Девятнадцать сорок восемь том IV (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 4

— Ну хорошо. — Заговорила Кэтрин. — Ты ведь уже сегодня собрался уезжать?

— Да. Не хочу тянуть с этим. Раз уж я решил, то надо действовать.

— Понятно — ответила она. — Может, посидим, поболтаем напоследок.

— Гош, сделаешь нам кофе? — Улыбнулся я, проходя за столик.

— Да без проблем. — В ответ оскалился громила и достал кассовый аппарат. — Любой каприз за ваши деньги.

— Ну да. Ничего не меняется. — Проговорил я, и Маша с Кэтрин хихикнули. А Кирилл в это время стоял с серьезным и задумчивым видом, словно пытался подобрать к какому-то слову сложную рифму.

После того, как мы уселись за столик, Маша принялась говорить.

— Скажу честно. Я была просто шокирована, когда узнала, что ты продал своё кафе.

— Ну… — пожал я плечами. — У меня не было другого выхода.

— Да и тем более это всё так спонтанно произошло — Подхватила Кэтрин. — Но знаешь, я рада, что ты продал это место Марку, а не кому-то другому. Надеюсь, он тут не испортит ничего, и мы также иногда будем здесь собираться, чтобы вот так посидеть и попить кофе.

— Я тоже на это надеюсь, — вздохнул я. — Хоть и сомневаюсь. Думаю, со временем, это заведение полностью перестроится под аристократов. А значит и перестановки здесь будут капитальные. Его ждет много изменений… Ну, надеюсь, хотя бы Гоша проследить за кофейней… Всё-таки тебе было бы хорошо остаться работать в этом заведение. — Обратился я к Митину. — Всё лучше чем заниматься непонятными мутками в подворотнях. Если хочешь, я могу попросить Марка за тебя.

— Ага. Не переживай за это, — пробасил Гоша. — Я не пропаду.

— Верю. — Кивнул я. — В принципе я для этого и шел сюда, чтобы попросить тебя больше не ввязываться в криминальный мир. А то мало ли, без меня тебя вновь понесет не в ту степь.

Гоша что-то буркнул неоднозначное, но я предположил что это было нечто вроде одобрения.

— Ну ладно продал кафе и продал. Хотя это был такой перспективный бизнес, что мне до сих пор обидно, — продолжила говорить Маша. — Но ты действительно уверен, что хочешь вот так сразу и без какой-либо подготовки отправиться в столицу. Да и ещё один… В незнакомом городе. Ты же не был там ни разу? — Вопросительно посмотрела она на меня.

— Нет. Я в принципе нигде кроме нашего города не был. Ну… мне и самому интересно. Вот и посмотрю, как там люди живут. А то я же получается ничего и не видел толком в нашем мире.

— Не представляю просто, как ты вообще не боишься этого. — Пробормотала Маша, и в это же время Кэтрин тяжело вздохнула, но ничего не произнесла.

— Ты что-то хотела сказать? — Уточнил я, посмотрев на девушку.

— Возможно… — сидя напротив меня, Кэтрин слегка приблизилась. — И тебя нисколько не беспокоит, как мы тут без тебя будем справляться? Оставляешь нас, значит, на произвол судьбы?

— Получается, что так. — Улыбнулся я. — Но я в вас верю.

— Точно! — Воскликнул Кирилл. — Гладиолус!

— Чего? — Все дружно уставились на Вешкина. И он продолжил говорить.

— Рифма, над которой я думал… — Он поднялся и принял торжественную позу. — Значит так…

Девчонки одновременно закатили глаза, явно намекая, что сегодня Кирилл в ударе.

Гудвин кивнул Чахлому, принимая у него кружку пива и взглянул на воду.

Столик у небольшой кафешки стоял так, что отсюда был прекрасный вид на реку и проплывающие редкие речные трамвайчики. Солнце припекало и вор откровенно млеял под его лучами, одетый в белоснежную рубашку и светло серые штаны.

— Шепчет, — произнес он, поднеся запотевшую кружку к уху. — Просто шепчет.

— Ну, так… — хмыкнул помощник. — Тут у хозяина краник отдельный, для неразбавленного.

— Эх, Чахлый… Его везде разбавляют, — пригубил пива авторитет. — На заводе ТКшники себе отольют и краник с водой повернут не на долго. На проходной охрана с водилами в тару залезут и зачерпнут ведерко, а туда уже воды из под крана. На заводе где это пиво разливают тоже зачерпнут, да нальют квасу какого-нибудь. Ну и тут… на точке, разбавят.

