Тщательно отшлепанная (ЛП) - Коул Тилли. Страница 34

— Итак, Гарри? Откуда ты родом из Англии? — спросила мама, кивком головы разрешив мне взять еду.

— Суррей.

— Гарри Синклер из Суррея, — произнесла мама. Затем ее глаза расширились, и она выронила вилку, которая с грохотом упала на тарелку. — Тот самый Гарри Синклер из Суррея? Тот, чей отец владеет компанией HCS… — я практически видела, как в голове моей матери загорелась лампочка.

— Да. Ты знала, что он мой начальник, мама, — сказал я, пытаясь успокоить ее.

— Я не знала, что он босс. Один из Синклеров.

Гарри сдвинулся на своем месте, показав свой дискомфорт.

— Вообще-то сейчас мой отец руководит HCS Media, — вежливо сказал он.

— А ты не хотел бы однажды возглавить компанию? — спросил папа, и я могла бы расцеловать его за то, что он сказал это так, как будто это не имело большого значения. В отличие от мамы. Я делала режущие жесты по шее, чтобы сказать ей, что хватит говорить о Синклере.

— Я не могу дождаться, — сказал Гарри, привлекая мое внимание. Он отложил вилку, пока говорил. Черт, мне казалось, что я должна поступить в какую-нибудь чертову высшую школу или что-то в этом роде, только чтобы могла находиться в его обществе и не чувствовать себя пещерным человеком. — Я учился в Кембридже по специальности «журналистика», а затем поступил в Оксфорд, чтобы получить степень магистра. Это не только моя кровь, но и моя страсть.

— Я этого не знала, — сказала я, очарованная его ответом так же, как и мои родители.

Он посмотрел на меня, и я увидела это. Страсть, пылавшую в его глазах.

— Да, — сказал он и отпил воды. — У меня много идей по поводу HCS Media. Куда ее направить, что изменить. Масса блокнотов с записями и идеями о том, как действительно изменить к лучшему медиа и издательскую индустрию.

— Вау, — сказала я, и папа кивнул.

— Твой отец, — сказал папа, — он знает, что у тебя столько идей?

Ледяной панцирь, который Гарри обычно носил, медленно вернулся на свое место, и его поза застыла.

— Мой отец очень твердо стоит на своем и не любит изменений. — Он натянуто и обреченно улыбнулся. — Может быть, когда-нибудь.

В разговоре возникла небольшая неловкая пауза, и мама ее нарушила.

— Фейт, я хотела сказать, что наконец-то прочитала твою колонку на прошлой неделе. Ты дала дельный совет по поводу риминга²². И я согласна, что совсем небезопасно лишаться девственности с помощью дилдо. — Гарри вдруг начал давиться едой. Я постучала его по спине и была уже близка к тому, чтобы перегнуть его через стол и провести прием Геймлиха, когда он вдруг снова начал дышать.

— Господи, Гарри! Ты в порядке? — спросила я.

— Просто не туда пошло, — сказал он слабым голосом.

— Гарри, ты читал колонку Фейт? — спросила мама, когда он снова смог дышать.

— Некоторые, — ответил он, и на его щеках появился слабый румянец.

— Она потрясающая, правда? — сказал папа. — Такой творческий подход к решению столь сложных проблем.

— Не могу не согласиться, — сказал Гарри и коснулся моей руки. Когда он убрал руку, я почувствовала, что на моей коже остался обжигающий жар, словно на ней поставили клеймо.

— В какой-то момент она захочет написать статью, не так ли, Фейт? — сказала мама, и я почувствовала, как у меня свело живот. Они, конечно, не знали о большой статье. Какими бы открытыми они ни были, я не была уверена, что это то, о чем они хотели бы услышать. Мама, папа, последние несколько недель меня заковывал и трахал всеми известными способами сексуальный доминант в маске Призрака Оперы.

— Она упоминала об этом, — сказал Гарри.

— Когда-нибудь, — сказал папа, повторив слова Гарри, и улыбнулся в мою сторону.

— Итак, как вы познакомились? — спросил Гарри у моих родителей, и дальше разговор потек сам собой. За двумя сменами блюд и послеобеденным кофе беседа шла своим чередом. Я никогда не видела его таким расслабленным, как в те два часа, проведенных в доме моих родителей. Я никогда не видела, чтобы он так улыбался.

