Метод супружества (ЛП) - Малком Энн. Страница 3

Сам он не милый. Он загорелый, светловолосый, с квадратной челюстью, мускулистый, голубоглазый — типичный американский мачо.

Так что это не мой типаж.

Он привык быть объектом внимания каждой девушки, вот почему никогда не оставлял меня в покое. Если бы я просто позволила ему трахнуть меня в первый раз, когда он попытался залезть ко мне в трусы, очень быстро, он, скорее всего, нашел бы другую цыпочку для секса.

Но ни за что. Со мной нелегко, и я не очередная зарубка на столбике кровати какого-то плейбоя-переростка.

— Туше, — ответил он, потягивая пиво. — Но, увы, сегодня вечером в баре нет красивых девушек, так что я подошел к тебе, — он подмигнул.

— Очаровательно, — ответила я, допивая свою «маргариту» и жестом прося еще одну.

Тихий вечер в единственном баре Юпитера, где подавали дешевые напитки, играла живая группа, и где можно безошибочно найти быстрый перепихон — если ты увлекаешься подобными вещами.

Кип, безусловно, увлекается.

— Что заставило тебя сидеть здесь во вторник вечером и пить в одиночестве? — спрашивает он, устраиваясь поудобнее. К несчастью.

— Что-то, о чем я не хочу общаться, — сказала я, не глядя на него.

— Если бы у тебя не было настроения общаться, ты бы приготовила «маргариту» дома, — заметил он. — И если бы ты была в настроении для хорошей компании, то сидела бы у Норы, пила бы дорогое вино и ела сырные палочки или еще что-то такое.

Ох, он слишком наблюдателен.

— Но ты здесь, — продолжил он, — пьешь дешевые коктейли и закусываешь арахисом.

Он уставился на большую кучу скорлупок, которые я накопила, пока ела в стрессовом состоянии.

— Ты строитель или детектив? — спросила я, огрызаясь.

Он наклонил голову, рассматривая меня смеющимися глазами.

— Я наблюдательный.

Делаю большой глоток свежего напитка, немного пьянея, но, к сожалению, мне становится хуже. — Ты не свалишь, пока я тебе не скажу, да? — я вздохнула.

— Нет, — сказал он, улыбаясь и протягивая свою бутылку бармену, подавая знак принести еще. — Как я уже сказал, сегодня скукота.

Блять.

Текила развязала мне язык. Хуже того, я не могла держать это в себе. Эта паника, этот страх. Они должны куда-то исчезнуть. И, к сожалению, Кип был ближе всех в момент моей слабости.

— Меня вышвыривают из страны, — прошептала я, прежде чем сделать еще один большой глоток, уставившись на ряд бутылок за стойкой бара.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кип, его тон больше не был дразнящим.

Я не осмеливалась взглянуть на него.

— Имею в виду, что последние несколько лет я была довольно изобретательна со студенческими визами, со всевозможными лазейками, но австралиец, у которого нет кучи денег или ресурсов, может уклоняться от дяди Сэма¹ только до определенного момента.

Мой желудок сжался, вероятно, из-за большого количества текилы в организме и арахиса, пытающегося ее впитать.

И потому что я была чертовски напугана.

— И поскольку я не влюбилась в янки или, по крайней мере, не околдовала его своей киской, чтобы он женился на мне и дал Грин-карту, мне нужно сваливать отсюда через девяносто дней, — закончила я.

Мое сердце не переставало колотиться, заглушая гулкие басы звуковой системы. У меня пересохло во рту от соли на краешке бокала «маргариты».

Именно тогда я взглянула на Кипа. Он больше не смотрел на меня своим знакомым дразнящим, испытующим взглядом. Он выглядел гораздо серьезнее, чем я его видела. Когда-либо.

Это выражение было почти… красивым. Если бы это была подходящая мысль на данном этапе. Но это не так.

— Три месяца, а потом тебя депортируют? — спросил он хриплым и глубоким голосом.

Я кивнула один раз.

— Ага. Опять же, если только я не заставлю мужчину обманом влюбиться в себя или, по крайней мере, пойти ради меня на мошенничество, — усмехнулась я, качая головой.

Конечно, это была шутка. Не из-за всей этой истории с мошенничеством. Это меня не слишком беспокоило. Нет, это больше касалось замужества. Я дала обет никогда больше ни с кем не связывать себя священными узами брака.

