Таинство для хорошей девочки, или Разбуди во мне зверя (СИ) - Кальк Салма. Страница 4

Ладно, это потом. Пока — про Тайку.

— Знаешь, я думаю, мы поступим так. Эти дебилы ж не только к тебе приставали, правда? — и взглянул прямо на неё, её бублики на голове классно золотились в свете лампы над их столом.

— Наверное… — сказала было она, глядя в стол, но потом подняла голову: — Правда, некоторые отбились. Сами или с помощью родителей.

— И правильно. А ты почему их жалеешь? Я думаю, твой отец объяснил бы им, что и как в этой жизни.

— Я… мне… мне стыдно о таком говорить, — прошептала она еле слышно, уставившись в чашку с чаем.

Он задумался. Почему стыдно-то? Девчонкам же обычно не стыдно пожаловаться. Или…

— Ты боишься признаться в своей слабости? — спросил он.

Это ж парням нельзя быть слабыми, девчонкам можно. Или… некоторым тоже нельзя?

Она только что рот не раскрыла. Почти раскрыла, тут же опомнилась и прикрыла ладошкой.

— В своём… несовершенстве, — ответила тихо.

— Ну ты загнула, — покачал он головой. — Мы все несовершенны так-то, и маги, и нет. Мир несовершенен, куда уж отдельному человеку. Ты, однако, на философии плохо слушала.

Профессор Макарьев как раз не так давно что-то об этом говорил.

— Да причём тут мир, — вздохнула она. — Я должна быть… самая лучшая. К лучшим не пристают.

Он не удержался, рассмеялся.

— Куда там не пристают, три раза. Знаешь, лучших все видят и все о них знают. Поэтому лучшие — отличные мишени. Что, думаешь, к твоему крутому отцу никто ни разу не цеплялся? Да сто раз, наверное. Ты спроси, я думаю, он тебе ответит.

Она глянула на него в ужасе.

— Я надеюсь, мне никогда не придётся рассказывать отцу детали этой кошмарной истории.

— Ладно, тогда сейчас другое. Ты могла бы рассказать об этом, если по сети и анонимно? Понимаешь, им можно надавать по башке, если будет много фактов против них. Но факты надо собрать. Я понимаю, что дело непростое, и придумал, как сделать это, не раскрываясь. Дня три пособирать, и потом отдать все это Милославской.

Профессор Милославская — проректор по воспитательной работе, суровая тётка и оборотень-медведица. Пока не стала проректором, вела специальные предметы у огневиков. Она всегда повторяет, что маг должен быть безупречен, и если вдруг нет — то сам виноват. И очень любит спускать три шкуры с небезупречных. Макс ей попался однажды на первом курсе, больше не хотел так встревать никогда. Потому и подумал, как натравить её на Петрова с Захаровым, что знал — у неё рука тяжёлая и ей наплевать, у кого какие родители.

— Вы, наверное, рассчитывали, что я пойду беседовать с вашей почтенной матушкой, так, Плетнёв? — спросила она его в тот раз. — Ничего подобного, вы — совершеннолетний маг. И должны представлять себе последствия своих деяний. Более того, вы учитесь на воздушном факультете, и должны понимать важность бережного обращения с информацией. И проблемы нечего добрым людям создавать, ясно? Ещё раз попадётесь хоть на чём — вылетите со справкой в тот же миг.

Вот, пусть расскажет теперь этим удодам о совершеннолетних магах, и о том, что нечего проблемы добрым людям создавать. Им понравится. Макс как представил, так сразу же мерзко захихикал.

— К завтрашнему утру сделают ссылку, я договорился. Покажешь девчонкам, ну, кому тоже есть, что сказать. А я парням покажу. И ещё на других курсах покажут тоже.

— И… никто не узнает деталей?

— Я думаю, если Милославская спросит, ты ей расскажешь. А она всегда спрашивает один на один.

— Ну… Хорошо, я согласна, — серьёзно кивнула она.

— Вот и славно. Ещё чаю?

— Ой, нет, мне пора. Скажи, сколько я тебе должна.

— Нисколько.

— Постой, ты же…

— Я же, между прочим, подрабатываю в библиотеке, в нашей, занимаюсь магической оцифровкой книг.

— В самом деле? — серые глаза снова оказались близко-близко. — Это же очень хорошо!

— Наверное, мне нравится. Я тот ещё поглотитель информации, а в книгах её много. Поэтому — всё хорошо, и надеюсь, что у тебя тоже всё станет хорошо уже прямо сейчас.

