Тай. Его одержимость - Иванова Валерия. Страница 8

Мозг кричит: остановись, подумай! Но “подумать” не про меня, тем более когда я на взводе.

Тай встает и подходит ко мне, возвышается, приходится голову задрать, чтобы на него смотреть.

– Ты молодец, а я не все сказал. Не выйдешь, а побежишь. Слушай внимательно, два раза повторять не собираюсь. Ты моя и будешь делать все, что я тебе скажу. А если нет, я тебя накажу, Эльза. И мы оба знаем, что тебе это не понравится, а вот мне – очень, – ухмыляется этот подонок. – Игры закончились, льдинка, ты попалась. У тебя выбора нет, и ты это знаешь. Ради своего ребенка ты пойдешь на все. Сегодня вечером состоится наша помолвка. Сюда придут гости. Не смей меня позорить. Тебе привезут платье, ты его наденешь, натянешь на мордашку улыбку и выйдешь к людям.

Его слова бьют набатом в голове. Я на инстинктивном уровне чувствую, что действительно игры закончились, если я сейчас скажу что-то, что не понравится Таю, то он сделает так, чтобы я сильно пожалела.

Мне придется сдаться.

И я сдаюсь.

Я стискиваю руки в кулаки, пытаюсь успокоиться. Я смогу, я выдержу. Не ради себя, ради ребенка.

Но все равно не могу вовремя прикусить язык.

– А ты в детстве в куколки хотел играть, да? А папа не давал. Я тебе не вещь, чтобы наряжать меня во что вздумается.

– А я буду, – шагает ближе, задерживаю дыхание, смотрю с вызовом. До омерзения красивый. Тай уже понял, что победил. – Буду тебя наряжать и разряжать.

– Как… Куклу.

– Как елку. Только пользоваться тобой буду чаще, чем раз в год, – с этими словами ублюдок уходит.

Но в этот раз дверь не запирает.

Условия сделки он так и не озвучил…

Глава 10

– Пользоваться он мной будет. Ага, щаз, – бормочу я.

Сильнее завязываю пояс халата и выхожу из комнаты.

Когда меня сюда приволокли, я даже ничего не успела разглядеть вокруг. А сейчас понимаю, что я нахожусь в таунхаусе, оформлен он в стиле лофт. Типичная мужская берлога. Я сначала хотела походить по комнатам, может, найду что интересное, но потом решила спуститься вниз, мне нужно поговорить с Таем, пока он снова не ушел.

Быстро сбегаю по лестнице вниз и иду на шум громыхания посуды. Тихо захожу и понимаю, что это кухня. Тай стоит спиной ко мне и что-то тыкает на кофемашине. Мой взгляд мечется по пространству, я замечаю, что справа от меня стоят ножи…

– Даже не думай, – словно прочитав мои мысли, говорит мужчина, не поворачиваясь.

Я фыркаю и подхожу к нему, заглядываю, что он делает.

– И я буду кофе, – сажусь на стул.

– Мне это зачем знать?

Ублюдок.

Тай поворачивается ко мне и внимательно смотрит, я тоже не отвожу взгляд. А потом он потягивается, отчего футболка задирается, оголяя плоский живот с кубиками пресса. Не то чтобы я пялилась, но выглядит красиво. Он берет кофе, одну чашку, и садится напротив меня. Делает глоток. Я протягиваю руку и отбираю чашку, тоже пью, облизываю пенку с губ.

– Мне нужны трусы, – заявляю, ставя чашку на стол.

– Мы еще не женаты, а ты уже что-то просишь.

– Это не просьба, а требование.

– Мне кажется, ты не в том положении, чтобы что-то требовать.

– Тебе кажется, – огрызаюсь я.

Он молча пьет напиток.

Я понимаю, что он испытывает меня. Пытка тишиной – самая мощная.

– Если я соглашусь, – говорю спустя некоторое время. – Какие будут пункты в нашем договоре? Зачем вообще это все? И когда я увижу Еву?

– Сколько вопросов, – морщится он. – На кровати ты мне больше нравилась, со своими стонами “да”, “еще”, “не останавливайся”, “Та-а-ай”, – копирует мой тон.

Я тут же вспыхиваю, чувствую, как кожу жжет румянец.

– Не было такого! И вообще давай серьезно.

Он хмыкает.

– Ну, давай.

