Академия Космического Флота: Спасатели (СИ) - Селена Сирена. Страница 8

— Лёв, тут говорят, что ты знаешь этого фиолетового.

— Знаю, — изумлённо кивнул шахматист, не сводя взгляда с лейтенанта Ир’сана. — Он мне жизнь спас.

Ивес в это время тоже всё ещё приходил в себя. Конечно, Кристина упоминала про многодетную семью, но он не думал, что, во-первых, братьев у неё так много, а во-вторых, что тот самый мальчик, Лёва Кузнецов, которого он чудом вытащил из-под флаера, младший брат Кристины Соколовой… Мысли в голове отплясывали канкан.

— Давайте, что ли, на кухню пройдём, а то как-то на лестничной клетке разговаривать не очень удобно, — внёс предложение шахматист, и все с ним молчаливо согласились.

Иринья наотрез отказалась сходить с рук цварга. Ивес чувствовал себя странно: второй раз в жизни за него заступалась девушка — ладно, на этот раз девочка, — и снова захухря из этой ненормальной семейки.

«Может, это гены?» — с сомнением думал он про себя, прижимая детское тельце и в душе отчаянно боясь сломать мелкой косточки. Она была такая худющая! Теперь, вспоминая фигуру Крис и внимательно рассматривая её сиблингов, лейтенант понимал, что это не дурацкие женские диеты и даже не наследственная худоба, это действительно отсутствие качественной пищи.

***

Лейтенант Ивес Ир’сан

Стоило в прихожей показаться Ангелине — матери Кристины, — как подростки тут же скуксились, но стали вести себя приличнее. Близнецы буркнули что-то, что, видимо, следовало трактовать как извинения, сграбастали Аскелла и принялись показывать, где душ и как отмыться от той химической дряни, которой его облили. Руслан, как самый крупный из братьев, удалился в комнату подыскать таноржцу новую целую одежду из своих запасов. Лейтенант Лесли не был особенно мускулистым, если сравнивать с другими кадетами Академии, но среди всех братьев Кристины одежда футболиста оказалась единственной, которая могла на него налезть хотя бы теоретически.

Маленькая Иринья как залезла на цварга, так и отказывалась с него слезать. Она поочередно трогала то фиолетовую щеку иномирянина, то чуть заострённое ухо с необычной серьгой на хряще, то даже осмелилась дотянуться до основания резонатора. Судя по настроению, она не хотела сделать ничего плохого, просто проявляла неуёмное любопытство, и Ивес смирился: пускай трогает.

Лёва прихромал на кухню и расположился на самой дальней табуретке, приставив костыль к шкафчику. Ангелина хмуро пронаблюдала за тем, как младшая дочь ведёт себя с незваным гостем, но ничего не сказала. Она лишь сердито ткнула кнопку чайника и выставила несколько разнокалиберных кружек на стол. Всё это время Ивес прислушивался к её бета-фону, внутренне радуясь, что, по крайней мере, в этот раз женщина не бросается на него с обвинениями. Мать многочисленного семейства старалась держать лицо, но по тому, как сильно её терзали противоречивые эмоции, можно было сделать вывод: что-то здесь не так.

— Спасибо, я не буду, — сказал цварг, когда перед ним поставили кружку с бледно-коричневой жидкостью, отдалённо напоминающей чай. — Где Кристина?

— А ты Ивес Ир’сан, — неожиданно выдала Ангелина, внимательно глядя на гостя. Не спрашивала, а именно утверждала. — Дочь много о тебе говорила.

Она склонила голову вначале к одному плечу, затем к другому, будто от ракурса картинка могла поменяться.

«Надеюсь, хорошего», — подумал про себя Ивес, вспомнив, что изначально знакомство с подопечной у него не задалось.

— Так где Кристина? — Он повторил вопрос.

Ангелина поджала губы и повернула голову в сторону окна.

— Ребята так радовались, когда она вернулась с каникул, — сказала она не к месту. — Мы наконец-то закрыли долги, отремонтировали посудомойку и даже отложили немного кредитов на чёрный день. Мои клиенты как на подбор стали внимательнее относиться к жилью, меньше тратить горячей воды и электричества, никто ничего не разбил, не украл, не изрисовал стены и не залил соседей… Я стала сдавать обе квартиры посуточно, работы теперь больше: надо убираться каждый день, зато денег чуть больше. Мы все хотели, чтобы Кристина осталась на Захране, в конце концов, она и в Академию-то поступила исключительно из-за нехватки кредитов.

