Повелитель Ижоры - Егоров Александр Альбертович. Страница 10
От унижения он даже зажмурился.
– Сиди тихо, – велела Ленка. – Развяжу сейчас.
Через минуту он был свободен. Откинулся на сиденье, затекшими руками кое-как ощупал себя: где очки? Где спикер?
– Поживешь пока в реальном мире, – сказала Ленка строго. – К тебе много вопросов.
– К тебе тоже, – огрызнулся Фил.
– Вот интересно, – Ленка повернулась к нему. – Мне говорят, что ты меня везде ищешь. Забавно, думаю я. Что это за героя нанял мой папочка? А герой валяется в подвале, совсем никакой… Спасибо, Джек тебя вытащил…
– Не кричи так, – попросил разведчик. – Меня тошнит чего-то. И голова болит.
– Таблеток налопался?
– Я не хотел… я уже думал домой возвращаться.
– А я вот не хочу домой возвращаться. Ты понял? Или повторить?
– Ну, понял.
– Если ты на отца подрядился работать, так и скажи. Я все понимаю. Он таких, как ты, пачками набирает. Себе для опытов.
– Каких, блин, опытов… – Фила едва не вырвало прямо на сиденье.
– Он их в зомби превращает, – Ленка даже зубами щелкнула. – И еще кастрирует. Не веришь? Погоди, он тебя отблагодарит…
Фил пошарил по кожаной обшивке двери. Нащупал ручку. И очень вовремя.
– Ну что за урод, – Ленку даже передернуло. – Теперь тебя к мамочке везти. Сам-то не дойдешь.
– Не нужно меня никуда везти, – ясным голосом сказал Фил. Ему слегка полегчало.
Ленка посмотрела в зеркало: нет, все нормально. Охранники на стоянке ничего не заметили.
– Лучше было тебя там и оставить, под лестницей, – сказала она. – Но мне тебя жалко стало.
Несколько минут прошло в молчании.
– Пить очень хочется, – пожаловался Фил. – Да и поесть тоже.
– Идти можешь? – спросила Ленка. – Видишь супермаркет? У тебя в кармане папашина карточка. Сходи и купи пожрать. Заодно и проветришься. Не вернешься – тебе же хуже будет. – Ленка скорчила такую суровую гримасу, что было непонятно – серьезно она или нет. – В общем, так… я тебя здесь жду.
Нахлобучила на него бейсболку, прихлопнула сверху, подтолкнула на выход.
Как-то не так он представлял себе их встречу.
Ох, ох, как всего ломает… да что же это такое?
На входе нет охраны. Это хорошо. Где тут у них туалет? Ага, вон он. Глаза болят от света. Да чтоб я еще хоть раз…
Бормоча так, Фил добрался до крана. Поплескался. Поднял глаза: из широченного зеркала на него смотрел незнакомый хулиган, взъерошенный, как воробей в весенней луже, – проще говоря, сомнительный мокрый оборванец, которого в супермаркет и впускать-то не следовало.
Как бы в ответ на это за спиной скрипнула дверь, и в зеркале появился плотный, схематично прорисованный охранник.
– Эй, юноша, с вами все в порядке? – поинтересовался он, поигрывая ручным электрошокером.
– Я сейчас, сейчас, – кое-как выговорил Фил. – Я только сполоснусь и пойду куплю чего-нибудь. У меня мультикарта.
Язык не подвел. Вроде в словах не путался.
– Спиртное ночью не продаем, – предупредил охранник. – И не вздумай.
– Мне и не надо.
Охранник пару секунд постоял, понаблюдал. Повернулся и вышел, оставив дверь приоткрытой.
Хорошо хоть не выгнал. Вот позор-то был бы. Вернулся бы ни с чем, как бомж вонючий.
А если так посмотреть, Фил, – при чем здесь ты? На черта мне все это нужно? И она, и этот ее чудесный брат, который хотел сбежать из дома? Богатенькие сынки, они все такие. Придурки. А я-то при чем? Я же сделал то, что просили. Я ее нашел. Сейчас пойду и…
Филипп увидел на стене, неподалеку от кассы, стеклянный навес, а под навесом смартфон – как обычно в подобных местах, это была простецкая модель, с небольшим дисплеем. Вставляешь карту и делаешь вызов. Он направился к телефону, на ходу вынимая из кармана мультикарту, подарок Мирского. Приз от нашего спонсора. Фил уже протянул руку, чтобы активизировать телефон, и вдруг остановился.
