Санкция на жизнь - Палий Сергей Викторович. Страница 4

– Не знаю, Стас. Какая-то вводная им поступила из ЦУПа.

– Ого.

– Именно – ого. Так что смотри, не выпустят тебя в рейс сакциры-медики… – Илья подозрительно прищурился. – А чего у тебя морда такая помятая?

– Внеочередку на жену вчера выбил. Сам понимаешь: новые ощущения.

– Ясненько. – Лицо Ильи стало непроницаемым. – Ладно, поехали. Имя.

– Станислав.

– Фамилия.

– Нужный.

– Отчество.

– Иванович.

– Полных лет.

– Двадцать семь.

– Адрес постоянной регистрации.

– Москва, Септимский переулок, 217, 95.

– Семейное положение.

– Женат. Расписан вчера.

– Сколько циклов были женаты ранее?

– Семьдесят три.

– Нынешний взаимный допуск.

– 7-Л.

– Статус дружбы.

– Не активный.

– Стаж работы в «Трансвакууме».

– Шесть лет.

– Должность.

– Пилот среднетоннажных челноков. Категория 8-С.

– Разрешенная дальность.

– В пределах орбиты Нептуна.

– Отношение к употреблению алкоголя, никотина, наркотических и психотропных веществ.

– Отрицательное.

Илья оторвал взгляд от монитора и внимательно посмотрел на Стаса. Произнес без тени улыбки:

– Уточните отношение к алкоголю.

– Отрицательное, – невозмутимо проговорил Стас.

Шато вдруг бахнул по столу кулаком и проорал:

– Хватит паясничать, Нужный! Не устраивай клоунаду! Мы тут что, шутки шутим, мать твою? Знаешь, что в этой папке? – Он снова шарахнул. Теперь уже ладонью по кожаному переплету. – Тут санкции на отмену сотни торговых рейсов! Даже тяжеловоз экстратоннажа «Альбин-2» не выпускают с орбиты на штатный маршрут к Харону, не то что вашу шелупонь… И если ты будешь сейчас фиглярствовать, я мигом занесу тебя в черный список. Усек?

– Да, – в замешательстве от такого напора, ответил Стас.

Илья снова взял стило. Было заметно, как подрагивают его пальцы – видно, на него столько обязательств навалили, что проще было сразу в санкционеры-ассенизаторы записаться.

– Обозначьте ваше отношение к алкоголю, пилот Нужный, – сердито произнес Шато.

– Позволяю себе употреблять содержащие алкоголь напитки не крепче двадцати градусов. В количестве, допустимом личной гастрономической санкцией.

– Когда последний раз пили?

– Вчера вечером. Два бокала красного сухого вина «Яфель».

Илья снова поднял на Стаса глаза.

– Отправить бы тебя сейчас в жесткий суточный карантин, – вздохнув, сказал он. – Да уж больно ты для агентства пилот нужный, Нужный.

Стас старательно улыбнулся плоской шутке Шато, искоса глядя, как тот проводит паспортной карточкой через кодер.

– Ваше разрешение на прохождение предполетного медицинского контроля, – проворчал Илья, протягивая пластиковый прямоугольничек. И добавил: – Живо выметывайся отседова.

Пока санкционер-медик ощупывал Стаса жалами всевозможных детекторов и стенал по поводу наличия допустимого количества спирта в крови, Нужный думал об Илье. Не совсем обычные отношения сложились у него с этим санкционером. С одной стороны, Шато был придирчивым и сварливым клерком общей системы контроля «Трансвакуума» и частенько поступал с пилотами довольно жестко, несмотря на то что многих знал в лицо не первый год. С другой стороны, этот санкцир отличался от других какой-то черточкой характера, делающей его привлекательным. Стас всегда радовался, когда дежурил Илья, хотя они никогда не были друзьями. Да и не могли ими стать даже теоретически – у них было абсолютное несоответствие по взаимным допускам.

«Вот бы наплевать однажды на санкции по статусу дружбы, – усмехнулся про себя Стас, – и предложить Илье укатить на рыбалку. Или посидеть с ним в каком-нибудь приличном кабаке за кружечкой-другой ирландского темного…»

Стас осекся на середине мысли. Опасливо покосился на медика, самозабвенно изучающего показания датчиков УЗИ, будто тот мог с помощью прибора забраться к нему не только в недра брюшины, но и в голову.

