История русской балерины - Волочкова Анастасия. Страница 13
Все мои мысли уже были обращены к Большому театру: тринадцатого мая мне предстояло повторить свой дебютный спектакль «Лебединое озеро». Я с благодарностью вспоминаю, каким теплом и заботой окружила меня Екатерина Сергеевна Максимова. Она принесла мне в подарок свой теплый репетиционный комбинезон и уступила свое место в гримерке. Я была невероятно горда и никак не могла поверить своему счастью. Каждый раз, когда я садилась за гримерный столик, принадлежавший самой Максимовой, я чувствовала большое волнение и понимала, что это ко многому меня обязывает. И я очень старалась быть достойной ученицей.
Общение и беседы с Екатериной Сергеевной составляли важную часть наших репетиций. Я ловила каждое ее слово. Меня восхищали широкая образованность, ум и интеллигентность Максимовой. И еще меня удивляла ее скромность: прославленная балерина делила гримерку с шестью артистками кордебалета. Эти девочки вскоре стали моими подругами. На протяжении моей работы в Большом театре они всегда заботливо опекали меня и поддерживали в самые трудные моменты. Я видела, как нелегко живется в Большом театре простым артистам, и мне очень хотелось чем-нибудь им помочь. Такой случай представился на первых же моих гастролях с Большим театром в Лондоне. В посольстве России состоялся мой сольный благотворительный концерт в пользу артистов кордебалета Большого. Инициатором и организатором вечера выступил известный меценат граф Андрей Толстой. Этот человек был и остается истовым поклонником русского искусства. К сожалению, как часто случается у нас в России, эта помощь не дошла до адресатов. Во всяком случае, артистки из моей гримерки ничего не получили.
Спектакль на сцене Большого театра, который состоялся девятнадцатого июня 1998 года, можно назвать тройным дебютом: Николая Цискаридзе – в роли Жана де Бриенна, Екатерины Максимовой – в качестве педагога-репетитора Большого театра и наконец – мой дебют в балете «Раймонда», поставленном Юрием Григоровичем. Спектакль имел огромный успех у публики. Можно сказать, что наш экзамен был сдан на «отлично».
Балет «Раймонда» закрывал сезон в Большом театре. Я уезжала из Москвы полная самых светлых, оптимистических надежд, не подозревая, какие катастрофические перемены в театре ожидают меня осенью.
А пока я приняла приглашение участвовать в международном музыкальном фестивале в Нью-Порте (США). Это был ежегодный праздник, проводимый в летнее время. Среди политической и бизнес-элиты Америки он пользовался большой популярностью. Я оказалась первой балериной, приглашенной на этот музыкальный фестиваль.
Может быть, поэтому моего «Умирающего лебедя» зрители наградили такой горячей, такой бурной овацией, которой трудно было ожидать от этих чопорных господ в смокингах. После выступления ко мне подходили высказать свою благодарность многие знаменитые личности, в том числе члены семей Кеннеди и Эйзенхауэра.
Вернувшись из Нью-Порта в Петербург, где уже находилась моя мама, я начала готовиться к отъезду в Москву на новый сезон в Большом. Я уезжала одна, взяв с собой только самое необходимое. Тем не менее набралось два тяжелых чемодана. Мой папа был в это время на сборах, и мама беспокоилась, кто же сможет проводить меня на вокзал. Так получилось, что последние дни перед отъездом я посвятила прогулкам по Петербургу со своими новыми знакомыми из Швейцарии. Одним из них был князь Георгий Юрьевский, правнук Александра II, он-то и вызвался доставить меня на вокзал с моими чемоданами. Этот умный, интересный и веселый молодой человек смог скрасить печаль моего отъезда из дома. Наши добрые дружеские отношения с ним сохранились до сих пор. Случайно встречаясь с Жоржем в самых разных уголках мира, мы всегда рады видеть друг друга.
А в Москве меня ждали печальные новости. Произошла смена руководства балетной труппы.
