Странник поневоле - Долинго Борис. Страница 77

«Сидор» с торчавшей в нём стрелой на бегу колотил по спине, мешая двигаться, поверхность луга, по которой он до этого неторопливо шёл, особо не обращая внимания на неровности, сейчас, казалось, превратилась в изрытое ямами пространство, на котором того и гляди сломаешь ногу. Именно в этой обстановке Богдан не мог не оценить ботинки, взятые им во дворце – благодаря конструктивным особенностям, обувь чётко фиксировала голеностоп и несколько раз просто не позволила лодыжке выгнуться на недопустимый угол.

Оглянувшись на бегу, Богдану увидел, что из леса вываливает всё больше и больше вооружённого люда. Выстраивались арбалетчики, готовые вновь открыть огонь, а часть рыцарей уже развернулась для преследования.

Богдан очень сомневался, что на расстоянии метров в сто, на которое он уже отбежал, возможен прицельный огонь арбалетов, но проверять это не хотел. Тем более что голова его не была ничем защищена. Кроме того, если его не достанут стрелки, то легко могут догнать всадники, а спасительный обрыв, на который ещё предстояло вскарабкаться, казался очень далёким.

«Не добегу!» – подумал Богдан, старательно перепрыгивая кочки и постоянно ожидая стрелы в затылок.

Обернувшись ещё раз, он на фоне неба увидел тучу взмывших стрел и одновременно заметил, что новая группа всадников как раз рванулась за ним. Богдан присел, сорвал со спины мешок и прикрыл им голову, стараясь, чтобы кисти рук оставались под «сидором».

Одновременно он с некоторым удивлением подумал, что в действиях его преследователей имеется явная несогласованность: если его не снимут сейчас, то уже следующий залп может накрыть конных рыцарей!

Впрочем, такое было бы только на руку Богдану – как и то, что он остановился и присел, закрывая голову. Сам того не осознав, он сбил прицел арбалетчикам: те грамотно целились в бегущего человека с упреждением, и почти все стрелы, просвистев сверху, вонзились в землю метров на пятнадцать впереди.

Зло усмехнувшись, Богдан снова побежал, поскольку всадники не мешкали и скакали к нему. Арбалетчики, действительно, больше не стреляли.

Он был примерно в середине пути, когда понял, что добежать не успеет. Всадники приближались слишком быстро, и Богдану снова пришлось стрелять. Когда он срезал сразу троих скакавших во весь опор, остальные – а их было человек десять – осадили коней. Возможно, большинство их них не видели первого действия лучемёта, а возможно, если видели, то ничего не успели понять. Сейчас же рядом с ними неизвестная сила располосовала троих рыцарей вместе с лошадьми – возможно, уцелевшие даже ощутили запах горелого мяса. Это их явно испугало или, по меньшей мере, впечатлило. Двое даже было рванули назад, но тут же, устыдившись, остались рядом с товарищами.

Удерживая разгорячённых коней, «группа захвата» остановилась в отдалении, и рыцари о чём-то переговаривались друг с другом. Сейчас Богдан мог бы легко свалить оставшихся, но не хотел множить и так уже значительный список жертв, которые ему пришлось принести за свою свободу, и побежал дальше.

Не то чтобы его донимали разрушительные угрызения совести – в конце концов, он убивал только ради сохранения собственной свободы и жизни, но если можно обойтись без этого, то лучше обойтись. Люди, нападавшие на него, не виноваты, они действуют согласно приказам командиров, они находятся на территории врага, поэтому их действия вполне оправданы. Уже второй вопрос, что они здесь захватчики. Богдан до конца не знал всей политической ситуации на грани Европы и не собирался сейчас её прояснять, борясь за «независимость Астерии», как бы ни были велики его симпатии к Тассилону или ещё кому-то из придворных короля Хруодланда.

Периодически оглядываясь, Богдан видел, что погоня возобновилась. Рыцари, придя к выводу, что негоже им возвращаться без пленника, снова пустили коней вскачь. На сей раз они изменили тактику, разойдясь в стороны и пытаясь отсечь беглеца от спасительных скал. Очевидно, они прекрасно поняли, что если он сможет взобраться на крутой склон, то станет недосягаемым и скроется в лесах.