И увидеть там преступные помыслы…

К счастью, с помощью обыкновенного ультразвука телепатический контакт невозможен.

Получив санкцию на вылет, Стас быстрым шагом покинул здание карго-агентства, чувствуя смятение в душе. Оно возникло еще накануне, после этой идиотской истории с мужиком в шляпе, и теперь время от времени накатывало щемящей грудь волной.

Забравшись в вагончик служебного монорельса вместе с тремя незнакомыми ребятами в форме стажеров, Стас не стал садиться. Он прислонился спиной к двери и всю дорогу до космодрома отрешенно таращился на пролетающие виды Подмосковья в противоположном окне. От вчерашнего лучистого настроения не осталось и следа. Бракоразводный комплекс, лихач Миргород, теплый душ, стейк-рибай, дикий секс со стройной Леной – все это, казалось, произошло давным-давно.

У Стаса создалось впечатление, словно он навсегда покидает Землю.

Словно оставляет за спиной свой родной мир, вдруг закатанный в простенький графический редактор и лишенный цвета.

Счастливый мир санкций.

Глава 2

Предварительная орбита

Тульский космодром «Стратосфера» был поистине огромен. Более тридцати стартовых комплексов располагались на обнесенной высокой бетонной стеной равнине западнее местечка Плавск. Причем два из них были приспособлены под тяжелые корабли.

В сутки отсюда поднимались и выходили на орбиту около полусотни челноков и примерно столько же – садились. Гигантские поля с четырехслойным жаростойким напылением были покрыты гарью от выхлопа дюз. Стартовые столы то и дело меняли, и нередко можно было заметить, как несколько тягачей тащат по безопасным «белым коридорам» невообразимые нагромождения конструкций: трубы, платформы и цистерны, отжившие свой век.

На северо-востоке космодрома примостился целый каскад административных зданий. Здесь была карантинная зона под герметичным куполом, внешнеторговый комплекс, где выдавались санкции на приходно-расходные операции, здание дирекции, оформленное в старинном архитектурном стиле, и утыканный антеннами куб комплекса управления полетами. Чуть левее возвышались разносортные ангары и мастерские.

В них производились ремонтные, монтажные и демонтажные работы как оборудования самого космодрома, так и кораблей.

Зачастую в ярко освещенных помещениях можно было заметить полуразобранные «стекляшки» – малотоннажные челноки категории 4-2-М. «Стекляшками» их называли потому, что корпус был покрыт кварцсодержащим сплавом и при должном освещении блестел, словно стекло.

Иногда в ангар закатывали и угрюмо-тупоносые среднетоннажники. На космолетном жаргоне эти неуклюжие на вид шаттлы класса 8-С звались «пеликанами» из-за объемистого брюха, внутри которого располагались грузовые отсеки.

Транспортные корабли тяжелого тоннажа категории 10-Т здесь не обслуживали по причине их громоздкости; если такая дурында ломалась, ее приходилось латать либо прямо на орбите, либо на стартовом столе, потому как перевозить куда-то выходило дороже. Этих исполинов называли «бычками». Не только по причине немалого размера, но и из-за схожести по форме с сигаретным окурком.

«Стекляшки» совершали рейсы только между траверзами орбит Венеры и Марса. Теоретически они могли летать и дальше, но это было просто нерентабельно. «Пеликаны» ходили до Нептуна. А «бычки» уже имели санкцию разрешенной дальности вплоть до военно– исследовательской станции «Вальхалла», которая находилась за пределами Солнечной, дальше орбиты десятой планеты – Цезарии.

Охранялся космодром очень серьезно, как и любой объект особого стратегического значения. По всему периметру через каждые пятьсот метров в забор были вмонтированы автоматические огневые точки с автономными радиолокационными станциями. Оборудованы они были не только обыкновенными пулеметами, но и средствами ПВО. На основном контрольно-пропускном пункте «Стратосферы», кроме дежурных санкциров спецназначения, дислоцировался взвод тяжелой пехоты оперативного реагирования. Также на территории имелись несколько скоростных танков «Феникс» на воздушной подушке и два боевых летуна системы «Мак-Фикшн» на гравитонной тяге. Санкции на энергоемкие, чрезвычайно опасные в эксплуатации и дорогие атмосферные G-движки имелись только у военных и правительства.