Уголовник взглянул на свою кружку с подозрением и спросил:

— А нормального пива нет тогда что-ли?

— Есть, но не в магазине и не в забегаловке — это точно, — хмыкнул авторитет. — Кто знает где — другому не скажет.

— А ты знаешь?

— Знаю.

— И не скажешь, — поджал губы Чахлый.

— Не скажу, — усмехнулся Гудвин и пригубил холодненького напитка. — Эх… Хорошо.

— Слушай, тут сорока на хвосте принесла, Фирс наш в столицу решил стартануть, — произнес Чахлый.

— Сороку не Гоша «Мясорубка» зовут?

— Угу.

— Ну, и? Уезжает, да и хрен с ним. Что надо мы с ним провернули. Нам то какое дело?

— Ну, как-то… по блядски получается. Мы на нем бабла нарубили, а сами голову в песок. Мол, первый раз видим.

— Чахлый, если ты ему помочь решил, так ты подойди к нему. Отсыпь монет, на дорожку… — тут авторитет выразительно на него взглянул. — Со своей доли. А я потом посмотрю на тебя, как серьезные люди спросят тебя, мол а че это ты левому лошку денег сыпал? А когда тут суета была, с его смертью, ты что делал?

— А причем тут это… я ведь… Это…

— Чахлый, если ты всерьез наверх пойдешь, с тебя за все спросят. Каждый твой чих разберут, — покачал головой Гудвин и пододвинул к себе тарелку с фисташками. — Там не как у нас, базар фильтровать, да чужую бабу не драть. Там за каждым твоим вздохом смотреть будут. Так, что ты головой думай. Орешков на поешь. Полезно.

— Ну, так… понял я, че… — буркнул Чахлый, почесывая щетину. — Только… чет не по людски как-то вышло.

— Вышло как вышло, — вздохнул Гудвин. — Ты этим голову не забивай. Мир он круглый. И человек тоже круглый.

— Я не круглый.

— Это пока в мешок тебя не сложишь. А как сложишь — тоже круглым станешь. Но человек, он такая тварь интересная, он дом себе четырехугольный строит. Все углы плодит… — Гудвин пригубил пива, усмехнулся и взглянул на помощника. — Захочет судьба — снова сведет. Там и поблагодаришь. А пока не дергайся. Понял?

— Понял, чо… — кивнул чахлый, взял фисташку и выудил из нее орешек. — А про углы — четко сказал.

— Потому, что в тех углах — такие как мы. Кто в мир этот цивилизованный не помещается, — кивнул ему Гудвин и взглянул на очередной трамвайчик, что неторопливо и вальяжно плыл по реке. — Слушай, Чахлый… Возьми шашлыка.

— Проголодался, Анатолич?

— Не… Развезет на голодный желудок, — вздохнул вор и потянулся. — Ляпота…

В это же время, за городом, в одном поместье, на кованных воротах которого с достоинством поблескивал на солнце герб рода Шолоховых, перед главой рода, опустив глаза в пол, на стуле сидела Кэтрин.

— В общем, — вздохнула девушка, не поднимая взгляда. — Он уезжает. В столицу.

— Вот как… и ты решила ехать за ним? — спросил отец.

— Как бы… нет, — осторожно ответила девушка, затем подняла взгляда на отца, что с доброй улыбкой наблюдал за ней, и наконец решилась: — Послушай, пап… Дело в том, что я… Я тебя обманывала. Мне просто… Мне было некомфортно от мысли, что ты выдашь меня за какого-нибудь…

— Кэтрин, мы же с тобой об этом разговаривали, — покачал головой Шолохов. — Если тебе не понравится — мы настаивать не будем. У рода есть наследник, а это значит, что ты вольна в своем выборе. Тем более, кого попало мы подсовывать тебе не собирались.

— Ну, я… Если честно, эти свидания вслепую… — девушка смутилась, подбирая слова. — Они сжирают время, а результат непредсказуем. Да и мне сама мысль не очень нравится.

— Хорошо, давай по другому, — усмехнулся Шолохов и взял пухлую папку со стола. — Вот тут, мы с твоей матерью и нашим СБ подобрали кандидатов. Тех, кого мы считаем перспективными. Посмотри. Можешь добавить кого-то или сразу кого-то убрать. Мы назначим дату и время свидания и… все.

— А если мне никто не понравится?

— Будем рассматривать других кандидатов, — спокойно пожал плечами отец. — Ну, а если уж сойдутся звезды, что у тебя возникнут к кому-то чувства — просто дай знать.