Синдром бодливой коровы - Куликова Галина Михайловна. Страница 45

– А что случилось с женой этого парня?

– Два месяца назад она отправилась в Италию отдохнуть и утонула. На многолюдном охраняемом пляже. Жуткая история.

Настя согласилась, что история действительно жуткая. Потом Жанна долго учила ее, как вести себя с Медведовским и что ему говорить.

– Смотри не ляпни лишнего. И хорошенько запомни, на кого конкретно ты работаешь. Скажешь, что задумано интервью, эдакая беседа в неформальной обстановке, и тебя послали прозондировать почву. Как он вообще относится к такой идее? Скажешь, что детали с ним будут обговаривать позже, тебя прислали для предварительного разговора, поняла?

Настя не собиралась обсуждать с Медведовским мифическое интервью, но покорно кивала. Ее радовало, что накануне Люся с семейством отбыла в Сочи и не надо ни о ком беспокоиться. Ее приводило в ужас воспоминание, как они по пьяной лавочке вызвали из «КЛС» бригаду чистить ковры и при них придумывали подходящую смерть Люсиному мужу. А потом еще провал операции с Шинкарем, где она тоже засветилась по полной программе. Нет-нет, просто отлично, что Люся уехала, забрав загипсованного мужа и крикливых близнецов.

Офис фирмы «Восток – Спецпроект» застрял где-то на верхних этажах стеклянного параллелепипеда, в котором поршнями ходили вместительные лифты, таская туда-сюда озабоченный люд. Настя задрала голову и оглядела блестящую громаду, внутренне настраиваясь на успех. Она сто раз читала, что настраиваться нужно именно на успех, только тогда будет все как надо.

Внизу, в просторном холле, к ней подбежала женщина с бантом под подбородком и каким-то растерзанным списком и нервно спросила, не на конференцию ли она. Настя ответила, что нет, и прошла к лифтам мимо молодого человека с горящим взором, который стоял перед широко раскрытой дверью с красочным плакатом в руках: «Участники конференции – сюда!»

Участники неведомой конференции поодиночке и парами бродили от киосков с прохладительными напитками к фонтанчику и обратно и потихоньку втягивались в разверстую, бархатно-алую пасть конференц-зала. Все они были важные и одновременно взвинченные. Вероятно, важность объяснялась необходимостью выслушать какой-нибудь доклад, а взвинченность – ожиданием бурных прений. Однако двери лифта закрылись, отрезав Настю от всего виденного, и мысли ее тотчас же перескочили на предстоящую встречу с Медведовским.

Вступив в царство массивных дверей «Восток – Спецпроекта», она невольно замедлила шаг и побрела по мягкому ковру, терявшемуся в перспективе коридора. В конце пути ее встретила пожилая тощая секретарша. Она была такая сухая и яростная, что в ее присутствии невольно думалось о противопожарной безопасности. И голос у нее оказался под стать внешности – трескучим, словно сухой хворост.

– Леонид Леонидович ждет вас, – сообщила она, прострочила хвостик какой-то фразы на клавиатуре компьютера и поднялась, чтобы лично проводить Настю к двери главного кабинета на этаже.

Переступив порог, Настя остановилась. Вот уж чего она не ожидала, так это увидеть в кабинете гендиректора еще двух человек. Они сидели за длинным столом и просматривали бумаги. И еще она не ожидала, что Медведовский столь импозантен. Насте это не понравилось – отношения с красивыми мужчинами в последнее время у нее явно не задались.

Медведовский сидел в кресле, положив на стол красивые руки, обернутые белоснежными манжетами. Грива русых волос делала его похожим на льва, который спокойно обозревает свои владения. Завидев Настю, он чуть приподнялся и весьма любезно предложил ей садиться. Миролюбиво улыбнулся и заявил:

– Ну-с, можете начинать. Что там у вас за предложения?

– Простите, – сказала Настя, покосившись на посторонних людей, – но мне хотелось бы побеседовать наедине.

– Да бросьте! – небрежно отмахнулся Медведовский с видом утомленного владыки. – У моих помощников то и дело возникают вопросы. Пусть они сидят.

– Нет, – уперлась Настя. – У меня тоже есть к вам вопросы деликатного свойства. Вам самому не понравится, если я задам их при посторонних. Тем более что я рассчитываю на правдивые ответы.

