Метод супружества (ЛП) - Малком Энн. Страница 49
— Это потому, что у тебя есть член, — выдыхаю я, оседлав его. — Потому что ты удобный. Потому что мне не повезло быть замужем за тобой.
Кип хватает меня за бедра, позволяя установить ритм.
— Как скажешь, — отвечает он, его голос глубокий, невероятно мужественный и сексуальный.
— Больше никаких разговоров, — прижимаю палец к его губам и продолжаю скакать, мое тело наэлектризовано.
— Хорошо, Фиона, — шипит он сквозь зубы, мышцы на его шее напрягаются, в глазах дикий голод. И удовольствие.
— Ты разговариваешь, — рычу я, голос больше не похож на мой собственный.
Затем первая волна берет верх. Невыносимое, прекрасное, потрясающее мир наслаждение. Мое тело становится более чувствительным, более отзывчивым, более живым, как… никогда.
Я поддаюсь этому, уступаю ему, позволяю себе упасть с края обрыва, отдаваясь Кипу.
Он издает сдавленный рык несколько секунд, давая понять, что тоже отдается мне.
Мое тело расслабляется рядом с ним, конечности наливаются свинцом, когда я отпускаю все напряжение, которое держала в себе месяцами.
Но у меня не было ни минуты передышки.
Кип, казалось, начинает командовать. Он приподнимает и переворачивает меня на бок — впечатляюще и плавно, поскольку я едва замечаю, как это происходит. Честно говоря, я в тумане после оргазма. Он, наверное, мог бы погрузить меня в грузовик для перевозки овец и отправить в Мексику, и я даже не заметила бы.
Он кладет меня на бок, снова скользнув внутрь. Ахаю от новой позы, от того, как это искрит мои нервные окончания.
— Ты думаешь, я с тобой закончил? — Кип рычит мне в шею.
Он врезается в меня, положив руку на грудь, ущипнув за сосок.
Я вскрикиваю.
— О, детка, мы чертовски далеки от завершения, — обещает он. — Мне нужно многое наверстать. И, если я правильно помню, у моей жены жадная киска.
Кип правильно помнит. И он сделал все, что обещал.
Он наверстал многое.
Почти все.
Почти.
***
Я не планировала спать в постели Кипа. На самом деле, специально хотела уйти. Это должен быть просто секс, я удовлетворила потребность.
За исключением того, что я не осознавала, насколько глубока эта потребность. И я не понимала, насколько чувствительной и отзывчивой я стала сейчас. А Кип очень стремился угодить. Чувствовал ли он себя виноватым во всем или был так же возбужден, как и я, не знаю. Это не имело значения. Имело значение только то, что одного раза было недостаточно. В первый раз мы оба отчаянно соединились после месяцев сдерживаемой потребности. Это было быстро, грязно и неистово. Второй раз был чуть менее быстрым, все еще довольно неистовым и таким же интенсивным. Третий раз был, когда мы оба устали, замедлились. Что ж, Кип замедлился.
Я все еще была готова содрать с него гребаную кожу.
Но медленный секс тоже хорош.
Достаточно хорош, чтобы доставить мне оргазм такой интенсивный, что я буквально потеряла сознание на несколько секунд. Не думала, что такое бывает в реальной жизни.
С другой стороны, за эти дни я вымоталась, работая в пекарне полсмены, так что трех раундов довольно акробатического секса было более чем достаточно, чтобы вымотать меня, особенно учитывая, что я спала как убитая и совсем недавно попала в автомобильную аварию. Я почти не думала о своем гипсе и беспокоилась, что Кип будет относиться ко мне чересчур осторожнее. Но нет. Конечно, он внес некоторые коррективы из-за гипса и живота, но не был снисходителен. Именно поэтому я потеряла сознание с его членом внутри.
И проспала всю ночь. Не вставала, чтобы пописать, привести себя в порядок, или еще что-нибудь.
Я смутно припомнила, как использовала мускулистую грудь Кипа в качестве подушки, а его руки крепко обнимали меня. Также смутно припомнила, что чувствовала себя в безопасности и чертовски довольной.
Если я и вспоминала все это, то осознавала, что засыпаю в постели Кипа. Я просто слишком устала, чтобы вставать. Это было не потому, что мне нравилось спать с ним.