Художественным руководителем балета стал Алексей Фадеечев, постоянный партнер ведущей солистки Нины Ананиашвили. Нина Гедевановна правила балом в Большом театре, или «праздником жизни», на котором я очень быстро почувствовала себя чужой: мне не предлагали танцевать ничего, кроме партии Одетты в «Лебедином озере», и то – угождая желанию Васильева.
Никто не ждал возвращения в Большой театр Нины Ананиашвили после долгого отсутствия, связанного с заграничными контрактами и серьезной травмой. Похоже, что Владимир Васильев тоже не ожидал ее появления, иначе он не пригласил бы меня на положение примы-балерины театра. Нина сразу взяла власть в театре в свои руки и начала распоряжаться судьбами балетных артистов. Моей – в первую очередь.
Вместо партий моего репертуара новый директор труппы стал предлагать мне роли второго плана.
Возмущенная Екатерина Максимова отправилась к Фадеечеву отстаивать мои права. Оставаясь в репетиционном зале, я с большим волнением ждала результата ее похода. Максимова вошла в зал совсем в другом настроении: она выглядела подавленной и удрученной. Из ее объяснений, почему я должна согласиться с требованиями директора, я сделала для себя очень печальный вывод: пригласивший меня Васильев теряет власть в театре.
Вскоре и сам Владимир Викторович, встретившись со мной в коридоре театра, сказал, стараясь не смотреть мне в глаза, что если он будет выполнять данные мне обещания, то пострадает сам. Васильев уговаривал меня подождать, пока изменится ситуация в театре, уверяя меня, что я еще все успею станцевать, потому что у меня вся жизнь впереди, ведь мне всего двадцать два года.
Я все поняла. Но с горечью вспоминала, с каким энтузиазмом он вместе с Екатериной Максимовой совсем недавно рисовал мне блестящие перспективы, которые откроются передо мной в его театре. И все-таки я хочу сказать им обоим огромное спасибо. Они не оставили меня сразу. Еще целый сезон Екатерина Сергеевна репетировала со мной. Эти репетиции и общение с ней я очень ценила. Они были для меня и школой мастерства, и школой жизни в театре.
Изменение моего статуса в театре имело для меня множество бедственных последствий. Прежде всего, отняв спектакли, меня лишили гонораров, которые обеспечивали бы вполне достойную жизнь. Оставалась гарантированная всем артистам балета зарплата в сто долларов.
Моя занятость в репертуаре Большого театра оказалась более чем скромной. Обещанный еще в конце прошлого сезона после моего успешного дебюта спектакль «Раймонда» станцевала Ананиашвили.
Оставалось «Лебединое озеро» по версии Васильева. Я успела полюбить этот балет и свою роль Царевны-Лебедь.
Нужно сказать, что этот балет Васильева не сразу был принят публикой и критиками. Кардинальные изменения классического сюжета и хореографии далеко не всем пришлись по душе. Васильев искал исполнительницу главной роли, которая более всего соответствовала бы его замыслу и позволила бы ярче и убедительнее донести его до зрителей. Мне повезло стать этой балериной. Во всяком случае, так говорили Васильев и Максимова. Спектакль явно начал нравиться публике. Особенный успех балет имел на гастролях в Лондоне и во Франкфурте-на-Майне. В лондонском театре «Колизеум» был настоящий переаншлаг. Сам художественный директор Большого театра и постановщик этого спектакля Владимир Васильев не смог попасть в зрительный зал. Моей маме повезло – ей достался входной билет, весь спектакль она просидела на ступеньках последнего яруса и была совершенно счастлива. Она наблюдала, как бушевал от восторга зрительный зал, и очень сожалела, что в зале нет Владимира Викторовича и что он не может почувствовать в полной мере грандиозность своего успеха.
Такой же успех ожидал «Лебединое озеро» Васильева и во Франкфурте-на-Майне. Перед началом гастролей состоялась пресс-конференция. Владимир Викторович попросил меня сказать несколько слов о балете и о моей героине. Я попыталась передать очарование этого сказочного романтического спектакля и свое понимание образа Царевны-Лебедь как воплощения прекрасной русской души. Мои слова были переведены на немецкий язык и напечатаны в буклете, посвященном нашим гастролям.