Помощники принялись в три раза усерднее листать бумаги. Медведовский некоторое время задумчиво обозревал Настину блузку, затем неохотно приказал им:

– Ладно, идите.

Они взлетели вверх, словно бумажки, попавшие в вентилятор. После чего их утянуло в открывшуюся дверь.

– Приступайте, – предложил Медведовский, слегка приправив фразу монаршим неудовольствием.

Настя решила сбить с него спесь одним ударом.

– У меня есть информация, – резким тоном заявила она, – что ваша жена была убита.

Эти слова произвели на владельца кабинета сокрушительное впечатление. За какие-то секунды он покрылся гипсовой бледностью, а волосы у него на макушке стали дыбом.

– Что-о?! – шепотом переспросил он, отлепляясь от мягкой спинки и вытягиваясь в своем кресле, словно радист, поймавший вражеский радиосигнал.

– Вы все поняли правильно. – Настя чувствовала, что, если начать жалеть Медведовского, он просто не дослушает. Поэтому продолжила наступление: – Вы когда-нибудь слышали о фирме «KЛС»?

– «КЛС»? – завороженно повторил тот. – Нет, никогда. Что это такое – «КЛС»?

– Можно сказать по-другому: фирма «Клин Стар».

– Что они производят? – механически спросил Медведовский.

– Чистоту, – коротко ответила Настя. – Убирают помещения. Официально, я имею в виду. А неофициально выполняют поручения особого свойства. Убивают за деньги.

Она выложила на стол визитку фирмы, которую выпросила у шофера.

– А моя жена... – промямлил Медведовский, повертев визитку в руках. По всей видимости, у него отказал язык. – При чем здесь моя жена?

– Дело в том, что ваша семья оказалась в их черном списке. Не знаю, по какой такой причине. Сначала они избавились от вашей жены, а теперь примутся за вас. Собственно, я пришла предупредить. Телеинтервью – это просто повод.

– Откуда. Откуда у вас эти сведения? – Медведовский явно пытался взять себя в руки.

– Я ведь журналист, – не моргнув глазом, соврала Настя. – А в руки журналистов попадает всякая информация. Я не стану называть вам свои источники.

– Но...

– Поверьте мне, – с нажимом сказала она. – Я знаю о гибели двух семей, которые попали в поле зрения этой фирмы. Харузины и Мерлужины. Это реальные люди. К сожалению, никого из них больше нет в живых. И вас, Леонид Леонидович, судя по всему, ожидает та же участь.

– Боже мой! – воскликнул тот. – Но надо ведь что-то делать! Почему вы не пошли в милицию?!

– У меня нет доказательств. Я понадеялась на то, что делать что-нибудь будете вы. У вас положение, связи, влияние, охрана наконец. А у меня ничего.

Медведовский неожиданно вскочил на ноги и принялся бегать по кабинету, вцепившись двумя руками в волосы. Настя была рада хотя бы тому, что он с позором не выставил ее из кабинета, поверил сразу. Может быть, подозревал о чем-нибудь? Или просто сильно испугался?

– Мне надо... Надо позвонить. Связаться с кем-нибудь, – пробормотал он наконец, беспомощно поглядев на Настю.

– Действуйте, – одобрила она, кивнула головой и тоже поднялась с дивана.

– Нет-нет, – испугался он. – Вы должны остаться. Сейчас я отдам необходимые распоряжения, и вы расскажете мне все в подробностях. – Его голос с каждой секундой обретал потерянную в начале разговора твердость. – Для того чтобы защититься, я должен знать детали. Вы согласны?

– Да, – сказала Настя. – Хорошо, я останусь. Увидев, как быстро Медведовский взял себя в руки, она подумала, что, вероятно, именно с его помощью удастся посеять панику в рядах «КЛС». Человек такого уровня вполне может устроить бандитам небольшое землетрясение. И земля загорится у них под ногами!

Не желая, по всей видимости, отдавать распоряжений в присутствии Насти, Медведовский бросился вон из кабинета, обронив на ходу:

– Скажу Эльвире, чтобы она принесла вам кофе.

Насте принесли кофе в такой крошечной чашечке, что ей пришлось раз двадцать опрокидывать в нее кофейник, чтобы напиться. Медведовский прибегал в кабинет и убегал обратно, поглядывая на Настю дикими глазами. При этом постоянно говорил: