Синдром бодливой коровы - Куликова Галина Михайловна. Страница 22

– «Антикомарин». Действует четыре часа, пахнет до тех пор, пока не вымоешься.

«Господи, наверное, со мной что-то случилось, – в панике подумала Настя, которая совершенно не привыкла к подобному поведению мужчин. – Может быть, мой организм начал вырабатывать какой-нибудь неизвестный науке гормон, от которого у противоположного пола едет „крыша“? Если это будет усугубляться, во что превратится моя жизнь?»

Артем открыл дверь коттеджа и поставил Настю на пол. Она тут же подскочила к зеркалу, чтобы проверить, нет ли каких-либо зримых изменений в ее внешности. Ничего похожего не наблюдалось. Кроме синяка на плече, естественно. На всякий случай она высунула язык и оттянула оба нижних века. Потом повернулась к своему спасителю и, глядя на него в упор, смело спросила:

– Скажите честно, я вам нравлюсь?

Тот прижал ладонь к груди и проникновенно сказал:

– Безмерно. Как только я увидел вас, лежащей там, под деревом, я сразу же почувствовал шквал эмоций!

«Ну, так и есть. Внутри меня происходит какая-то аномалия. А что, если на мне проводят опыты? Тот компьютерщик, Владимир, сначала вырубил меня, а потом сделал какой-нибудь укол... Впрочем, Иван познакомился со мной еще до Владимира... Ничего не могу понять!»

– Так вы и в самом деле поможете мне добраться до Москвы?

– Я буду помогать вам во всем! Останусь рядом.

Настя не знала, что и думать. Артем заставил ее лечь на кушетку, а сам устроился в кресле. Она то и дело ловила на себе его ласковый взгляд. Размышляя обо всем странном, что с ней произошло за последние дни, Настя незаметно для себя задремала. Разбудили ее беспокойные голоса на улице.

– Что там такое? – сонно спросила она у Артема, который стоял в дверях и наблюдал за тем, что происходит снаружи.

– Что-то случилось у воды.

– У воды? – испуганно переспросила Настя, одним рывком сбрасывая ноги на пол. – Вы сказали: у воды?

– На реке. Если хотите, я пойду узнаю.

– Да, да, я хочу. Пойдите, конечно!

Настя почувствовала во рту странную горечь – предчувствие беды было таким осязаемым, что пришлось встать и попить из-под крана, чтобы сбить его металлический привкус. В «Садах Семирамиды» Аврунин должен был провести «операцию на воде». У женщины, говорили они с Ясюкевичем, имеется отличный мотив. И почва вроде как унавожена. Господи, какими зловещими теперь кажутся эти слова! Артема не было довольно долго.

– Одна молодая дама покончила с собой, – сообщил он, возвратившись назад. – Пошла ночью на реку и утопилась. Ее фамилия Харузина.

– А имя? Имя? – полушепотом потребовала Настя.

– Инга.

– Откуда... Откуда стало известно, что Инга покончила с собой? – дрожащим голосом спросила Настя. – Может быть, это несчастный случай?

– Она оставила в номере предсмертную записку.

Настя схватилась руками за горло. Неужели именно предсмертную записку сочиняла Инга Харузина, когда Насте удалось заглянуть в окно ее номера? У нее был сосредоточенный вид, это так. Но она не выглядела несчастной и должна была встретиться с Авруниным в два часа ночи. Выходит, Аврунин отослал ее писать предсмертную записку? А позже собирался присутствовать при самоубийстве? Бред какой-то.

– А... А что там, на реке? – продолжала допытываться она.

– Там стоит большой зонт, а под ним валяется розовая кофточка. Тело, как я понимаю, уже вытащили. Милиция приехала, врачи. В общем, для пансионата большая-большая неприятность.

– Ясно, – пробормотала Настя, хотя на самом деле ей ничего не было ясно. В голове набухала туча, готовая разразиться совершенно дикими предположениями. – А что слышно о предсмертной записке? Что говорят люди?

– Что у этой женщины и в самом деле был мотив для самоубийства. Серьезный мотив. Если можно так сказать – уважительная причина. Месяц назад у нее погиб муж. Он был бизнесменом, и его застрелили прямо в подъезде. Молодая вдова написала, что очень любила его и сильно страдает.

