Сто рентген за удачу! - Филоненко Вадим Анатольевич. Страница 50

Папашка Урюка регулярно выводил свой отряд на поверхность и мародерничал по диким землям, а потом отсиживался в надежном подземном убежище. Кстати, умный папаша твердо следовал основному правилу хищников: не охотиться возле лежбища. Поэтому засады на бродяг он устраивал как можно дальше от Леса Дождей, не желая привлекать к подземной крепости излишнего внимания.

– Батяня у меня молоток был! Эх, знали бы вы, какой хабар он после каждой вылазки приносил! – восхищался Витек, активно чередуя коньяк с шампанским и запивая все водкой. – Паутинки-невидимки, перышки, погремушки… Всякое дерьмо вроде леденца даже не брал, брезговал…

Похоже, предок Урюка и в самом деле был отменным психологом, замечательным стратегом и – самое главное – превосходным бродягой. В отличие от сына, потому что сам Витек как бродяга был просто никакой – не распознал бы огненный гейзер, даже окажись тот прямо под ногами. Зато Витек мог сбывать награбленный хабар через свои военно-хозяйственные связи. Короче, отец и сын вели весьма прибыльный бизнес, прекрасно дополняя друг друга.

Так продолжалось до тех пор, пока в один трагический для Витька день отец не сгинул в тайге. Что уж там с ним произошло, только Таежному Духу известно. Возможно, его отряд нарвался на шептуна или слишком умело защищались бродяги, которых они пытались ограбить. Как бы там ни было, Урюк-младший лишился основного источника дохода. Сам по диким землям он ходить не умел, а быть только перекупщиком уже не хотел.

Предприимчивый Витек нашел выход. Он решил продолжить дело отца и набрать новый отряд мародеров, поселив их в той самой подземной крепости. Но ему нужен был опытный бродяга, который водил бы мародеров по АТРИ. Сам Урюк не мог постоянно стоять во главе отряда, ведь по долгу основной службы в рядах российских вооруженных сил ему требовалось большую часть времени проводить в Ванаваре. Поэтому было необходимо найти не просто опытного бродягу, но и грамотного командира.

Пошатавшись по кабакам, Урюк присмотрел некоего Саню Гвоздя. Гнилой мужик, хотя как бродяга довольно неплох.

Дело пошло. Отряд под руководством Гвоздя пару месяцев помародерничал в АТРИ, а затем Гвоздь заартачился, не желая отдавать Урюку хабар. Дескать, платит тот слишком мало и вообще Гвоздю не начальник…

Что стало с Гвоздем, Витек не уточнил. Сказал просто: мол, закрыл вопрос. Более того, учел ошибки и решил больше не подпускать опытных бродяг к руководству отрядом. Теперь в подземной крепости находились только те пацаны, которые путали огненный гейзер с паяльной лампой. Правда, промышлять отныне пришлось неподалеку от Леса Дождей. К счастью для Витька, бродяг мимо в Чегодайское ущелье проходило немало. К тому же люди Волкодава проложили здесь постоянную тропу. Короче, добычи хватало.

Витек организовал систему скрытых дотов и научил своих пацанов пользоваться ими. Теперь он мог спокойно сидеть в Ванаваре, пока его мародеры «работали». Конечно, охоту на особо крупную добычу вроде Ивана Аркадьевича Витек возглавлял сам. Кстати, Урюк проговорился, что в большинстве атрийских группировок у него есть «уши», поэтому о нашем с Мареком задании он узнал едва ли не раньше, чем мы сами.

– Погоди, – удивился я. – Если у тебя нет проводника, как ты сам-то приходишь сюда? Ну, ладно, до Наксана тебя доставляет вертолет. А дальше?

– У меня есть проводник… Мой личный… Вот где он у меня, понял? – Витек сунул мне под нос кулак.

Наш хозяин уже успел хорошенько нагрузиться. Еще бы! Если бы я так хлестал водку пополам с шампанским, коньяком и ликером, давно уже лежал бы под столом. Мы-то с Мареком больше ели, чем пили, зато Урюк глушил за троих.

– Я проводника моего вот так держу, падлу! Он приходит со мной и уходит тоже со мной. К рук-ик-водству отрядом его и близко не подпускаю! – Витек икнул, тряхнул головой и поднял стакан. – Все пучком, мужики! Давайте-ка лучше накатим по сто грамм за…

– По сто рентген… – внезапно перебил Марек. – Накатим по сто рентген за удачу!

Я чуть не поперхнулся коньяком, закашлялся и удивленно уставился на молдаванина.

