Синдром бодливой коровы - Куликова Галина Михайловна. Страница 30

– Боже мой, Люся! – говорила Настя подруге, приехав к ней на следующее утро. – У всех словно пелена на глазах! Я все рассказала Севиному начальнику. Он выглядит таким умным!

– Конечно, он умный, раз послал тебя подальше. Надеюсь, ты не начала с истории о мужчинах, которые стремятся во что бы то ни стало тебя обаять?

– За кого ты меня принимаешь?

– Знаешь, мы тут с Петькой посоветовались и решили: тебе надо немедленно бросить это дело. Выйти из игры. Просто забудь про все и живи, как раньше. А лучше всего поскорее устройся на работу. Сразу станет не до опасных приключений.

– Вы с Петькой молодцы, – сказала Настя. – Но, боюсь, ничего не получится. Я бы вышла из игры, если бы могла изменить правила. Но их диктует кто-то другой.

– Ну что, что тебе мешает? – раскипятилась Люся.

– Во-первых, я знаю, что Макар оставил видеокассету...

– Которая представляет угрозу для жизни. Пример Маслова это доказал.

– Во-вторых, – не обращая на ее слова никакого внимания, продолжила Настя, – я нашла ключ, который Сева находчиво спрятал.

– Ты не знаешь, что открывает этот ключ!

– И в-третьих, финик уже у меня.

– Какой финик?

– Как – какой? Которого я заказала по телефону. Из Финляндии. Теперь ты понимаешь, что меня в любом случае не оставят в покое?

Люся нервно сглотнула, а Настя наклонилась к ней и понизила голос, будто предмет обсуждения мог ее слышать:

– Хочешь поржать?

– Ну?

– Его зовут Юхани.

– Господи боже! А... Как он появился? Под каким соусом, я имею в виду?

– Привез посылку от мамы.

– И где он теперь?

– Сидит у меня дома, ждет, пока я освобожусь. Хочет, чтобы я повела его на экскурсию по городу.

– Конечно, ты первым делом покажешь ему Москву-Сити, торговый комплекс на Манеже и новый аквапарк?

– Смеешься? Мозг интуриста сформировался еще в советские времена. На протяжении десятилетий они все хотят видеть одно и то же: Красную площадь, Большой театр и Мавзолей Ленина. Дикие люди!

Когда накануне приезда Юхани позвонила мама, Настя только-только разлепила ресницы.

– Дорогая, я там послала тебе кое-что из одежды.

– Мам, ну зачем?

– Что за вопросы? Затем, что я забочусь о тебе. Кроме того, я тут пристрастилась к распродажам. Скажу тебе по секрету: это не менее увлекательно, чем тотализатор.

– Ты разоришь Эйно.

– Эйно нравится, когда у меня хорошее настроение.

– Ты всегда умела управлять людьми. Когда работала на телевидении, манипулировала общественным сознанием, а теперь манипулируешь Эйно.

– Что поделать, если я ему нравлюсь? Но я хорошая мать и хочу, чтобы ты тоже всем нравилась.

– Вроде бы подвижки в этом деле уже есть. Вот только как определить, настоящее у мужчины к тебе чувство или одно притворство?

– Нет ничего проще. Если он ведет себя в твоем присутствии как болван, значит, чувство подлинное.

– Выходит, ты всю жизнь общаешься с болванами?! – ужаснулась Настя.

– Как ты любишь утрировать! Кстати, дорогая, тряпки тебе пригодятся.

– Что это ты имеешь в виду? – насторожилась Настя.

– Я разговаривала с Жанной, она хочет, чтобы ты на следующей неделе поучаствовала в съемках ее передачи.

– Ни за что!

– Она сама тебе позвонит, скажет, когда прийти. Закажет пропуск. Все как обычно.

– Мама, это для тебя в «Останкине» все обычно. А для меня это Зазеркалье. И ты знаешь, как я ненавижу находиться на публике. Кроме того, на съемках жарко. И лампы светят в глаза, как в камере пыток.

– Ну все, все! Перестань ребячиться. В твоем возрасте пора научиться практичности.

– Отбивать ладоши перед телекамерами – это, по-твоему, и есть практичность?

– Практично ходить туда, где водятся мужчины.

– Ты говоришь о них, как о земноводных!