Однако просыпаюсь я одна. И… окружена подушками. Одна спереди, другая сзади, заключая меня в клетку.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться и с боем выбраться оттуда.
В это время Кип возвращается в спальню, одетый в клетчатые пижамные штаны с низкой посадкой, демонстрирующие его пояс Адониса, впечатляющий пресс и мышцы.
В руках он держит две кофейные кружки, на одной из которых балансирует тарелка.
Быстро выбираюсь из-под одеял, чтобы сесть, и нетерпеливыми пальцами тянусь за тарелкой и кружкой.
Кип знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что мне нужен кофе, как только я проснусь, но также и то, что я не могу выпить его натощак без рвоты, хотя моя утренняя тошнота в основном прошла. На тарелке тосты с апельсиновым джемом.
Он не готовил для меня тосты — с этим я справлялась сама, — но, тем не менее, он знал, что мне это нужно. Он наблюдал за мной гораздо пристальнее, чем я думала.
— Спасибо, — говорю, уже хватаясь за тост, чтобы запихнуть его в рот и быстрее добраться до кофе.
Кип ничего не говорит. Он также знает, что я не люблю болтать с утра.
Он относит свой кофе в ванную, где я слышу, как включается душ. Я начинаю медленно просыпаться, сначала поев, а затем выпив кофе.
Позже Кип выходит с полотенцем, обернутым вокруг бедер, с волос все еще капает вода.
— Почему мужчины никогда не могут нормально вытереться после душа? — бормочу я.
Он не идет к своему комоду и не начинает одеваться, что меня разочаровывает. Я хочу посмотреть, как упадет полотенце. Вместо этого он подходит и садится на мою сторону кровати.
— Потому что этот мужчина знает, что в его постели сексуальная обнаженная женщина, и он не знал, будет ли она там, когда он вернется, — говорит он, бесстыдно трахая меня глазами.
Мою кожу покалывает. Признаюсь, как бы сильно я ни восхищалась своим меняющимся телом, я стесняюсь. Я полагалась на свою сексуальную привлекательность большую часть взрослой жизни. Не знаю, осталось ли это. По словам Кипа, да.
— Ну, я не могла выбраться отсюда, ты обложил меня подушками, — сообщаю ему. — Зачем?
— Ты не должна спать на спине, у тебя двадцать недель.
Приподнимаю брови.
— Это спорное утверждение, — отвечаю я. — И откуда, черт возьми, ты вообще это знаешь?
Кип кивает в сторону.
Моргаю, глядя на его прикроватный столик, или, точнее, на стопку книг на его прикроватном столике.
Стопка книжек о детях.
Я протягиваю руку и хватаю ближайшую, прищурившись на обложку.
— Чего ожидать, когда ждешь ребенка, — говорит Кип. — Может быть, и клише, но классика.
Перевожу взгляд с него на книгу.
— Ты же знаешь, что они сняли фильм, верно? — машу перед ним книгой.
Он усмехается.
— Да, я в курсе. Обязательно посмотрю. После того, как закончу книгу, конечно. Книга всегда лучше фильма, — он подмигивает.
По моему телу разливается тепло.
Вернулось чувство безопасности.
— Хорошо, — говорю я, приподнимаясь, чтобы встать с кровати. Кип спешит мне на помощь.
Я отмахиваюсь от него.
— Я способна сама встать с кровати, — огрызаюсь я. Но мне еще предстояло привыкнуть к гипсу и животу.
— Прошлая ночь ничего не изменила, — говорю я, вставая. Затем смотрю на его торс, все еще влажный. Воспоминания о прошлой ночи обрушиваются на меня и мою киску.
— Ну, теперь мы трахаемся, — решаю я тут же. Сначала думала, что прошлая ночь будет одноразовой — или трехразовой, если конкретнее, — но у меня еще оставалось восемнадцать недель, и есть подозрение, что гормоны будут только усиливаться. К тому же, этим утром я чувствую себя лучше, чем когда-либо.
Губы Кипа приподнимаются, в его глазах смесь дразнящего и эротического голода.
Мое тело реагирует на простой взгляд.
— Просто трахаемся, — добавляю я, игнорируя похоть. Чувствую влажность между ног. — Мы не вместе или что-то в этом роде.