Повелитель Ижоры - Егоров Александр Альбертович. Страница 14

Машина неслась бесшумно, скорость выдавали только километровые столбики, в панике пролетающие назад один за другим. Вот между сосен показалась тропинка, ведущая прямо на берег. Быстро взглянув в зеркало, чудо-гонщик Lynn рванул баранку влево, и «остин», не сбавляя ходу, плавно вписался в узкую колею между деревьев. Машину тряхнуло. Стуча подвеской на корнях, она проехалась вдоль берега и замерла, спрятавшись между кустов – так, чтобы не было видно с дороги.

– Кстати, у нас пожевать ничего не осталось? – спросила Ленка, заглушив двигатель.

Фил помотал головой:

– Откуда? Колбасу всю ты сжевала… Погоди. Вот, смотри-ка, есть шоколадка. В кармане завалялась. Надо же.

– Таких, по-моему, уже не выпускают сто лет, – оценила Ленка, рассмотрев бабкин подарок. – Неужели где-то продаются?

– Свежая, – обиделся Фил. – Я ел, и ничего не случилось.

– Ты уверен, что ничего?

Собеседник промолчал. Шоколадка таяла во рту: каждому досталось по небольшому кусочку. Ленка облизала губы сладким языком, Филипп скосил глаз, вздохнул незаметно. Вдали, за деревьями, за кирпичным забором, сияли стеклами корпуса клиники для особо важных пациентов. Клиника эта больше всего смахивала на пятизвездочный отель. Разве что немного странно выглядели решетки на лоджиях. Изгородь, сваренная из стальных прутьев, заходила далеко в воду. Поверху была натянута колючая проволока: боялись тут явно не акул, а излишне любопытных гостей вроде них.

– Будет непросто, – заметил Филипп.

Ленка открыла дверцу и, кинув непонятный взгляд на своего напарника, вышла из машины. Потянулась. Присела на капот, спиной к нему. В задумчивости попробовала пригладить невидимый локон (раньше длинные волосы носила – понял Фил). Пощелкала пальцами по выпуклой «остиновской» фаре. Обошла машину спереди, тронула ручку двери:

– Ты боишься?

Филипп разозлился. Ему захотелось сказать Ленке что-нибудь едкое, но он так и не придумал, что. Между тем она вернулась обратно за руль, легонько прикрыла за собой дверцу и повернулась к нему:

– Ты не должен на меня обижаться. – Ленка говорила с ним мягко, как с несмышленым мальчишкой. – И не злись, тебе не идет.

– Мне наплевать, идет мне или нет.

– Ты думаешь, мы не сможем?

Филипп вертел в руках конфетную обертку. Развернул, глянул на нарисованную Аленушку. Девчонка пригорюнилась у заросшего пруда: скучала по братцу? Или у нее просто несчастная любовь – в сказках-то обычно эту тему обходят?

– Да, это ты точно подметила, – усмехнулся он. – Про шоколадку. Кое-что случилось после этой шоколадки. Это как удар молнии. Из той программы, «Reminder». Понимаешь?

Ленка кивнула.

– И вот что странно, – Фил бережно разгладил обертку. – Мне это даже нравится.

– Нет, молодые люди. Вас нет в списке. Ничего не могу для вас сделать.

Девица в белом халате, но с ультрафиолетовой прической снова отвернулась к монитору, и ее улыбка стала непроницаемой. Расслабленный охранник сидел в сторонке, на мягком кожаном диване, под пальмой. Казалось, он вовсе не смотрит на посетителей. Так это или нет, выяснять не хотелось.

Филипп потянул растерянную Ленку через весь холл – к выходу. Внезапно остановился, вернулся к стойке ресепшн, будто что-то забыл: девица уже успела потянуться за наушниками. «Ага, не слишком-то ты на работе напрягаешься», – подумал Фил. У него родилась одна мысль. Ленка, стоящая у стеклянных дверей, поглядывала на него с недоумением. Фил щелкнул пальцами, и девица подняла любопытные глаза (она носила сиреневые линзы – под цвет волос). «Ей и лет-то всего семнадцать, не больше, – с удивлением заметила Ленка. – Дура курносая. Из местных, наверно».