Богдан продолжал бежать, соображая, как же ему действовать. Всадники сейчас находились слишком далеко, чтобы пытаться тратить на них драгоценные заряды, но они будут приближаться – и уже с двух сторон, так какую же тактику лучше избрать? Очевидно, что если он добежит до обрыва и кто-то из преследователей останется в живых, подняться ему не дадут. Карабкаясь по скалам, стрелять он не сможет, а вот его легко снимут из арбалетов, которые есть у рыцарей.

Бросив ещё один взгляд назад, Богдан заметил, что от основных сил отделились две другие группы – одна пешая спешила прямо по его следам, и чуть впереди пеших воинов скакал ещё один отряд примерно в пятнадцать всадников.

До обрыва оставалось ещё метров сто, а надо было ещё вскарабкаться наверх, и Богдан почувствовал, что он точно не успеет. Первые всадники скакали во весь опор с двух сторон, а с третьей, сзади, подступали уже другие.

Богдан вытащил наган и выпустил все оставшиеся патроны в первую группу всадников. Как ни удивительно, одного всадника он достал, и тот кувыркнулся из седла, наверняка сломав шею. Подождав пару секунд, пока вторая группа приблизилась, Богдан истратил уже подходивший к концу заряд обоймы лучемёта, сняв трёх из чётырех рыцарей. Оставшийся в живых не стал демонстрировать излишнюю храбрость и повернул навстречу подходившим новым силам.

Наган стал бесполезен, но Богдан, тем не менее, сунул его в карман, и, быстро перезарядив лучемёт, побежал дальше. К его счастью, новая группа рыцарей заметила, что от первого отряда преследователей остался всего один всадник, и остановилась в замешательстве.

Это дало Богдану возможность без помех добежать до обрыва. Группы арбалетчиков и конных рыцарей стояли на полпути между основными силами войска Новофранкии и Богданом, продолжая о чём-то совещаться, и Богдан начал карабкаться на обрывистый склон.

Казалось, что поднимался он целую вечность, хотя, если судить спокойно, перепад высот между верхней частью возвышенности и долиной составлял от силы метров двадцать. Взобравшись наверх, Богдан первым делом глотнул воды из фляжки и принялся наблюдать, что предпринимают его преследователи, для пущей верности поглядывая в бинокль.

Он отдал должное воинам Карла: они были испуганы, но войско не повернуло вспять, а, видимо, решило во чтобы то ни стало поймать дерзкого беглеца, убившего без малого два десятка рыцарей. Из леса на поле выдвинулась масса людей. Какое-то время шло совещание и обсуждение, а потом несколько групп конных и пеших воинов, разделившись, направились влево и вправо. Как догадался Богдан, штурмовать возвышенность «в лоб» они не собирались, а решили зайти с флангов. Рыцари уже поняли, что беглец один, и потому, несмотря на странное оружие, которым он владеет, его вполне можно попробовать атаковать превосходящими силами, особенно если обойти с флангов.

– Ну и куда же мне податься? – пробормотал Богдан.

Было ясно, что вперёд к Африканской точке перехода путь отрезан – с той стороны как раз и двигалось войско герцога. Лучёмёт – оружие замечательное, но всего три неполных обоймы не помогут при таком превосходстве сил.

Богдан повернулся, посмотрел на торчавшую поодаль скалу, на макушке которой находился переход в Азию, и выругался.

– Не хотелось туда, но выбора снова нет, – пробормотал он и пошёл к скале, на которой красовалась красноватыми гранитными прожилками буква «Х».

Глава 21

Богдан хотя и действовал поспешно, и дышал тяжело после сумасшедшего бега по полю, но действовал обдуманно. Он не знал, что может ждать по ту сторону перехода, и встретил «новую реальность», готовый стрелять при первой опасности.

Переход сработал и открылся, как всегда, с лёгким дуновением воздуха, но стрелять, похоже, было не в кого.

На иссиня-чёрном небе одна за другой загорались звёзды, выстраивая непонятные узоры чужих созвездий, которые на самом деле созвездиями не были, поскольку и звёзды таковыми не являлись. Его встречал поздний вечер – и пустыня, среди которой возвышались несколько выступов известняка, похожих с первого взгляда на высокие обрубленные конусы неправильной формы, на одном из которых он сейчас и стоял.