Урюк скривился и отставил свой стакан в сторону.

– Я не буду пить! Это же тост изгоев, – пьяно возмутился Витек. – Да я ни с одним из этих уродов даже срать рядом не сяду. Мутанты гребаные!

Марек хмыкнул, в упор посмотрел на меня и одним махом осушил свой стакан.

Я растерянно крошил в пальцах кусок хлеба. Как это понимать?! Марек пытается сказать, мол, его не волнует, мутант я или нет? Или просто решил лишний раз подчеркнуть, что знает мою тайну?..

А молдаванин как ни в чем не бывало наполнил свой стакан и поинтересовался:

– Вить, и кто же твой проводник?

– Вот он знает. – Урюк ткнул пальцем в мою сторону.

– Свиномордый Мишаня, что ли? – догадался я.

– А? Миш-аня… ик… – Витек попытался сконцентрировать на мне взгляд. – Мишка больной на всю голову, но боец – во! Он в десантуре… ик… служил… Но проводник из него тьфу…

– Тогда кто?

– Пашка Кирпич.

Знакомая личность. Из наших, из военных егерей. Мы с Потапом, естественно, его хорошо знали, но дружбу не водили – жаден больно. Хотя для Витька в самый раз.

– И где он сейчас, Пашка твой?

– Так ведь убили вы его, сволочи! – Урюк со всей дури шваркнул кулаком об стол. – Я ему гаусс дал, а вы замочили его, козлы! Теперь вот вместо него пойдете. Пойдете?

– Пойдем, пойдем, – успокоил я его.

– Конечно, пойдете, – пьяно хихикнул Урюк. – Вы же знаете, что в сейфе за хабар лежит… Эх, повезло вам, мужики! Я ведь поначалу замочить вас хотел… Оставил по ваши души троих бойцов в доте, а сам с остальными и «ботаником» рванул в ЦИРИ за хабаром. Но не успели мы от Леса Дождей и на полкилометра отойти, как бойцы в доте тревогу забили. Дескать, эти уроды… ну вы то есть… дот раскрыли… Пришлось возвращаться. Нырнули в подземелье, прошли насквозь Лес Дождей и вышли вам в тыл… «Ботаника»-то я в катакомбах оставил, а вот Пашку не догадался… Он, козел, сам в бой полез. Очень уж ему хотелось из гаусса шмальнуть… А теперь ни гаусса, ни Пашки… Давайте за Пашку, не чокаясь!

Мы и глазом не успели моргнуть, как Витек плеснул нам с Мареком в стаканы водки, абсолютно не считаясь с тем, что там уже налито: у меня коньяк, у Марека виски.

– За Пашку до дна, – строго велел Урюк и уставился на нас стеклянным взглядом.

Мы с Мареком дружно вздохнули – придется пить сомнительный «коктейль», потому что Урюк явно не отстанет.

Выпили. Постарались поплотнее закусить. Витек малость оттаял, расплылся в мечтательной улыбке.

– Эх, пацаны! Мы с вами столько заработаем! – Он попытался обнять нас с Мареком, причем обоих одновременно, едва не облил меня водкой и наконец оставил эту затею, потянувшись к бутылке с ромом: – Сегодня гуляем, а завтра за хабаром, что тот долбаный «ботаник» припрятал…

– А тебе не кажется, что не стоит держать профессора в яме? – вставил я.

Урюк удивленно воззрился на меня.

– А че? – пьяно протянул он. – Я ведь тоже в яме… И вы… И бойцы мои… Мы все в яме!

Веский аргумент. Но условия в «ямах» не совсем одинаковые.

– Ему там холодно. Простудится, окочурится, и тогда мы не узнаем код.

– Вот тля… – Витек тяжело помотал головой и выдохнул на меня облако перегара. – Ты чего предлагаешь конкретно?

– Надо вытащить профессора из ямы, накормить и отогреть. Сбежать старик не сбежит, так зачем его зря мариновать? – Удостоверившись, что мои слова дошли до слушателя, я добавил: – Мы сможем получить хабар, только если профессор будет жив.

Урюк помолчал, переваривая услышанное, потом крикнул:

– Эй, кто там!

На зов никто не откликнулся.

– Рыжий! Костик! Мать вашу! Спите вы там, что ли?

Опять никто не ответил. На лице Витька явственно проступило выражение детской обиды. Он надул щеки, горестно вздохнул и тяжело поднялся из кресла.

– Нажрутся, сволочи, и никого не дозовешься, – пожаловался он. – Придется самому…

Урюк, пошатываясь, поковылял к выходу.