Все некроманты делают это - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс". Страница 2

Через некоторое время, видимо, решив довести дело до конца, он поднял непонятно как уцелевший череп, в глазницах которого на мгновение сверкнули и погасли зелёные искры, и выбрался из могилы.

– Прости, Антуан, – в голосе кота слышалось искреннее раскаяние, – иногда даже мне не удаётся совладать с рефлексами. Она же мне чуть ли не по лапам прошлась!

– Фред, успокойся, – молодой человек открыл саквояж, вынул из него покрытый странными письменами кусок ткани, расстелил на ближайшем надгробье и аккуратно поставил на него извлечённый из могилы череп. Кот, чувствующий себя виноватым, даже не отреагировал на сокращённый вариант имени, хотя при других обстоятельствах не упустил бы случая позанудствовать.

– Как ты думаешь, где нам его лучше пробудить? Дома или здесь?

– Дилемма, – кот вздохнул совсем по-человечески, – с одной стороны, тут грязно, мокро и холодно. А с другой – если что пойдёт не так, мы хотя бы дом не разрушим. Этому погосту, увы, уже совершенно всё равно. Был бы цел Хозяин – он бы точно не позволил, а так как его нет…

– Я понял, – кивнул молодой человек, – пробудим здесь. Ну что же, Фрол Дормидонтович, пора просыпаться, уважаемый…

Тот, кого кот называл Антуаном, вытащил из всё того же саквояжа две толстые чёрные свечи, поставил их по обеим сторонам черепа и, взяв из полотняного мешочка щепотку каких-то растёртых в пыль трав, очертил круг.

Снова зазвучали над заброшенным кладбищем слова древних, мало кому известных заклинаний, и через пару минут глазницы черепа вспыхнули яркой ядовитой зеленью.

– И чо это такое, в натуре, было? – прохрипел череп.

Над погостом повисла густая напряжённая тишина, не нарушаемая ни единым шорохом. Затем раздался полный недоумения голос молодого человека:

– Фред, ты уверен, что это тот, кто нам нужен? Широко известный в узких кругах травник Фрол Дормидонтович?

– Не уверен, – так же озадаченно откликнулся кот, – как-то говорит он странно. Мне казалось, что господин Синегорский должен выражаться несколько иначе.

– Эй, в черепе, ты кто такой будешь? – молодой человек осторожно постучал по тускло-жёлтой кости.

– А ты чо, прокурор? – отозвался череп, но сквозь агрессию в его голосе была чётко слышна растерянность, почти паника. – Слышь, чернявый, а где все-то? Кореша мои куда делись?

– Ничего не могу тебе по этому поводу сказать, – проговорил названный Антуаном, – во всяком случае, тут их точно давно нет. А ты есть, и мне очень хотелось бы понять, что произошло.

– Есть у меня, конечно, версия, но, боюсь, нам с тобой она не понравится, – кот озадаченно почесал лапой за ухом. – Полагаю, что нужный нам травник уже в лучшем из миров, а от этого господина мы не сможем узнать даже рецепт примитивного приворотного зелья.

– Сушёный корень заманихи-травы, взятой в первую осеннюю ночь, – три части, листья руты, что брала невинная дева, – одна часть, три капли крови из безымянного пальца левой руки, с нужными словами в медной чаше вскипятить, помешивая противосолонь, и наговор прочесть… – как-то слегка растерянно выдал череп и сам же спросил, – это я чего такое сказал сейчас? Алё, мужики, я не понял, чо за дела?

– Тебя звать-то как, бедолага? – с сочувствием спросил молодой человек и переглянулся с котом.

– Бизон я, – помолчав, сказал череп и добавил, – погоняло такое. Меня в Зареченске все знают, хоть кого спросите.

– Ну, если даже в Зареченске, тогда конечно, – согласился кот и, вздохнув, уточнил. – А нормальное имя у тебя есть?

– Есть, – не стал отказываться череп, – Афанасий я, Степанов.

– Ну вот как тут не поверить в магию имени, – усмехнулся молодой человек.

– А чо не так-то? – череп сердито сверкнул зеленью в провалах глазниц.

– Всё так, – успокоил его кот, – просто твоё имя в переводе с древнего языка означает «бессмертный», что мы, собственно, и наблюдаем.