– Да, я никогда не обожествляла сильный пол. Даже твой отец не был идеалом.

– А кто привезет мне посылку? – Настя поспешила переменить тему. Разговор об отце всегда заканчивался слезами или ссорой.

– Юхани. Он знакомый наших знакомых. Уверена, он тебе понравится.

– Да? А как он выглядит?

– Ну, как они все выглядят?

– Кто?

– Финны.

– А все-таки, мама! Мне интересно.

– Не знаю, дорогая, я его не видела. Просто передала сумку друзьям, а они сказали, что Юхани – настоящее сокровище.

Сокровище было высоким, белобрысым и розовощеким. Его отличали вдумчивые синие глаза, невероятно курносый нос и низко остриженная челка, разделенная на пробор в середине лба. Юхани говорил по-русски бегло, но с каким-то варварским акцентом. Имел приличный лексический запас и при этом почти полностью игнорировал падежи и другие нормы русской грамматики. Настя, естественно, с первой же секунды заподозрила в госте «засланного казачка». Однако он ухитрился поколебать ее уверенность.

Во-первых, Юхани уже оплатил номер в гостинице и не делал никаких попыток переселиться к ней на время своего визита. Во-вторых, не смотрел на нее томным взором, не прикладывался к ручке и не обещал луну с неба. В-третьих, рассказал историю про то, как в Москве у него едва не утащили сумку, которую он вез Насте.

– Я ждать такси, и некто человек взять сумка и побежать зайцем, делать петли, оглядываться на меня.

– Как он выглядел? – насторожилась Настя.

– Неинтересный женщине. Маловырослый, ноги гнутые, глаз хитрый, мыший волос.

– Не знаю такого, – пробормотала Настя.

– Как вы знать вор? В Москве много вор, мне говорить до поездки все русский друг.

– А рядом с этой сумкой была еще какая-то поклажа?

– Да, стоять мой новый чемодан, мой новый сумка «Найк».

«Вот-вот, – подумала Настя. – Рядом стояли более дорогие на вид вещи, однако вор схватил именно ту сумку, без которой финн вряд ли заявился бы ко мне с визитом. Скорее всего, позвонил бы и принес свои извинения. Зато на следующий день у меня в квартире наверняка появился бы совершенно другой Юхани. Он принес бы сумку и соврал, что милиция ее быстро нашла. Причем со всем содержимым. А на самом деле это был бы подставной Юхани. Нет-нет, сумку пытались утащить не просто так».

– И каким же образом вы ее вернули? – с любопытством спросила Настя.

– Я просил таксиста караулить мои вещи, сам бежать за вор. Догнать, бить по рукам, отнимать собственность.

Судя по внешнему виду сумки, битва была нешуточной. Настя отвезла Юхани на Красную площадь и поводила по Александровскому саду, после чего с чувством выполненного долга доставила к гостинице.

– Люся! – спросила она у подруги, которую, несмотря на ее протесты, по-прежнему считала своей сообщницей. – Тебе из «КЛС» так никто и не звонил?

– К счастью нет, – мрачно ответила та. – Не представляю себе, что было бы, предложи они мне укокошить любимого мужа! Только по пьяной лавочке я могла согласиться участвовать в твоем диком плане.

– Люся! Я решила действовать смело, – оправдывалась Настя.

– А до сих пор ты как действовала?

– Тоже смело. Но до сих пор все было не опасно.

– Конечно, чего опасного? Могли всего лишь угробить моего мужа... – Люся осеклась и спросила с подозрением: – Так что ты там задумала?

– Завтра суббота. Поеду-ка я под видом Наташи на свидание с Шинкарем. Помнишь, я тебе рассказывала? Авось через полчаса после моего прихода что-нибудь прояснится.

– Да ты в своем уме?! – возмутилась Люся. – Ты даже не представляешь, что ты там должна делать!

– Вообще-то догадываюсь. Это я сначала не сообразила, со страху. А так не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему работодатели ожидали увидеть на моем месте девицу с большим бюстом.

– Думаешь, эта «КЛС» поставляет девушек по вызову? – вслух подумала Люся. – А что? Приезжают к тебе девочки в халатиках и кокетливых фартучках. Знаешь, как в немецких порнофильмах?

– И знать не хочу, – с отвращением сказала Настя. – Ты со своим любимым мужем совсем опустилась.