– Почему ты хочешь жениться на мне? Ты же сказал… – я вспоминаю его обидные и мерзкие слова.

– Сказал, что не женишься.

– Я передумал.

– Вот так просто? – завожусь я. – А что если ты опять передумаешь? Мне нужны гарантии!

– Гарантии? – поднимает брови вверх. – Ну, ты не умрешь… Пока.

– Охренеть, как обнадеживает.

– За языком следи.

– Отвали.

– Блть, чего ты такая трудная?

– Не надо было меня искать! Если бы не ты, то Марианна была бы жива! – кричу я.

Хоть я и не виню его… Во всем виноват ублюдок отец. Но смерть сестры сломала что-то внутри меня. Я до сих пор не могу поверить, что ее больше нет.

– Мне жаль твою сестру, – искренне произносит мужчина.

Я дергаю плечом, потому что мне внезапно хочется прижаться к нему и просто обнимать. Почувствовать себя в безопасности. Я знаю, что пока я в его объятиях, он будет защищать меня от всего плохого. Какое глупое желание!

– Сожалениями ее не вернуть. Давай вернемся к нашему “браку”, – беру последнее слово в воздушные кавычки.

– Для всех мы поженимся и будем разыгрывать неземную любовь.

– И кто нам поверит?

– Тебе придется постараться, льдинка.

– Допустим, поверят. А дальше что?

– Распишемся, оформим Еву на мою фамилию…

– Стоп! В смысле на твою фамилию?

– В прямом. Я признаю ее, как родную дочь.

Я была просто в шоке. У меня даже глаз задергался. Я смотрела на Тая и искала признаки того, что он шутит. Но он был абсолютно серьезен. Голова шла кругом.

– И что ты хочешь взамен? Будем играть в счастливую семью и Ева будет называть тебя папой? А я – готовить завтрак и провожать тебя на работу?

– Звучит неплохо.

– Ты сошел с ума… – шепчу я.

Я не могу поверить, что он это серьезно. Вот так просто? Зачем? Почему сейчас?

– Слушай, – раздражается Иманов. – Я не собираюсь тебя сидеть и уговаривать, мне нафиг это не упало. Либо соглашайся, либо катись к папаше.

– Он убьет нас, – смотрю на него.

– Я знаю. Но я даю тебе выбор.

– Выбор? Ты вообще знаешь значение этого слова? То, что ты предлагаешь – ультиматум.

– Ну, блть, извини! – психует он.

Достает сигареты и закуривает.

– Я просто хотела свободы, – шепчу я.

– Жизнь та еще сука, льдинка, правда? – усмехается.

– Я все равно не понимаю, зачем тебе это?

– Честно? Статус женатого человека открывает больше дверей. Ты – неплохой вариант. Ты Ларская, хоть твой отец и ублюдок, но его многие уважают.

– Ты хочешь использовать меня?

– Мы будем использовать друг друга.

– Если мы поженимся… Давай сразу обговорим все условия.

– Например?

– Например? – на этот раз взрываюсь я. – Где мы будем жить?! Здесь? Твоя квартира небезопасна для годовалого ребенка.

– Переедем в дом, – пожимает плечами.

– И этого человека Ева будет называть “папа”, – бормочу я.

– Ну так не надо было раздвигать ноги перед каждым. И вообще пользуйся резинками. Всегда.

– Пошел ты!

– А чего ты так завелась? – тушит окурок в чашке с кофе. – Наступил на больную мозоль? Но не переживай, я про резинки не забуду.

– Чего?! – обалдела я. – Ты думаешь, что мы будем спать вместе?!

– Конечно, так делают все женатые люди.

– Тогда ты будешь просто меня насиловать, – отрезаю я.

Глаза Тая вспыхиваю недобрым огнем.

– А разве ты не назвала меня насильником перед моей семьей? И у меня на пальцах до сих пор запах твоего возбуждения, такое себе насилие, не находишь?

Да будь я проклята, если этот козел еще раз ко мне дотронется!

– По собственной воле я с тобой не лягу!

– По собственной воле, – повторяет он, словно пробует эти слова на вкус.

А потом он замолкает, наклоняется через стол и пятерней берет меня за скулы. Я нервно сглатываю от его близости.

– Ты ляжешь со мной, встанешь раком и на колени. Я могу и буду использовать твое тело для траха, и тебе понравится, поверь. Ты будешь умолять меня, просить еще и еще.