– А скажи, Афанасий, ты о травках что знаешь? – молодой человек задумчиво посмотрел на неприглядную мешанину из костей и щепок, оставшуюся после удара зелёной нити, и махнул рукой. Земля, словно ожидавшая позволения, быстро ссыпалась обратно в могилу, похоронив останки двух человек уже окончательно.

– Не, я не по этой части, – череп, когда-то принадлежавший гражданину по кличке Бизон, хохотнул, – я больше водочку предпочитаю, по-нашему, по-простому, по-пацански. Травой пусть малолетки балуются, у них мозгов мало.

Кот явно хотел что-то сказать, но, повинуясь строгому взгляду молодого человека, промолчал и лишь закатил жёлтые глаза.

– Я не про то, про что ты подумал, – терпеливо объяснил некромант, – я имею в виду разные лечебные травы, редкие растения, используемые в зельях или настойках.

– Это чо, колдовство типа? – удивлённо проговорил череп. – Я в кино видел, в этом, как там его, ну… там ещё Джек Воробей играет, только не себя, а другого, типа умного… Там ещё без головы чувак был…

– «Сонная лощина»? – уточнил молодой человек, быстро сопоставив обрывки информации.

– Вот ты шаришь, – уважительно сказал череп и одобрительно сверкнул глазницами, – ага, в нём. Там тоже про колдунов было вроде. А может, и не там…

– Я имел в виду, не знаешь ли ты…

– Погоди, Антуан, – неожиданно вмешался кот, – ты неправильно ставишь вопрос, как мне кажется. Смотри, как надо.

Тут Фредерик перепрыгнул поближе к черепу невезучего Афанасия и, строго глядя прямо в тревожно сверкающие зеленью глазницы, спросил, чётко проговаривая слова:

– Зелье сонное второго уровня? Быстро!

– Корень асфоделя толчёный, две меры, смешать с валериановым корнем в том же количестве, да мяты для вкусу и запаху добавить, дабы не учуял кто не ко времени, да истолочь всё, всыпать и на пятидесятой секунде добавить активатор под номером семь значащийся, и делать то надлежит одновременно с последним словом наговора… Ой…

– Ты понял, Антуан? – не обращая внимания на зависший в полном обалдении череп, спросил у некроманта кот. – Они объединились, когда наш не обременённый излишками интеллекта друг свалился на бывшего великого травника. И теперь мы имеем, как говорит современная реклама, «бальзам и кондиционер в одном флаконе». Говоря проще, память Синегорского объединилась с памятью Афанасия. И что теперь делать, я совершенно не понимаю.

– Эй, парни, а чего со мной такое, а? – как-то неожиданно беспомощно спросил череп. – Откуда я это всё знаю? И почему у меня в голове всё время типа щекотка какая-то, а?

– В голове у тебя теперь мысли, просто ты к этому непривычный, в новинку они тебе, – любезно сообщил черепу кот, – потому как от тебя, Афанасий, практически ничего не осталось. Только черепушка и переместившиеся в неё чужие знания.

– А вы кто такие? – наконец-то спросил череп. – И как я разговариваю, если я умер?

– Вот, теперь ты начал задавать правильные вопросы, – одобрительно взглянул на Афанасия кот, – может, всё ещё не так и плохо.

– Меня зовут Антон Широков, и я некромант, – любезно сообщил молодой человек черепу, – а это, – тут он кивнул в сторону кота, – Фредерик, мой друг, помощник и незаменимый советчик.

– Слышь, а он, ну, кот твой, типа говорящий? – негромко уточнил череп. – Небось денег конских стоит такой, а?

– Он мой друг, – по-прежнему мягко проговорил некромант, – а теперь с тобой, Афанасий. У нас есть два пути развития событий. Путь первый: я тебя оставляю здесь, могу даже прикопать слегка, если тебе так будет комфортнее. Путь второй: я беру тебя с собой, и ты вливаешься наш небольшой, но очень дружный коллектив. Сразу скажу, что мне предпочтительнее второй вариант, так как по нелепой случайности знания, которыми обладал травник Синегорский, теперь находятся в тебе. Не скажу, что без них моя жизнь потеряет смысл, но они мне интересны. Твой выбор, Афанасий?

– Второй, понятное дело, – вздохнул череп, – но у меня условие одно будет.

– Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия? – фыркнул кот, но череп не обратил на него никакого внимания.