Забудь меня (СИ) - Поляк Таня. Страница 24

Раскрываю полы пиджака, вытаскиваю рубашку из брюк, поднимаю вверх. Отключаюсь максимально от своих чувств. Передо мной обычный пациент. Я должна провести осмотр и принять решение, как ему помочь. Признаки острого аппендицита на лицо. Нужна срочная операция. Встаю со стула. Набираю номер дежурной медсестры.

— Ольга Викторовна, готовим операционную. Лапароскопическая аппендэктомия. Вызовите анестезиолога. Собираем команду. Снова, да.

Кладу трубку. Устало потираю глаза. Сегодня точно не мой день. Я люблю свою работу. Но так хочется в отпуск! Особенно в такие дежурства.

— Лизонька, это уже какая по счету у тебя? — спрашивает Светлана Ивановна.

— Седьмая. Надеюсь, последняя в это дежурство. Ног уже не чувствую, — тихо отвечаю я.

— Может, я поеду в другую больницу? — подает голос Арсений. Поворачиваюсь к нему.

— Не переживайте. Моя усталость не скажется на результате, — говорю ему с вежливой улыбкой.

— Вы что? — тут же бросается на мою защиту медсестра. — Лизавета Сергеевна у нас один из лучших хирургов, хоть и молоденькая совсем. К ней со всего района на консультации приезжают. Запись на полгода вперед.

— Светлана Ивановна, — торможу ее. Сейчас всю биографию ему расскажет. Меньше знает, крепче спит.

— Я не сомневался, — выдыхает Аверин, морщась от боли. В этот момент в кабинет заходит медсестра с каталкой. Арсений хочет подняться, но я бросаюсь к нему и удерживаю рукой за плечо. Меня током бьет от прикосновения к нему. Даже через одежду. Одергиваю руку, словно обожглась.

— Лежи смирно. Тебе лучше не шевелиться. Я позову охранников.

Выхожу в коридор, прошу парней переложить босса на каталку, сама иду готовиться к операции. В голове такой сумбур из эмоций. Захожу в ординаторскую, подхожу к окну, смотрю в звездное небо. Накрываю живот ладошкой. Убийца моего ребенка, а именно так я все это время называла Арсения, сейчас ляжет на операционный стол. Вторую руку сжимаю в кулак, бью по подоконнику. Во мне сейчас борются доктор и женщина, желающая убить предателя. Я могу это сделать. Я уже продумала несколько вариантов, пока поднималась по лестнице. Но я не сделаю этого. Я не возьму грех на душу ради этого ничтожества. Когда умру, хочу попасть в рай к своему малышу. Я жизни людей спасаю каждый день ради этого.

Делаю дыхательные упражнения, которым меня в свое время научил психотерапевт. Со временем становится легче. Я закрываю на замок свои эмоции. Сейчас я — хирург, который обязан качественно сделать свою работу. Переодеваюсь в своей операционный костюм, выхожу из ординаторской. Встречаю по пути в операционную анестезиолога. Он устало улыбается.

— Готова, Лизонька? — мягко спрашивает Сергей Иванович.

— Как всегда.

— Умничка. Пациент не простой, ты знаешь? Его жена там такой скандал закатила.

— Знаю я и его, и его жену, — признаюсь я. — Не первый наш скандал и не последний с ней, чувствую.

— Крепись, деточка.

— А как же, — смеюсь в ответ.

Настрой у команды положительный. Заходим в операционную. Готовимся, одеваемся. Подхожу к столу. Киваю Сергею Ивановичу, чтобы вводил наркоз. Встречаюсь с шоколадными глазами Арсения.

— Ты такая красивая, — выдыхает он. Все вокруг замирают.

— Это наркоз, — говорю им, а у самой сердечко галопом понеслось. Да что это такое? Что за неправильные реакции на этого монстра?

— Скучал, малыш…

Это последнее, что произносит Арсений перед тем, как отключиться. Я приступаю к операции. Делаю все четко по протоколу, чтобы ни одна мышь не подкопалась. Этой мышью будет Алла. Чувствую. Она не оставит меня в покое после того, как я выставила ее за дверь. Не простит такого обращения, значит, будет пытаться мне подгадить. Заканчиваю операцию, благодарю коллег за прекрасно выполненную работу.

Возвращаюсь в ординаторскую. С чувством выполненного долга, снова без сил падаю на диванчик. Молюсь про себя, чтобы больше никто не поступил в больницу по моему направлению. Я и так устала за сегодня, а встреча с Авериным выбила меня из колеи окончательно. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.