Все было предельно ясно. Стоит только ему вызвать номер, и эта история кончится.
Добрый хозяин подарит ему спикер, и мотороллер, и много чего еще. Его возьмут на работу. Вот только Ленку после этого он не увидит. А напоследок она посмотрит на него как на пустое место.
Филипп зажмурился, потом снова открыл глаза. Странное дело: не было уже у него никакого спикера, и очков на нем не было, а картинка вокруг все равно как будто дрогнула и сместилась. Впрочем, мир снова стал знакомым и понятным. Он сунул карту обратно в карман, огляделся и двинулся через пустынный холл к торговому залу, туда, где у стенки боязливо жались друг к другу пустые тележки.
– Не ем я эту колбасу. Что же ты глупый такой.
Он не замечал ее улыбки: Ленка сидела, положив руки на руль, а голову на руки. Вероятно, смертельно устала за всю свою жизнь от дураков-ровесников. Кстати, Фил был даже старше на полгода.
– Не хочешь, тогда самогрейку бери.
– А что это такое? – Ленка живо обернулась, и он впился глазами в ее лицо: какого черта, она над ним смеется! – Самогрейка? Как это?
– Поворачиваешь донышко, она и разогревается. Химия. Что, не видела никогда?
– Дурацкое название, – с этими словами вздорная девица отобрала у него банку с готовым супом. Повертела так и сяк. «Давай сюда, не могу на это смотреть, – протянул руку курьер. – Никогда в походы не ходила?» – «Пешком? Не помню». – «О'кей, забыли».
Потом она жадно выгребала ложкой лапшу, а Фил ждал своей очереди. Доберется и до колбасы, будьте уверены, думал он. Но, возвратив изрядно полегчавшую банку, Ленка о чем-то задумалась. Нарисовала пальцем смайлик на запотевшем стекле (Фил удивился), затем стерла все салфеткой, с минуту поглядела куда-то вдаль и вдруг сказала негромко:
– Отцу не доложил про меня. Теперь на работу не возьмут?
Филипп замер с ложкой во рту. Облизал, вложил в банку:
– Откуда ты знаешь, что не доложил?
Девушка очень изящно вытянула руку, прикоснулась к козырьку его бейсболки. Очень изящно. А что, – подумал Фил. – Вполне логично. Она была опытным пользователем, так отчего бы ей заранее не переключиться на сигнал с его камеры? С этого и начиналась когда-то игра «Distant Gaze». Потом уже придумали надевать очки и управлять движением партнера на расстоянии. Филипп и сейчас считал, что это дерьмовая придумка, – только вот желающих играть на таких условиях всегда находилось предостаточно. Хватало и ведущих, и ведомых. Соглашаются же парни вроде него работать курьерами, а потом – ищейками, а потом…
Фил снял кепку с прицепленной камерой, кинул Ленке на колени.
– Я домой пойду. Пошли вы на хрен с вашим бизнесом.
– Постой, – попросила она совсем другим голосом, не тем, что раньше. – Значит, ты мне не поможешь?
– Почему это я тебе помогать должен? Я Николаю Палычу скажу, что не смог тебя найти, вот и всё. Верну мотик и телефон. Не надо мне от вас ничего.
– Ты считаешь, я дура? Сумасшедшая? И я сама себе всё придумала? Что же ты тогда сразу не сообщил отцу? Не сообщил ведь. Может, все-таки что-то понял?
– Да что я должен был понять?
– Ты совсем ничего не чувствуешь? – Ленка говорила вполголоса, только как-то излишне четко. – Помнишь игру «Strangers»? Год назад? Мы там с тобой и познакомились.
– Мы? С тобой?
Она ничего не отвечала: казалось, ей было очень интересно смотреть туда, вперед, сквозь стекло, на припаркованные машины и дальше – туда, где тянулись уродливые фасады домов, подсвеченные мертвенным голубым светом. В одном из таких домов не спит Ленкин отец. Сидит и ждет, когда дочка-беглянка вернется с повинной. А когда вернется, посадит под домашний арест. Или, чего доброго, отправит в клинику на Черной речке.
В эту минуту Фил понял, что не хочет уходить. И еще понял, что бежать им, если хорошо подумать, – некуда. А если еще лучше подумать…
– Twas a bad trip, Lynn [10],– он всё вспомнил и улыбнулся.
– Наконец-то ты понял, Flea. [11]