Я Обещаю (ЛП) - Тессье Шантель. Страница 21

Желтая лента с изображением места преступления загораживает вход в дом, поэтому мы пробираемся к задней террасе, и я наматываю толстовку на правую руку.

— Что ты делаешь? - спросила она с опаской.

Я крепко сжимаю ткань в руке и бросаю ее в стекло задней двери, разбив его вдребезги. Она задыхается, а я смотрю на нее через плечо.

— А как еще мы могли попасть внутрь? - У Остин не было с собой ключей.

Она вздохнула и отвернулась от меня.

Я дотягиваюсь до разбитого стекла и отпираю дверь изнутри, а затем распахиваю ее. Мы пробираемся через тихий дом и, конечно же, видим кровь на мраморном полу у подножия лестницы в большом фойе. Бекки закрывает рот рукой и кашляет. Вонь от крови просто ошеломляет, ведь она стоит здесь уже четыре дня. Из-за лужи крови можно различить место, где Киллан лежал на Остин, когда она ударила его ножом. Видны отпечатки ее рук, которыми она отталкивалась, чтобы убежать от него. Есть еще один след, где он следовал за ней на кухню, где она позвала меня.

— Господи! - Бекки задыхается, делает шаг назад и прижимается спиной к входной двери. Ее рука, прикрывающая рот, дрожит.

Я поднимаюсь по лестнице и вхожу в комнату Остин. Я удивляюсь, когда Бекки входит следом за мной. Она захлопывает дверь, как будто это поможет избежать запаха. Но это не так.

Мое дыхание учащается. Прошел месяц с тех пор, как я был здесь. Последний раз был в ночь на выпускной, когда мы с Диком приехали за ней и Бекки. Когда ее отец дал ей чек. Ее покрывало и верхняя простыня валяются у изножья кровати. Пара шорт и белые кроссовки валяются на полу. Рюкзак лежит на тумбочке. Шторы задернуты, и я стараюсь не думать обо всем, что произошло в этой комнате: от моих угроз причинить ей боль до ночи, проведенной с ней между простынями. Моя грудь сжимается от некоторых вещей, которые я с ней делал.

— Что тебе от меня нужно? - кричит она, ее гнев нарастает так же легко, как и мой.

— Разве это не очевидно?

— Нет, - огрызается она.

— Все.

Она поднимает правую руку.

— Ты хочешь, чтобы я пролила за тебя кровь? Ты хочешь, чтобы села в тюрьму ради тебя? Ты хочешь, чтобы я, блядь, убивала ради тебя? Господи, Коул.

— Я хочу всего этого. И даже больше, - говорю, кивая, и ее глаза сужаются, словно я играю в какую-то больную игру. Она не ошибается. — Разве ты не видишь, Остин? Я тот парень, который хочет забрать у тебя все. Я хочу уничтожить тебя. Хочу причинить тебе боль.

— Ты уже сделал это, - говорит она сквозь стиснутые зубы.

На моем лице улыбка. Она имеет в виду швы. Я могу заставить ее истекать кровью без всякого ножа.

— Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать. Ты не представляешь, на что я способен. Я могу сделать из тебя ничто.

Вздрагиваю от этого воспоминания, и мои руки сжимаются в кулаки по бокам. Черт, мне надо убираться отсюда!

Захожу в ее гардеробную и иду к задней стенке. Когда мы ехали сюда, Дик прислал мне сообщение, в котором сообщил, что Остин спрятала записи в сапогах с высоким голенищем. Не знаю, с чего она взяла, что копы будут рыться в ее обуви, но вот я здесь, делаю, что она просила. Поднимаю ботинок и опрокидываю его вверх дном. USB-накопитель падает мне в руку, и я обхватываю его пальцами.

Я встаю и беру ее ноутбук с полки, где висят ее джинсы, а затем иду к кровати. Сажусь и нажимаю кнопку включения.

— У нее нет чемодана. - Бекки вздыхает, выходя из шкафа.

— Он в клубе. - До того как мы расстались на следующее утро после выпускного, она проводила там много времени со мной. Она оставила его, а я так и не предложил вернуть его ей.

Она вздохнула и провела рукой по своим светлым волосам.

— Тогда я пойду вниз и возьму несколько мусорных пакетов. - Она нервно покусывает нижнюю губу, прежде чем выйти из комнаты. Я также замечаю, что она не закрывает дверь в спальню, когда уходит.