Ей было не слышно, о чем там идет разговор. Вот ее друг полез в карман куртки, вытащил что-то, передал. Девица вскинула тонкие брови, нахально заулыбалась: ну да, все-таки Фил, хоть и рыжий, а довольно красивый. Фигура у него будет ничего себе, когда еще чуть повзрослеет, – а пока что он смешной такой, длинноногий… Нет, вы только посмотрите, что за бесстыжая медсестра! Только что не подмигивает ему, как будто они давно обо всем сговорились. А они, похоже, и правда сговорились. Вот она даже дорогу ему показывает – а заодно на руке браслет золотой, красивый. Наверно, с полгода зарплату откладывала, подумала Ленка. И отвернулась.

– Лен, все нормально, – прошептал он ей уже в дверях проходной (охранник даже не поднял взгляда).– Я кой-чего разведал. Ник содержится во втором корпусе, на самом берегу. В отдельной палате. Номер триста девять, третий этаж. Прогулка у них с часу до трех. Вдоль по бережку гуляют. Строем, с песней…

– Кончай болтать, – перебила Ленка. – На территорию прошли – уже хорошо. Слушай, а что такое ты этой кошке крашеной подарил?

– Клубную карточку. Что я, не вижу, что девушка скучает? А спикер у нее хороший. Как у меня был.

– Ты скотина. – Она несильно цапнула Фила за челку. – Тебя в провинцию вообще выпускать нельзя.

– Им тут на самом деле скучно. С тоски помрешь. А так хоть будет повод в город съездить, а? Я не понял, Lynn, ты ревнуешь? Ха-ха…

Щелчок по лбу – и он умолк.

Пациенты строем, конечно, не гуляли. Просто слонялись вдоль берега, все в одинаковых дорогих спортивных костюмах. Их было немного, всего человек пятнадцать: лечение в чудо-клинике стоило ровно столько, чтобы к ней не выстраивалась очередь. Все гуляющие выглядели абсолютно здоровыми. Вот разве что… вот разве что некоторые отчего-то сторонились воды, нервничали, когда морская волна подбиралась слишком уж близко к дорожке. А иные как-то чересчур напряженно вглядывались вдаль, за туманный горизонт, морщили лоб, будто силились что-то вспомнить. Впрочем, всё это не выглядело странным – скорей, каким-то натянутым, как массовка в телесериале.

Никого, похожего на Ника, поблизости не было. Остался в палате? Или гуляет где-то под присмотром?

Фил вздрогнул: один из пациентов, до той поры бездумно бродивший по дорожке, остановился прямо напротив них, затем повернулся и принялся напряженно вглядываться в гущу листвы. Они затаили дыхание.

– М-мне, – промычал больной.

«Ох, какой деловой пассажир, – подумал Фил. – Все мне да мне».

Он осторожно оглянулся: охранник стоял шагах в двадцати, задумчиво смотрел на море и не замечал маневров своего подопечного.

– Вижу, – гнусаво произнес больной. Чем-то он напоминал Петрова из Филипповой фирмы. Такой же расплывчатый. Но Петров был неглупым и добродушным, а этот глядел как-то слишком угрюмо – очевидно, рухнул с более высокой ступеньки в бизнес-иерархии. А может, просто был прирожденной сволочью, кто его знает.

– Вижу, – повторил толстяк, невнятно выматерился и ломанулся сквозь кусты прямо к ним. Ленка вскрикнула от ужаса и попятилась: жирный маньяк шел прямо на нее, растопырив пальцы и вытаращив глаза. Он держал курс на ее яркую футболку и призывно кривил рот (ничего поганее Фил в жизни своей не видал). Жирный запнулся о корень, на миг клюнул носом – и тогда Филипп вскочил, вскинул руки, сцепленные в замок, и сверху жестко опустил ему на загривок.

Удар пришелся по адресу. Пассажир бизнес-класса медленно и солидно обрушился в кустарник, позабыв даже улыбнуться Ленке напоследок. Ветки нехотя распрямились, но Фил уже заметил, что охранник скорым шагом идет к ним: ноги пациента (в дорогих прогулочных туфлях и белых носках) раскинулись поперек аллеи, а утянуть с глаз долой такую тушу уже не представлялось возможным. Фил кинул бешеный взгляд на Ленку, которая застыла будто в трансе, схватил ее за руку и поволок прочь из кустов.

И вовремя.

Охранник склонился над поверженным толстяком. Тот пускал пузыри и бормотал что-то вроде: да имел я всех… Оглянувшись и не заметив ничего подозрительного, охранник ухватил жирного пациента за шиворот и попытался поставить на ноги. Он глянул на спасителя мутным взором, а затем его вырвало прямо охраннику на брюки. Как легко понять, в дальнейшем пассажиру пришлось туго.