Девятнадцать сорок восемь том IV (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 39

— В смысле?

— Они сильнее нас, они быстрее нас, они могут выживать там, где нам и не снилось. Поэтому… Если бы не дневной свет и пара других нюансов, они бы точно захватили планету.

— Как-то… я про них только слышал и пару фильмов смотрел, — произнес Фирс.

— Ну, это очевидно. Если они где-то и остались, то тщательно скрываются, — кивнула девушка. — С личами же… тут разговор на несколько часов, не меньше.

— М-м-мда, — хмыкнул Фирс. — И как тебе? Ну, не противна эта специализация?

— Нет.

— А почему ее выбрала?

Тут Маргарита замолчала и с десяток метров прошла с задумчивым выражением лица.

— Устала, наверное.

— От чего? — нахмурился Фирс.

— От людей. Когда твой род значимая фигура в империи, ко всем его членам особенное отношение. Тебе всегда улыбаются, льстят, лгут и жалуются. Поначалу тебе кажется, что так и должно быть. Что ты особенная и мир крутится вокруг тебя, но затем… постепенно вся эта ложь и фальшь начинает просачиваться сквозь их маски.

— Подслушала? — хмыкнул Фирс, взглянув на девушку.

— Типа того, — кивнула она. — Хотела попросить отца за подругу, а он дал мне посмотреть одну запись и парочку фонограмм.

— И у тебя стало на одну подругу меньше, — вздохнул парень. — Как у вас аристократов все сложно.

— Были времена, когда я завидовала простолюдинам, — кивнула девушка.

— А сейчас?

— А сейчас я трезво оцениваю, что дает мне мой род, моя семья и мой статус. Поэтому и выбрала некромантию. Ко мне просто перестали лезть и воспринимают как чудачку, — слегка улыбнулась Маргарита.

— Слушай, а… почему ты вообще сюда пошла? Ну, в университет.

— Потому, что могла. У меня был выбор. Есть старший брат и две старшие сестры. Я четвертый ребенок. В моем рождении не было политического смысла. И я росла… наверное стоит назвать это счастьем. Родители мне ничего не запрещали. Даже мое желание поступить сюда поддержали и наняли специальных учителей, чтобы подготовить к поступлению. И вот я тут…

— И выбрала специализацию, чтобы тебя не донимали, — кивнул Фирс.

— А ты? Ты ведь не столичный парень. Такой бы никогда не пошел уборщиком сюда.

— Да, я из провинции. Всю жизнь мечтал поступить, — кивнул Фирс. — Три возвышения прошел. Для нашей семьи цена просто заоблачная. Мне пришлось создать бизнес на кофе в своем городе, чтобы собрать денег. А когда был последний набор, я продал свое кафе, оставил бизнес и пошел на третье, последнее возвышение.

— И судя по тому, что ты уборщик, ты не прошел.

— Так и есть, — поджав губы произнес Фирс. — У меня остался год. Если следующей весной не будет набора, то я… так и останусь простолюдином, одаренным уборщиком.

— Грустишь?

— Нет, блин, — хмыкнул Фирс. — Радуюсь! Конечно погрустил, но больше дома сидеть не смог. Просто… у меня другой цели в жизни нет.

— Печально, — поджала губы Маргарита. — Печально, но довольно интересно, что у тебя получится.

— Пока толком ничего, — грустно усмехнулся Фирс.

В этот момент, из-за кустов, по дорожке вышел Кирилл. Заметив брата, он расплылся в улыбке и направился к нему.

— Ты его знаешь? — спросила девушка.

— Да, это… — тут Фирс тяжело вздохнул. — Это Кирилл Вешкин. Аристократ из моего родного города. Почему-то решил, что мы друзья.

Маргарита удивленно уставилась на него. Братец же тем временем подошел и театрально выкрикнул, указывая пальцем в Фирса:

— Как ты посмел предать меня, мой брат⁈ Я всей душой возмездия желаю!

— Чего-о-о? — протянул растерянный Фирс.

— Сегодня в столовой подают осьминогов! Это просто невыносимо!

— Почему? Не вкусные? — смутился Фирс.

— Причем тут это⁈ Еда должна лежать в тарелке, а не пытаться свалить обратно в море! — с экспрессий всплеснул руками Кирилл. — И что я вижу, когда с пустым желудком прихожу в поисках утешения к тебе? Тебя нет!

— Я пытался найти мясо подешевле, — буркнул Фирс.