— Лючио, мы увидимся на этой неделе, — сказал он и пожал папе руку. — Я знаю нескольких бизнесменов на Манхэттене, которые готовы заплатить хорошие деньги за то, чтобы их костюмы были сшиты по вашим высоким стандартам. Я направлю их к вам.

— Grazie (ит. — спасибо), — сказал папа, его голос был полон благодарности.

— Ладно, пойдем, — сказала я Гарри, положив руку ему на поясницу. Мне нужно было быстро покинуть квартиру, иначе я бы превратилась в разбитую, эмоциональную кашу при виде папы, такого счастливого от обещания Гарри.

— Рад был познакомиться с тобой, Гарри. Надеюсь, ты зайдешь еще, — ласково сказала мама. По ее сияющим глазам я поняла, что она уже влюблена в Гарри.

— С удовольствием, — сказал Гарри, и я почувствовала каждую унцию искренности в этих словах.

Помахав рукой моим родителям, Гарри взял мою руку и переплел ее со своей. Его взгляд не позволял мне спорить с ним по поводу этого жеста. Я сделала вид, что закрываю рот на невидимый замок. Он поднял голову к небу.

— Господи, я думаю, что сегодня мы стали свидетелями чуда. Фейт Паризи не отвечает своим обычным сарказмом на мое рыцарство. Спасибо. — Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не подшутить над ним, но я сдержалась.

Когда мы спускались по ступенькам, Гарри крепко держал меня за руку.

— Просто хочу быть уверенным, что ты не споткнешься и не упадешь головой вперед на тротуар. Ты, кажется, часто падаешь в моем присутствии.

Я старалась держать язык за зубами, правда, но это было уже слишком, чтобы сдерживаться.

— Гарри Синклер, я ничего не могу с собой поделать, ваш животный магнетизм сотрясает саму землю, по которой вы ходите, и я просто не могу не падать к вашим ногам.

Он издал тяжелый вздох.

— Что ж, было хорошо, пока это длилось.

Солнце начало садиться, залив город розовым летним сиянием. Гарри открыл для меня дверь машины, и я села. Под грудиной снова появилось трепетное чувство. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти к этому, но я поняла, в чем дело, когда Гарри опустился на водительское сиденье и широко улыбнулся мне, что казалось, происходило только в моем присутствии.

Он мне нравился.

Черт возьми.

Он мне очень понравился.

Гарри выехал на улицу.

— Тебе очень повезло, Фейт, — сказал он после нескольких минут молчания. Я замолчала, застыв в шоке от правды, которая ударила меня по лицу. Мне нравился Гарри. О, Боже, я влюблялась в Гарри Синклера. — Иметь таких родителей, как у тебя. — Он сглотнул. — То, как они любят тебя. Заботятся о тебе. Интересуются твоей жизнью и работой. — Глаза Гарри, которые были твердо устремлены на дорогу, заблестели.

— Спасибо, — тихо сказала я, не желая прерывать успокаивающую тишину, установившуюся в машине. — Я их очень люблю. — Я подумала о ситуации с папой, и мне захотелось заплакать.

— Фейт? — сказал Гарри и положил руку мне на бедро. В этот момент она была такой же согревающей, как и крепкие объятия. — Все ли в порядке с твоим отцом? Его здоровье…

— Со здоровьем все в порядке. — Я смотрела в окно на Нью-Йорк. На шум и суету, которые доносились со всех улиц и закоулков. Мимо проходили люди, у которых были свои проблемы. Взлеты и падения и все, что между ними.

— Можешь поговорить со мной. Если ты чем-то расстроена, я хочу тебе помочь. И выслушать, если тебе это нужно.

— Правда? — спросила я и посмотрела на Гарри. Мне нужно было знать, чувствовал ли он что-то ко мне. Влюбился ли он так же быстро и глубоко, как и я. — Почему?

Гарри стиснул челюсти, и мышцы его предплечий напряглись, когда он крепче вцепился в руль.

— Ты должна знать, — прошептал он. — Я не актер, Фейт. С тобой, мне кажется, я совершенно не умею скрывать своих чувств.

Я улыбнулась. Потому что он скрывал их. Но не в последнее время. Не в определенные моменты в лифте. Не в больнице, и уж точно не сегодня. Я накрыла его руку, которая лежала на моем бедре. Это так правильно, как будто так было всегда.