Фармацевт 3 - Санфиров Александр. Страница 11

С водителем, зажатом на переднем сиденье, все было ясно, труп. Две женщины на заднем сиденье были живы, именно их сейчас пытались втащить сотрудники ГАИ.

Перелом бедра у одной из них я определил, когда женщину только вытащили из кабины, поэтому тут же выдернул носилки и расправил их на асфальте, после чего притащил шину Дитерихса, пока Михаэль хлопал ушами.

Гертруда Карловна мигом поняла, что новый водитель кое-что соображает и, получив утвердительный кивок на вопрос:

– Поставить шину сможешь?

Сразу переключилась на вторую пострадавшую.

Я же, прощупав пульс, начал ставить шину. Женщине повезло, что перелом был закрытый, поэтому можно было не делать лишней работы.

Пока занимался шиной, Михаэль достал вторые носилки, куда они вдвоем с Гертрудой уложили другую девушку. Та ударилась головой об переднее сиденье и, похоже, сломала нос, потому, как вместо лица у нее была кровавая маска. Правая рука у нее смотрела не туда куда надо, так, что там без сомнения имелся перелом костей предплечья с приличным смещением.

Фельдшер достала коробочку шприц тюбиков с промедолом и уколола обеих пострадавших.

– Э-э, вы куда? – крикнул гаишник, когда, погрузив носилки с травмированными в аварии женщинами, мы собрались уезжать. – А этого не заберете?

Он показал на труп водителя в машине.

– Не заберем, – отрезала фельдшер. – Вызывайте труповозку, пусть в судмедэкспертизу сразу везут.

– Ну, с этой бабой работать можно, – думал я, держа курс в областную больницу. – Такая хоть кого на место поставит. Интересно, другие фельдшера такие же решительные, или будут сопли мотать.

– Я смотрю, ты парень бывалый, не скажешь, что первый день на скорой помощи работаешь, – неожиданно заговорила со мной женщина.

– Ну, да было дело, работал немного, – нехотя признался я.

– Вот и отлично, – обрадовалась собеседница. – Много объяснять не придется.

Я кивнул, остаток пути до города мы ехали молча. Фельдшер изредка поглядывала в окошко, как там поживают наши травмированные женщины. Но там за ними пристально наблюдал Михаэль. Так, что мы без приключений добрались до больницы и довольно быстро сдали наших пациенток в приемный покой.

Я уже сидел в машине, когда в кабину забралась Гертруда Карловна.

– Зашла в диспетчерскую, у нас два вызова, довольно удачно, по пути, так, что рассиживаться некогда, поехали, – сообщила она.

– Что за диспетчерская? – не удержался я от вопроса.

– У нас в ЦРБ восемь амбулаторий, в трех из них открыты пункты скорой помощи, а ставок диспетчеров нет, поэтому в центральной районной больнице сидит диспетчер, принимает вызова со всего района и нам передает. Вот так хреново мы живем.

– Понятно, – подумал я. – Вы, Гертруда Карловна даже не представляете, как хорошо живете. Пройдет всего лишь пятьдесят лет и от этих амбулаторий останутся только рожки да ножки в виде пары фельдшерско-акушерских пунктов без персонала, а о скорой помощи вы забудете вообще.

Как только мы выехали из города, Михаэль просунул свою голову в окошко и начал болтать с фельдшером по-немецки.

– Мда, если планирую здесь жить, придется учить язык, иначе буду вечным иностранцем, – думал я пока мои спутники бодро шпрехали на дойче.

– Сейчас будет поворот налево в Новый поселок, смотри не пропусти, – предупредила меня фельдшер.

– Не пропущу, бывал тут уже с Миллером, – ответил я и сбавил скорость.

– Так, ну, где тут двенадцатый дом? – с этими словами я начал поворачивать, торчавший на потолке кабины рычаг верхней фары.

– Ага! Вижу! – воскликнула фельдшер, когда луч света показал нужный номер и вместе с Михаэлем, тащившим укладку быстрым шагом направилась в дом.

Через десять минут санитар вернулся и, взяв еще одну сумку из машины, снова ушел в дом.

Еще через двадцать минут он вышел из дома и подошел ко мне.

– Слушай, Александр, тебя Гроссман зовет, что-то у нее не ладится с электрокардиографом.