Ивес хмуро кивнул. Эту часть жизни Кристины он уже знал. Ангелина продолжала сидеть на стуле и помешивать ложкой чай, в который она даже не положила сахар. Её стеклянный взгляд застрял где-то над левым плечом цварга.

— Нам казалось, что если мы сможем объяснить, что здесь её дом… то она вернётся. Потом был звонок от акул…

— От кого, простите? — изумился Ир’сан.

— Акула пера… У нас на Захране так называют тех, кто создаёт новости. Обычно они работают на головидении и в печатной прессе одновременно. — Женщина порывисто вздохнула. — Они хотели понять, как Кристина поступила в Академию и почему её взяли, когда наборы с Захрана объявили закрытыми. Мне показалось это не такой уж и плохой идеей... О моей девочке напишут статью, какая она молодец. Какая мать не хочет, чтобы ребёнок стал знаменитым?

Ангелина тихо всхлипнула, глотнула коричневую бурду и продолжила говорить, а у Ивеса точно бы зашевелились рога, не окостеней они ещё в подростковом возрасте,

Одно, второе, третье…

События в устах Ангелины менялись друг за другом со скоростью внезапно падающих метеоритов. Кристине стало плохо, или же её ударили в травмированную руку, никто не понял — вызвали скорую, но акулы пера что-то добавили про проблемы с психикой, поэтому вместо обычного дока приехала бригада из трёх человек. Дальше — больше, они сказали, что девочке требуется срочное лечение и её увозят в стационар при психоневрологическом диспансере до полного выздоровления. Однако когда на следующее утро Ангелина стала названивать на ресепшн заведения, ей сообщили, что такой пациентки не поступало.

— Я обратилась в Системную Полицию, потому что дочери на тот момент не было дома уже более суток. Оператор всё дотошно записал и сказал, чтобы я не нервничала. Наверное, это путаница в документах и Кристину положили в тот стационар, а в базе она под другим именем… Он уверил, что они всё проверят… А ещё сутками позднее со мной связался странный тип, представившись сотрудником Тайной Службы Защиты Захрана. Он уверил, что с Кристиной всё в порядке и заявка на поиск девушки из Системной Полиции отозвана, вот только увидеться с дочерью не разрешил.

К концу рассказа женщину ощутимо потряхивало от густого коктейля растерянности, страха, чувства вины, глубокого горя и доброй дюжины рваных бета-колебаний, которым Ивес не мог дать названия. Глаза Ангелины воспалились и покраснели, но даже в таком ужасном состоянии цварг внезапно отметил про себя, что она выглядит очень молодо и похожа на кадета Соколову — такой же оттенок глаз и волос, такая же линия шеи и маленький вздёрнутый носик. Что ни говори, а женщина была очень красива для своих лет. Конечно, вокруг глаз морщины, состояние кожи оставляет желать лучшего, да и фигура поплыла — но после шести родов Ангелина выглядела великолепно.

Ивес нахмурился, обдумывая рассказ человеческой женщины, а потом уточнил:

— У вас есть номер, с которого звонил тот последний человек?

Ангелина повернула голову и удивлённо моргнула, словно её выдернули из сна.

— Да, конечно… Я не удаляю информацию с коммуникатора.

Пока она искала номер, Ивес позвал Аскелла. Таноржец появился на пороге кухни в непривычной одежде — очень растянутых трикотажных брюках и майке без рукавов с пятнами травы на животе.

— Всё что подошло. — На немой вопрос друга Лесли развёл руками. — Мне вообще повезло, тот состав при длительном контакте с кожей разъедает, оказывается…

— Аскелл, есть дело, — со вздохом перебил Ив.

— Слушаю. — Таноржец мгновенно посерьёзнел.

Ивес передал ему наручный коммуникатор Ангелины.

— Вот этот тип точно знает, где сейчас находится Кристина. Здесь творится что-то странное. Я практически уверен, что её заперли и держат где-то насильно. Ты можешь определить, откуда был звонок? Правда, прошло уже больше двух недель.