Черный Волк, Белый Ворон (СИ) - Стинг Ксения. Страница 18

Глава 5

Николай Гордеев неторопливо шагал по широкому коридору замка в Велекамье. Походка его размеренная, важная, черные волосы ниспадали на плечи, а голубые глаза стали еще более холодными, чем были в детстве.

Черный камзол обтягивал широкие плечи и сильное тело. На левой груди белыми нитями был вышит ворон с распахнутыми крыльями. Николаю не посчастливилось стать одним из Охотников, да и он никогда не стремился к этому. Быть правой рукой отца, а после занять его место — вот его долг, к которому он готовился с младенчества, взращивая в себе стальную уверенность, непреклонность и жестокость.

Михаил Гордеев в добром здравии, пусть темные волосы уже тронула седина, сам прекрасно справлялся со всеми делами и в услугах сына не нуждался, и пока что Николай шел своим путем. Он тот, кто связывал Королевский двор и Вороний дом. Передавал вести, вместе с Королем принимал решение, куда направить Воронов на этот раз, на какое письмо откликнуться сейчас, а на какое позже. Ему подчинялись и те, кто, достигнув двадцати лет, так и не были отмечены Белобогом. Подобных брошенных Воронят оставалось не так много, пусть в Вороний дом принимали абсолютно любого мальчишку тринадцати лет, но не каждый доживал хотя бы до шестнадцати. Из детей растили воинов, верных, сильных, способных убить нечисть и без сил Белобога и заговоренного меча.

Когда погибал Ворон, среди Воронят от шестнадцати до двадцати лет избирался новый на его место, получая метку от белого пламени. Владислав получил свою метку в двадцать, в последнее мгновение ускользнул из лап своего брата. И Николай был вынужден поздравлять его с кривой, фальшивой улыбкой на лице.

Он — глава элитного королевского войска и с радостью бы принял в свои ряды младшего брата.

Парень свернул в темный коридор, ведущий к лестнице, спустился вниз, отстукивая каблуками по каменным ступеням, и вышел во двор. Зажмурился, пряча светлые глаза от лучей яркого солнца, в тени он чувствовал себя намного лучше. Тут и там шныряли гонцы, доставляющие королю письма из соседних городов, ходили послы, лично прибывшие на аудиенцию, шли на прогулку девушки в длинных платьях. Николай прошел мимо королевской кузни, слыша громкий лязг, с которым молот колотил раскаленное железо, а после шипение воды, борющейся с жаром. Добротные мечи куют здесь, Николай сам испробовал несколько.

Отец с детства учил его орудовать мечом, иногда он брался и за боевой топор, но такое оружие было тяжелым в освоении, да и практиковаться было не с кем. Николай часто наблюдал за тем, как тренировался Влад. Как он держал меч, пока еще не наделенный силой рун. Уж очень старший сын Гордеева хотел выйти на бой с младшим. Посмотреть, чему тот смог научиться за семь лет в Вороньем доме. Но с Воронятами сражения запрещены, а стоило Владу стать Вороном, как он практически сразу уехал на свое первое задание. Николай скривился, глядя на кучу не убранного навоза прямо около ворот замка. Он вообще не любил покидать каменные стены и выходить к народу, пускай и столичному. На крестьян, иногда приезжающих в столицу невесть зачем, он вообще смотреть не мог.

Но сейчас его путь лежал в Вороний дом, который находился к северу от Велекамья за его высокой стеной. Король Дмитрий ожидал ответов от Воронов, уж очень его беспокоил пожирающий землю Мор, идущий на столицу. Вот и отправился Николай разговаривать со старшим Охотником.

Выйдя на заполненные, шумные улочки, Николай нехотя ускорился, уж очень ему не хотелось толкаться плечами и марать свою одежду о чужую грязь. Крики торговцев, которых было довольно много в Велекамье, его раздражали, зря он не взял коня. Сейчас бы расталкивал людей и проезжал, не зная преград, но приходилось идти пешком. Когда вдалеке показались северные ворота столицы, Николай уже перешел на бег и замедлился лишь за десять саженей от держащих караул стражников. Его люди, окрепшие воронята, которые так и не смогли взлететь, но силу они все равно получили. Силу острого меча и твердого кулака. И даже песчинку власти, которую дарит им имя Гордеев.