Снова опускаю взгляд на ноутбук и замечаю, что он не включен. Я вновь нажимаю на кнопку. Ничего!

Этот ублюдок разрядился.

— Хм, - бормочу я про себя. Где же ее зарядное устройство? Я смотрю направо и открываю ее тумбочку. Кабеля для зарядки я не вижу, зато нахожу кое-что другое, что мне нужно. Это черно-белый блокнот с двумя словами, написанными на обложке красивым почерком Остин.

Я беру его, на секунду забыв о ноутбуке, и открываю.

Сегодня я солгала Коулу.

Это первые слова, написанные на случайной странице, которую я открываю, и мои брови взлетают вверх. Это дневник? Какой-то дневник.

Не то чтобы это имело значение. Он никогда не был правдив со мной. Или с кем-то еще. Он спросил меня, разговариваю ли я с Мартином. Я ответила, что да. Правда в том, что я не слышала от него ни слова. Меня это не должно волновать. Я не любила его. Он был скорее отвлекающим фактором. Он заезжал за мной, отвозил куда-нибудь на вечеринку, мы накуривались и... не знаю, как это назвать. Мы не занимались любовью, и уж точно не трахались, как с Коулом.

Я улыбаюсь при этом, но потом улыбка сходит с моего лица, когда я читаю следующую строку.

Я ненавижу Коула! Ненавижу! Я больше ничего не знаю. Просто запуталась. Он шантажировал меня! Использовал! Заставил истекать кровью. Но я не могу не хотеть его. Может быть, дело не в нем как таковом. Может быть, дело в том, что он заставляет меня чувствовать. Если это вообще имеет смысл.

Когда я была с Мартином, то никогда не чувствовала бабочек в животе или головокружения. Не было такого чувства, как «Боже мой, я влюблена с ног до головы». С Коулом его тоже нет. Слава Богу. Вместо этого я чувствую себя как в огне. Знаю, что это звучит безумно, но это единственный способ описать это. Он прикасается ко мне, и я не могу дышать. Он забирает весь воздух. Когда прижимает губы к моей коже, клянусь, они обжигают. Я кричу о помощи, о том, чтобы кто-нибудь бросил меня в озеро и потушил пламя , но никто не слышит. Никто даже не видит меня. Он говорит, что хочет, чтобы все знали, что я его. Но, возможно, это тоже ложь, потому что люди не слышат моих криков о помощи.

И я ненавижу то, как сильно мне это нравится. Как жажду этого. Мой бывший обращался со мной как со стеклом. Коул относится так, будто я несокрушима. Всегда давит на меня и ждет, когда попрошу к милосердия. Этого не произойдет. Я позволю огню сжечь меня заживо, прежде чем признаю поражение. И это пугает меня больше всего. Я лучше буду гореть в аду с дьяволом, чем замерзну до смерти.

И с каждым днем узнаю о нем все больше. Он прячется от всех, но я вижу его. Ему больно. Я не говорю, что его гнев и ненависть не настоящие, но просто знаю, что это нечто большее.

Я сглатываю, понимая, как много она знает обо мне настоящем, и переворачиваю страницу.

Он тоже лгал. Всем. Коул взял на себя вину за то, чего не совершал. И я не понимаю. Он прикрывал Илая, но вопрос в том, почему?

Я думала, что он дьявол, но он гораздо больше. И это пугает еще сильнее. Я могу бороться с демонами, но Коул? Он - совершенно новая игра, в которой не уверена, хочу ли выиграть или проиграть.

— Что ты делаешь?

Я поднимаю глаза и вижу Бекки, стоящую в спальне. Она держит в руках коробку с мусорными пакетами, выпятив правое бедро. Ее взгляд падает на открытый блокнот в моей руке, а затем снова встречается с моим. Она опускает коробку и скрещивает руки на груди.

— У тебя действительно нет границ, не так ли?

— Нет, - честно отвечаю я.

Она вздыхает.

— Я была на твоей стороне, Коул. Болела за то, чтобы ты наконец изменился. Чтобы ты полюбил ее. Думала, что если кто-то и сможет изменить тебя, то это будет она.

— Я люблю ее. - Она - второй человек, которому я в этом признаюсь. И ни один из них не был Остин.

Бекки наклоняет голову в сторону.

— Не уверена, что ты умеешь любить, Коул. Уже нет.

— Что, блядь, это значит? - требую я.