— А я голодный хожу по университету и раздумываю, как бы придушить этих поваров.

— Подсказка — у них скорее всего узкий разрез глаз, — с улыбкой произнесла Маргарита.

— Мисс, простите мою невежливость, — отвесил ей поклон Вешкин. — Меня зовут Кирилл. Я наследник рода Вешкиных.

— Очень приятно Кирилл, — кивнула ему девушка. — Меня зовут Маргарита Медведева.

— В смысле… Медведевы, которые… — осторожно произнес Кирилл.

— Да, те самые, — кивнула девушка.

Вешкин удивленно поднял брови, взглянул на брата, а затем на девушку.

— Маргарита, подскажите, вы любите стихи?

Медведева осторожно покосилась на Фирса. Тот яростно замотал головой.

— Увы, предпочитаю прозу, — произнесла она.

— Печально. Всегда хотелось прочитать мою поэму. Она, кстати, печаталась. «Руслан и скотина». Не слышали?

— Увы, — смутилась девушка.

— Как будет время обязательно ознакомтесь! — авторитетно заявил Вешкин и перевел взгляд на брата. — И позвольте мне украсть у вас вашего спутника. Если он мне не поможет, боюсь в университете будет первая смерть студента от голода!

— Вы умеете готовить, Фирс? — взглянула девушка на парня.

— Не особо, так… — пожал плечами парень.

— Его борщ — это произведение искусства, — кивая и улыбаясь, прошептал Кирилл.

— И какой борщ вы готовите? Зеленый или столичный? — спросила девушка.

— Домашний. Его собственный рецепт, — авторитетно заявил Вешкин и подмигнул.

В этот момент, живот Кирилла издал требовательное и достаточно громкое урчание.

— Простите, — кивнул ей он. — Но желудку не прикажешь!

Ректор тяжело вздохнул, поставил размашистую подпись и отложил папку с документами на край стола. Тут его взгляд скосился на еще три таких же папки. Еще раз тяжело вздохнув, он пододвинул к себе следующую и открыл, принявшись читать очередной отчет.

— Бронислав Ростиславовчи! — вошел в без стука в кабинет профессор Артефакторики. — У меня к вам срочное дело!

Ректор поднял усталый взгляд на профессора и произнес:

— Слушаю вас Артемий Георгиевич.

— В общем, — профессор прошел в кабинет и с нетерпением уселся напротив своего непосредственного начальника. — Помните, я приходил к вам с проблемой лаборанта и подготовки препаратов для студентов?

— Да, помню, — кивнул Бронислав Ростиславович. — И с огорчением вынужден сообщить, что подвижек никаких нет.

— Я и не надеялся на какие-либо подвижки, — признался Артемий Георгиевич. — Однако, случай меня свел с очень интересным молодым человеком.

— Так. И чем же вас так заинтересовал этот молодой человек?

— Тем, что он одаренный и весьма преуспел в телекинезе. Более того, он уже работает у нас, — с довольной миной произнес профессор. — Это уборщик, что моет полы у нас в учебном корпусе. Неогранный Фирс.

Бронислав Ростиславович недовольно засопел. Нахмурив брови, он произнес:

— Насколько я помню, этот молодой человек не смог поступить к нам в последнем наборе. И у него нет образования.

— Да, но вот телекинез у него — просто изумительный!

— Артемий Георгиевич, — тяжело вздохнул ректор. — Вы понимаете, что молодой человек молод, а значит экспрессивен. К тому же, у него за плечами только школа. Все. Это серьезный риск!

— Я осознаю риски, но тем не менее, это вариант! Нет, я не прошу вас назначить его лаборантом. Я лишь предлагаю оформить его на пол ставки и привлекать только к конкретным задачам. Те же «искрящиеся пальцы» — очень муторный процесс, который можно вполне спокойно отдать этому молодому способному уборщику.

Ректор устало потер переносицу, а затем кивнул.

— Хорошо. Однако, я сразу хочу вас поставить перед фактом. Все проблемы, вызванные вашим предложением лягут на вас. Вы понимаете?

— Ваше решение, — кивнул профессор. — Моя ответственность.

— Хорошо. Прошу вас, отнеситесь к этому серьезно и проведите инструктаж молодого человека как следует. Артефакторика не терпит разгильдяйства.

— Разумеется, — кивнул Артемий Геннадьевич и поднялся. — Когда можно будет ждать приказа?