать?

— Дядя, я не хотел! — быстро проговорил парень. — Простите!

— Племянник, — вздохнул Ваха и гордо вздернул голову, — прими наказание как мужчина. Не позорь нашу семью перед господином.

Несмотря на панику, царившую на лице Джабраила, тот обреченно кивнул и успокоился. А следом его собственный дядя нанес мощный удар в висок. Потом еще один. И еще. Когда парень упал на пол, его начали добивать ногами. Жестко, без какой-либо жалости или сомнений. В конце концов, тот совсем перестал сопротивляться.

— Достаточно, — повелительным тоном произнес Шершень. — Ваха, отнеси племянника к Целителю. И чтобы я несколько месяцев его не видел. Дальше посмотрим. Если научится себя вести, обсудим его возвращение.

— Благодарю за милосердие, господин, — глубоко поклонился дядя провинившегося, затем повернулся к бойцам. — Так, вы двое, берите его и быстро за мной. — Избитого парня подняли на ноги и потащили к выходу. — Джабраил, родной, потерпи немного… сейчас будет легче.

Краем глаза заметил, что Ваха выпустил совсем немного белоснежной пыли и приложил ее к ранам своего племянника. Наверняка это тоже расходилось с приказом, и Шершень определенно заметил движение. Но все же не стал акцентировать внимание на такой мелочи, посчитав наказание достаточным.

Да уж… если нас хотели запугать таким образом, то это у них получилось. По крайней мере, на отца было страшно смотреть. Бледный, глаза бегают, руки трясутся… Думаю, стоит кому-то из братков хотя бы подуть в его сторону, так он сразу же отдаст все, что успел за сегодня заработать.

— Так о чем мы там говорили? — как ни в чем не бывало спросил Шершень, когда его люди ушли. — Да, точно, про мои издержки. Убытки уже произошли, и кто-то должен мне их возместить.

«Форменный беспредел!» — возмутился осьминог. — «Это вообще не по понятиям!!!»

«Да заткнись ты уже, знаток понятий. Дай подумать.»

А думать надо было быстро. Вон, отец уже поднимается на ноги и готовится перевести Шершню кругленькую сумму. Только вот нельзя этого делать. Как говорил мой настоящий отец: «прогнешься раз, всю жизнь будут насаживать». Хороший совет. Жизненный. Осталось только понять, зачем он это говорил шестилетнему пацану.

И так, что мы имеем? Отец занял деньги? Занял. Вернул с процентами и штрафными санкциями? Еще какими. А все, что сверху — это форменный беспредел. Как правильно заметил мой членистоногий друг.

Только вот как разъяснить этому кавказскому Аль Пачино, что мы не какие-то лохи, которых можно так просто кидануть на деньги? Знал бы я местные понятия, смог бы от них оттолкнуться. А так, сплошные догадки и игра вслепую.

Тем временем отец сделал неуверенный шаг в сторону мужика с планшетом.

— Нет! — я схватил его за плечо и утянул назад. — Так дела не делаются!

Шершень удивленно склонил голову набок и обратился к отцу:

— Петр, твой щенок всегда такой дерзкий? Или он искренне считает, что знакомство с Шуани ему чем-то поможет?

Ого… то есть он настолько осведомлен? Это и хорошо, и плохо. Значит, убивать нас не станут. Но деньги будут требовать до последнего, раз даже Кейлы не боятся.

— Мне не надо помогать, — уверенно произнес я. — Сам со всем справлюсь.

— Уверен?

Батя, похоже, сейчас сознание от страха потеряет. Чего же он пугливый-то такой. И какого хрена так хорохорился в кабинете у Болотовой? Она-то куда опаснее будет. Нутром чую.

— Вы хотите предъявить нам за неприятности ваших людей? Да бросьте, они выполняли свою работу и прекрасно осознавали все риски. А все штрафные санкции мы и так покрыли, причем сполна.

Шершень смерил меня взглядом и угрожающе произнес:

— Трое моих людей пропали. ТРОЕ. ЛЮДЕЙ!!! И их в последний раз видели перед тем, как послать за тобой! Скажешь, ничего не знаешь об их судьбах?

Почему-то был уверен, что если сейчас совру, ничем хорошим это не закончится. Шершень привык решать все вопросы по справедливости. Своей справедливости. Так что предоставим ему этот шанс.

— Ну почему же… знаю. Они мертвы.

Присутствующие братки подсобрались и приготовились сделать из одного зарвавшегося барончика отбивную.

— Мертвы…? — переспросил владелец Улья.

— Да. Они попытались похитить меня, но я был против. Победил, как говорится, сильнейший. — братки двинулись в мою сторону. — Вы можете считать меня не правым. Я не буду ничего вам объяснять. Если эти идиоты не поняли, что опасно похищать аристократа прям посреди бела дня, то туда им и дорога…

Щека Шершня едва заметно дернулась. Казалось, что вот-вот и он сам нарушит собственное правило, запрещающее устраивать беспорядки в кабинете…

— Я знал, что делал, когда пришел один на вашу территорию. Знал, что моя жизнь не дороже вот этого песка…

Я вызвал немного пыли и демонстративно высыпал ее на журнальный столик.

«Дубина, это пыль охренеть какая дорогая!» — проворчал осьминог. — «Многие из местных братков и за двадцать лет на такую не заработают!»

— Но важно ведь, что скажут люди. Если про меня, или про кого-то из вас скажут, что он беспредельщик, то зачем тогда жить, верно? — я взял небольшую паузу и отозвал пыль обратно. — Все, кто приходил ко мне, получили по заслугам. Угрожаешь? Готовься ответить за свои слова. Иначе братва может подумать, что ты фуфло.

Вот это я выдал речь, конечно. Главное, теперь живым отсюда выбраться, а то половина братвы смотрит на меня с подозрением, а вторая с непониманием. Даже Шершня немного загрузило.

— Что… за… бред… ты сейчас нес⁈ — наконец спросил он. — Фуфло? Беспредельщик? Я как будто во времена молодости моего деда вернулся. Понахватались всяких фразочек в сети и строят из себя четких пацанов. — Шершень вернулся на диван и снова закинул ногу на ногу. — Значит так, чтобы через неделю пятьдесят тысяч были у меня. Не принесете — ждите проблем. Вам все ясно?

Переглянувшись с отцом, слегка качнул головой. Пусть даже не думает отдавать деньги сейчас. Главное уйти, а там что-нибудь придумаем. Но, кажется, Петя меня не понял…

Он уже сделал шаг вперед, как дверь в комнату резко открылась и внутри показался молодой парень в черном костюме и белой рубашке, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Рядом с ним, по обе стороны, хихикали две близняшки-азиатки.