Стражники в приветствии стукнули себя ладонью по груди, в том месте, где должна была появиться воронья метка, выпуская Николая за границы Велекамья. В бледное лицо ударил теплый летний ветер, волосы слегка покачнулись, но из-за собственной тяжести не растрепались. К Вороньему дому вела неширокая дорога, на которой две лошади с трудом разъезжались, не говоря уже о повозках, но этого было достаточно. Мало кто приезжал навестить Воронов или Воронят, только посланники из Велекамья или обозы, нагруженные едой, одеждой и оружием.

Вороний дом представлял собой огромную крепость, внутри которой было пустое место, где обучались Воронята и практиковались Вороны. В центре крепости располагался белоснежный храм Белобога, в котором горело белое пламя. Поговаривают, что крепость может выдержать до года осады, столько припасов хранится в ее погребах.

Николая ничего, что связано с Воронами, кроме Воронят, не впечатляло. Ни их мечи, ни их цель, ни даже их Бог, которому они поклонялись. Железные ворота открылись сразу же, как Гордеев приблизился к крепости, его уже ожидали. Лицо недовольно скривилось, вечно эти Вороны лезут туда, куда не следует, видят то, что не стоило бы. Ему не было, что скрывать от Охотников, сейчас у них одно дело — Мор, но отсутствие личного пространства настораживало.

Покои старшего Ворона находились в верхней южной башне, и подниматься туда Николай очень не любил. Лестница узкая, ступени неровные, истоптанные сотней, а то и тысячей ног. Сплошные неудобства, но Гордеев каждый раз покорно доходил до покоев, лишь несколько раз сбивая дыхание.

— С чем пожаловал, Николай? Чего желает наш король? — за массивным дубовым столом сидел не менее массивный мужчина. Длинные с заметной сединой черные волосы были заплетены в косу, правую часть лица пересекали три шрама, похожие на следы от когтей какого-то зверя или птицы. Черные брови постоянно хмурились, образовывая морщину между ними, которая не пропадала уже более пяти лет. Николай склонил голову в почтительном приветствии. Так он делал только в присутствии трех людей Велекамья: Короля, Отца и Старшего Ворона.

— Мор беспокоит его, и идущий следом за ним голод. Земля гибнет, Король волнуется, что скоро и править ему будет нечем, — сокрушенно произнес Николай, глядя в черные глаза напротив.

Ворон откашлялся, тронул руками старый шрам и усмехнулся. Он заинтересован Мором не меньше короля, это всем известно. Повисшую тишину нарушил громкий вороний крик, в большие покои через окно влетела белая птица, садясь на плечо своего хозяина. Всевидящие Вороны, еще один дар Охотникам от Белобога, который они получают после десяти лет борьбы с нечестью. Птица сама находит своего хозяина и больше не покидает его.

— Твой брат уже встретился с травницей, — мужчина огладил мягкие перья на шее белого ворона, — они движутся в сторону Чернолесья. Передай, скоро они достигнут цели, не о чем беспокоиться, Мор в наших руках.

— Благодарю за чудные новости, Чеслав, — вновь склонил голову Николай. — Если будут еще, дайте знать. Нас всех волнует Велекамье.

— Непременно, — усмехнулся Ворон, кивком показывая, что Гордеев может быть свободен, сказать ему больше нечего.

Выйдя за дверь, Николай зло скрипнул зубами. Они с Воронами делают общее дело, но каждый раз терпеть Чеслава становится все труднее, как и справляться с его непомерно огромной гордыней. Имя Чеслав означает славный, но Гордеев предложил бы ему другое значение, хотя в слух об этом никогда не говорил. Николай покинул Вороний дом, в который раз находя его весьма угрюмым местом. Ему следует доложить Королю то, что передал ему Старший Ворон, но сначала он заглянет к отцу.

Веда и Влад покинули корчму Василия, когда солнце уже вовсю освещало небо. Они позволили себе поспать и вкусно, неспешно поесть, развлекаемые неторопливой беседой с хозяином. Иногда прибегал Макар, притаскивая небольшие гостинцы. Девушке достался пирожок с ягодным вареньем, а охотнику несколько ломтиков сушеного яблока, один из которых сразу утонул во рту мальчишки.