Настройки сбились с этим его: «Скучал, малыш». Проклятие! Я же так долго выращивала свою ненависть к нему, убивая любые теплые чувства. Блокировала воспоминания, от которых мурашки шли по коже. Стоило услышать «малыш» и поплыла? Дура! Вспомни, что он сделал с тобой! Вспомни, сколько сил потратила, чтобы вытащить себя из трясины.

Горин меня убьет, если узнает, что я сейчас переживаю. Тогда, четыре с половиной года назад именно он вернул меня к жизни. Получив мое сообщение, он помчался прямиком ко мне, по пути вызванивая Элю. Он нагородил моей бабушке с три короба, чтобы она отдала ему свои ключи и пока не возвращалась в квартиру. Я очнулась от пощечин и холодного душа. Боже… сколько я о себе услышала, пока Эля помогала мне прочищать желудок. Подруга держала мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку. Вова дал мне выпить какую-то гадость, и она тут же вызвала рвоту. После они установили мне систему, прочистили кровь.

Бабушка вернулась не совсем вовремя. Вова не пустил ее ко мне в комнату, где Эля как раз меняла бутылочки в системе. Они сидели надо мной всю ночь, наблюдали. Вова был ужасно зол. Он не мог поверить, что такая сильная я вдруг решила уйти из жизни из-за свадьбы бывшего.

Я не стала говорить другу, что причина в другом. Не хотела ни с кем делиться своим горем. Пока он наставлял меня на путь истинный, я тихо плакала. Эля легла рядом со мной и просто крепко обняла. Так я и уснула, в ее теплых объятиях. Вова сторожил наш сон.

С утра пораньше Горин уехал. Эля осталась со мной до завтрака. Бабушка с удовольствием накормила нас обеих. Я видела по глазам подруги, что она боится меня оставлять одну. Боится, что я совершу еще одну попытку. Я поняла, что совершила глупость. Попросила ее сходить со мной в церковь.

Она ждала меня на скамейке в храме, пока я разговаривала с батюшкой. Разговор с ним облегчил мою душу. Я нашла в себе силы жить дальше. Его слова стали бальзамом для моих ран. Одного лишь я не смогла ему пообещать — что не буду таить зла на Арсения. Эта рана слишком глубокая, чтобы простить по щелчку. Если вообще возможно простить.

Мы только вышли из храма, как позвонил Вова и предложил выпить кофе в нашей любимой кофейне. Когда мы пришли, Горин был не один. С ним сидел мужчина. Сложно было угадать его возраст. Очень хорошо выглядел. Он представился Алексеем. Как позже я узнала, ему недавно исполнилось 36 лет. Вова не стал долго тянуть и прямо заявил, что мы с Алексеем можем помочь друг другу. Я тогда не сразу поняла, о чем друг толкует. Но дальнейшие его слова меня поразили. Я не думала, что Горин способен просчитывать ходы на много шагов вперед.

— Тебе нужно скрыться, — начал он. — Аверин сегодня улетает в Англию. До осени точно. Информация от проверенного источника. Это время ты должна использовать, чтобы сменить фамилию, заменить паспорт, другие документы, если понадобится, сдать госэкзамены, получить диплом на новую фамилию, сдать аккредитацию, поступить на ординатуру по новой фамилии в другой город. Советую Питер.

— Почему Питер? — спросила я.

— Там живу я, — ответил Алексей.

— Какая между этим связь?

— Ты выйдешь за меня замуж, сменишь фамилию, — спокойно ответил мужчина.

Я тогда чуть кофе не подавилась. Вот это заявочка! Вова тут же стал мне объяснять, что это идеальное решение для меня. Да и Алексею наш брак очень выгодный. Тут уже включился сам Алексей. Он пояснил, что долгое время мечтает занять должность прокурора Курортного района Санкт-Петербурга. Сам он пока является заместителем прокурора Калининского района. Проблема заключается в том, что назначить его на должность готовы только в статусе женатого мужчины. Вот такой бздык у Генерального прокурора. Он считает, что высокие посты занимать должны семейные люди. В общем, если я выйду замуж за Лешу, то смогу получить диплом на новую фамилию, как и потом поступить на ординатуру. В Санкт-Петербурге один из лучших университетов России. Я ничего не теряю. Это поможет мне замести следы после переезда из Москвы.