Я негромко засмеялся.

– Михаэль, а я, что специалист?

– Ну, ты же ей сказал, что работал уже на скорой помощи, может, что-то волокёшь в этом деле.

Тяжко вздохнув, я заглушил машину и выбрался из кабины. Пойду, посмотрю, вдруг, действительно, что-то смогу подсказать.

Глава 6

Когда зашел в дом, первое, что привлекло внимание, это запах корвалола, казалось им пропитано все вокруг.

На небольшой кухне, куда я попал, выйдя из сеней, за столом сидел пожилой мужчина лет шестидесяти. Вроде бы не очень трезвый. Он глянул на меня равнодушным взглядом и отвернулся.

Шедший сзади Михаэль, нетерпеливо толкнул меня в спину. После этого, я уже без лишних политесов повесил свой полушубок на вешалку у дверей и прошел в комнату мимо непонятного мужика.

Мда, похоже, жители этого дома особой аккуратностью не отличались. Хорошо, хоть запах корвалола немного перебивал ароматы помойного ведра.

В комнате на кровати лежала полная, седая женщина, обнаженная по пояс, на груди у неё чернели присоски с электродами, рядом с кроватью на стуле стоял электрокардиограф, над которым склонилась Гертруда Карловна.

Увидев меня, женщина беспокойно зашевелилась.

– Не вертись! Электроды опять отпадут! – грозно зашипела фельдшер. – Нечего стесняться, не видишь, это наш водитель.

Повернувшись ко мне, она сообщила:

– Саша, понимаешь, никак не могу снять кардиограмму. Все время идут наводки. Прибор трещит, как сумасшедший. Я обычно провод заземления к кожуху печки подсоединяю, а сегодня ничего не получается. Может у вас как-то по-другому наводки убирали?

– Мда, нынче совсем другие времена, – мысленно вздохнул я. – Где вы электрокардиографы, работающие от аккумуляторов?

Наклонившись, взял в руки аппарат. Давненько мне не попадалось на глаза такое старье. Одноканальный аппарат, да еще с чернильницей. Хотя вроде бы сейчас уже есть аппараты, работавшие с термобумагой.

Оглядев его со всех сторон, на всякий случай дернул провод заземления, к моему удивлению, тот выскочил из гнезда без всякого сопротивления. Притом до самого кончика он был в изоляции.

Вид у Гертруды Карловны в этот момент был весьма примечательный. Она сразу поняла, в чем дело, и от возмущения, или стыда резко побагровела.

Я же вытащил из кармана перочинный нож, зачистил конец провода и, воткнув в гнездо, закрепил его болтом.

– Погоди, не уходи, – буркнула фельдшер, видя, что я направился к двери. – Сейчас еще раз попробую снять ЭКГ, если получится, тогда можешь идти.

– А что случилось? – тихо спросил я у Михаэля. Тот пожал плечами.

– Боли беспокоят в области сердца, давление высокое, – также шепотом ответил тот.

Гертруда недовольно покосилась на нас, и мы замолкли.

На столе, у которого мы примостились, кучкой лежали таблетки. В основном от давления. «Раунатин», «Резерпин» и «Допегит».

Я начал машинально перебирать их, когда озорная мысль пришла в голову.

В это время заработал электрокардиограф и на пол начала опускаться записанная лента.

Фельдшер через минуту выключила аппарат и удовлетворенно вздохнула.

– Наконец сняла без наводок, – сообщила она и принялась разглядывать кардиограмму.

По выражению её лица можно было ясно понять, что все зигзаги на ленте для нее филькина грамота. Но это было понятно для меня. Для больной старушки и Михаэля знания Гертруды Карловны оставались высшей математикой.

– Инфаркта нет, – громко заявила фельдшер. – Завтра утром дам посмотреть пленку Айдын Агаевичу, тот скорректирует вам лечение.

Убрав электрокардиограф, она начала набирать в шприц магнезию и одновременно мотнула мне головой в сторону двери, мол, сделал дело, давай на выход.

– Может, стоит дать больной таблетку «Раунатина»? – робко предложил я, встав со стула и держа в руке флакончик с таблетками. – Хуже ведь не будет.

– А, действительно, давай их сюда, – буркнула фельдшер и забрала у меня флакон.