«У женщины отличный мотив», – снова пронеслось в Настином сознании. Ей захотелось обсудить происшедшее с Люсей. Конечно, когда она узнает обо всем, что случилось, то будет вопить, как рассерженная ослица. Однако эту неприятность вполне можно пережить.

– Я не хочу здесь больше оставаться, – заявила Настя, поднимаясь на ноги.

– Нет проблем, – мгновенно отозвался Артем и направился к ней.

Она тут же отпрыгнула в сторону:

– Не надо тащить меня на руках!

– Почему? – искренне изумился тот.

– Я могу привыкнуть, а потом будет трудно отвыкать.

– Зачем же отвыкать? Я готов делать это всю жизнь!

Его проникновенность смахивала на плохо приготовленную манную кашу, обильно посыпанную сахаром. «Он похож на человека, которого пинками выгнали на сцену и заставили читать роль по бумажке, – подумала Настя. – Или я просто полна необоснованных подозрений? Глаза у него, по крайней мере, чертовски невинные».

6

Геннадий Ерасов ходил по кабинету милого сердцу загородного дома, вздернув вверх уголки губ, что означало безмятежную улыбку. Лицо его было ярким, с крупными чертами и широко расставленными глазами. Такая внешность могла бы вдохновлять поэтов на вольнолюбивые стихи. Поднятые жалюзи на окнах открывали хозяйскому взору пасторальный пейзаж с упитанными коровами на заднем плане.

Когда зазвонил телефон, уголки губ мгновенно опустились вниз, придав лицу недовольное выражение – Ерасов не любил, когда его тревожили дома. На проводе оказался его помощник Леша Алексеев.

– Геннадий Витальевич, – с придыханием сказал он. – Неприятности. Нами интересуются.

Ерасов быстро сел, сосредоточив взгляд на карандаше, лежавшем посреди стола.

– Откуда информация?

– От нашего клиента. Из прокуратуры.

– Кто наводит справки?

– Адвокат, который работал с Мерлужиным в одной фирме. Маслов.

– Черт!

– Не думаю, что он знает что-то конкретное.

– Леша, суть! – жестко произнес Ерасов. – Как он действует?

– Очень осторожно. Бросил пробный шар.

– Сегодня же прими меры.

– Хорошо. Мы можем подобрать версию. Например, мозговой удар.

– Никаких версий, – прервал Ерасов. – Сам. По-ковбойски. И немедленно.

«Итак, надо сконцентрироваться, – продолжала размышлять Настя по дороге в город, усердно притворяясь спящей. – Если интуиция меня не обманывает, этот Артем подослан. Так же, как Иван и Владимир, буквально канувшие в небытие. Но подослан кем? И с какой целью? Убить меня? Или, наоборот, охранять? Впрочем, убить можно было сразу, безо всякого антуража. А охранять, в конце концов, с моего согласия!»

– Мы в городе, Настя! – Артем мягко тронул ее за локоть. – Вы должны показать мне, как подъехать к вашему дому.

Настя притворно похлопала глазами и принялась объяснять, как бы между прочим поинтересовавшись:

– И куда вы потом?

– Никуда, – пожал плечами тот. – Побуду с вами.

– В каком смысле – побуду? – раздосадованно уточнила Настя. – У меня... У меня масса личных дел.

– Да я вам не помешаю.

– Нет, помешаете! У меня свидание. Не думаю, что человек, с которым я встречаюсь, обрадуется вашему присутствию.

– Человек, с которым вы встречаетесь? – внезапно обеспокоился Артем. – Разве такой есть?

– Ну, если вы пришли в трепет, узрев меня под липой всю в синяках, – ехидно заметила Настя, – то почему другие молодые люди не могли сделать это раньше вас?

– Нет-нет, я верю, что за вами ухаживают мужчины! – промямлил Артем. – Просто я решил, что у вас никого нет.

– Вы зря так решили. – Настя стащила с заднего сиденья сумочку и, достав пудреницу, принялась возить пуховкой по носу.

– Но я же хотел быть все время рядом! – не унимался Артем. – И вы не возражали.

– Я не приняла вас всерьез.

– Меня? – Артем так изумился, что даже сбавил скорость. – Меня? – снова переспросил он, дав «петуха».

Вероятно, до сих пор его мужское самолюбие находилось в состоянии покоя, словно озеро в безветренную погоду. Но когда Настя бросила в него крошечный камушек, тут же пошли круги по воде.