От одной мысли об этом у меня кровь стыла в жилах.

На данный момент брак был моим единственным вариантом остаться в стране. А это даже не рассматривалось как вариант.

— Я сделаю это, — сказал Кип. — Женюсь на тебе.

Я вздрогнула от его голоса, забыв, что он все еще сидит рядом со мной. Быстро заморгала, сосредотачиваясь на нем, пытаясь разглядеть ухмылку.

Ее не было.

— Ты издеваешься, — я закатила глаза. — Хорошая шутка.

Мы с Кипом обменивались подколами практически с нашей первой встречи. На этом наше общение заканчивалось. Мы не нравились друг другу. Он мне — потому что был бездушным бабником, а я ему — потому что не хотела с ним трахаться.

Логично, что он пошутил над моей ситуацией.

Придурок.

— Я не издеваюсь над тобой, — ответил он, все еще звуча серьезно. — Я сделаю это. Женюсь на тебе, чтобы ты могла получить свою Грин-карту.

Я покосилась на него. Видимо, опьянела сильнее, чем думала.

— Отвали, — пробормотала я, переключая внимание на свой напиток.

На мой подбородок что-то надавило. Это пальцы Кипа схватили его и повернули мое лицо так, чтобы я снова могла смотреть на него. Его лицо было ближе к моему, чем раньше. Его глаза сверкнули с силой, которую я не распознала.

Необъяснимо, но моя киска оценила этот жест.

Черт возьми. Я так долго обходилась без секса, что меня начали возбуждать самоуверенные придурки.

— Я не издеваюсь над тобой, — тихо сказал он. — Ты важна для Норы. Роуэн важен для меня. Все, что причиняет боль ей, причиняет боль и ему. А когда ему больно, он похож на медведя с занозой. Я не хочу изо дня в день находиться рядом с этим сварливым ублюдком.

Я уставилась на него.

— Ты говоришь, что женишься на мне, потому что не хочешь иметь дело с плохим настроением Роуэна? — уточнила я.

— Отчасти, — согласился он. — Кроме того, я уже давно никому не помогал. Определенно ты не очень рада перспективе возвращения домой, — его челюсть сжалась. — На своей шкуре познал, — к счастью, он отпустил меня, и я снова смогла дышать.

Его непринужденная улыбка вернулась, и он взял свое пиво.

— Таково мое предложение, милая. Принимай или нет, — он подмигнул. — Ты знаешь, где меня найти.

Затем этот придурок неторопливо удалился.

— Только через мой труп, — крикнула я ему, когда он уходил.

***

Два дня спустя я оказалась в доме Кипа.

Два гребаных дня.

Вот как долго длилась моя решимость. Именно столько времени я потратила, исчерпывая все остальные возможные варианты. Других вариантов не было. Кроме как вернуться домой.

Что неприемлемо.

У меня два варианта. И тот и другой я обещала себе никогда не делать.

Я выбрала меньшее зло.

По крайней мере, я так думала.

Кип ухмыльнулся, открывая дверь. Ухмыльнулся. Как будто он, блять, ждал меня.

От этого все стало только хуже.

Я чуть было не повернулась на каблуках и не ушла.

Почти.

— Привет, детка, — протянул он, в левой руке у него болталась бутылка пива.

— Господи боже, — простонала я, протискиваясь мимо него и на ходу хватая пиво. — Не называй меня деткой.

Его смех преследовал меня по коридору.

Его дом был маленьким. Приятным снаружи, но внутри выглядел именно так, каким и был на самом деле — холостяцкой берлогой. Пахло беконом и пивом. На кухне в раковине стояла куча грязной посуды. В гостиной слева красовались два кожаных дивана, журнальный столик из мореного дерева и телевизор, который был смехотворно большим по сравнению с тумбочкой, на которой он ненадежно примостился.

— Не самый лучший способ начать супружескую жизнь, — поддразнил Кип, проходя через кухню и открывая холодильник, чтобы взять себе еще пива.

— Это не супружество, — выплюнула я, ненавидя себя за то, что оказалась здесь, сомневаясь в себе даже сейчас. Я сделала большой глоток пива и приложила ладонь ко лбу. — О боже мой, что я делаю? — воскликнула я, кружа по комнате. — Если я собираюсь выйти замуж ради Грин-карты, то это должен быть кто-то другой. Кто-нибудь.