Она задумалась.

— Знаешь, ты прав. Стало легче. Большое тебе спасибо, за всё.

Он сам удивился, когда произнёс:

— С удовольствием сделаю для тебя что-нибудь ещё.

7. Отдохнуть хорошенько

— Вострецова — удовлетворительно, — сказал профессор Макарьев, преподаватель философии. — Прекращайте уже лениться и возвращайтесь в норму и форму, ясно вам?

Тая понимала, что ответила на вопросы теста как-то не так, не могла сосредоточиться. Но услышать такое, да ещё и при всех, оказалось очень обидно. Тем более, что обычно преподаватель её похваливал, потому что читала она много и быстро, и в мудрёных текстах источников разбиралась легче многих. А тут или вопросы были составлены так, что сразу и не поймёшь, что имелось в виду, или всё дело в том, что ей сейчас сложно собраться с мыслями.

— Можно отработать, Глеб Владимирович? — пролепетала она.

— Приходите на следующей неделе в часы консультаций, — кивнул Макарьев.

Тая поблагодарила и уставилась на поверхность стола. И даже не особо видела, что там написали поколения предшественников — в лекционных аудиториях, не принадлежащих никакой из кафедр, столы не мыли. Поэтому всяк, кто хотел, изощрялся на них в остроумии. Когда свободное место заканчивалось, стол красили.

Сегодня она пока ещё не встретила ни Петрова, ни Захарова. Но опасалась, потому что у них было свойство — возникать на ровном месте. Перекрыть коридор с обеих сторон и говорить гадости. Но вдруг Макс вчера их в достаточной степени испугал?

Так и просидела — до перерыва. А на перерыве нужно было быстро бежать до большой лекционной аудитории, где по расписанию сейчас теория магии у всего потока.

— Тай, ты чего? Ты ж у него всегда всё знаешь? — Макс возник рядом, оттёр девчонок — Надин и Арину.

— Не знаю, — прошептала она. — Не сообразила. С мыслями не собралась.

— Ну, бывает.

Он получил «хорошо», и был этим совершенно доволен. Может, и ей нужно научиться быть довольной?

А перед теорией магии к ним подошла Аюна Минаева. Староста менталистов, она видела всех насквозь. Говорят, у неё больше всех факультативов, и среди них даже боевая магия. Диковатая, но красивая — круглолицая, зеленовато-карие глаза слегка раскосые, в длинных волосах цвета старой бронзы чёрные пряди, и она говорит, что не красит их, это так и есть. И вроде бы жила и воспитывалась где-то в посёлке магов на берегу Байкала, куда не вдруг попадёшь. И только два последних класса проучилась в школе в Сибирске.

Впрочем, на её социализацию это не повлияло никак. Она легко общалась со всеми, и так же легко строила всех — своих и чужих.

— Девочки, — строго оглядела всех воздушниц. — Я всем вам сейчас отправила ссылку. Откроете и посмотрите, и если вас это касается — то ответите на вопросы. Это анонимно. Сейчас нужно просто собрать информацию. Если позже понадобится более конкретное свидетельство — то мы все подумаем, как это сделать, чтобы никому не навредить.

— И… что им будет? — Надин уже успела прочитать, о чём она вообще?

— В зависимости от того, что мы узнаем и передадим Людмиле Павловне.

Так, это что ли то самое, о чём вчера говорил Макс? Собрать информацию и отдать проректору Милославской? Тая открыла присланную ссылку. Точно, анонимная форма. «Сталкивались ли вы с преследованиями со стороны студентов первого курса ментального факультета Дмитрия Петрова и Олега Захарова?» И ещё пять вопросов. Так, сейчас начнётся пара, и она это отдельно прочитает.

— А если им сольют? — хмыкнула Надин.

— Вообще там стоит защита. А если вдруг — ну, я буду знать, кто это сделал, — и Аюна очень нехорошо усмехнулась.

— Ты чего, — тут же полезла Надин. — Охренела, да?

— Ильина, стоп, — Аюна не церемонится ни с кем и никогда, а Надин бывает грубовата. — Лекция начинается, нечего трындеть.

И пока профессор Маслов рассказывал о тонкостях сложения сил разной направленности, Тая ещё раз перечитала вопросы. Ну да, все они о том, сталкивалась ли она, преследовали ли её, вели ли себя по отношению к ней грубо и развязно, просила ли она, чтобы отстали, обращалась ли за помощью, и если нет — то почему. Тая подумала — и ответила. И отослала свой ответ. И принялась записывать за профессором лекцию.