Его дерзкая девочка (СИ) - Алекс Коваль. Страница 2

— Только не говори мне, что мы переспали! Что бы ты знал: в трезвом уме и твердой памяти я бы ни в жизни… Абашев! — говорю, возвращаясь в спальню, где Тимур, как и я, ищет свои вещи, все еще оставаясь голым. — И прикрой свой срам! — швыряю в него подушку с кровати.

Нет, я благочестивой дамочкой никогда не была и при виде мужских причиндалов давно не краснею, но этот же… этого хочется убить!

— Слушай, свали на хрен, — отмахивается от меня как от мухи парень, — это мой дом, хочу и буду ходить раздетым, Золотарева! — отвечает он и, словно поняв, что меня раздражает его голый вид еще больше, чем уже есть, прекращает поиски одежды. — Команды в офисе папаши раздавать будешь! — кидает в меня эту проклятую подушку и выпрямляется в полный рост, уперевшись руками в бока. Новая интерпретация статуи Микеланджело Давида. Тьфу, Тимура!

И как вообще я могла назвать это… чучело красавчиком? Оно идеально только снаружи, внутри же — ад по нему плачет!

— Я-то свалю, только прежде ты возместишь мне испорченные вещи, — рычу я, проходя мимо и заглядывая в шкаф. Моментально «попав» куда надо, хватаю с вешалки первый попавшийся черный пиджак.

— Эй, это моя вещь. Вернешь!

— Ага, разбежалась. Хрена с два, придурок. Этот пиджак попадет следом за моим платьем в мусорку, так что не раскатывай губу, — отвечаю и, накинув его на плечи, чуть поддернув длинные рукава до локтей, направляюсь обратно в прихожую, где и нахожу свою сумочку.

Телефон на месте, уже хорошо.

Набираю номер службы такси и одновременно надеваю свои полусапожки. Где оставила свое пальто, ума не приложу. Но до дома и так доеду, не замерзну.

— Адрес назови, где находимся? — кричу, — улица «первая из преисподней», дом «дьявола», говорит, нет на карте, прикинь!

— Очень умно, язва, — раздается его голос совсем рядом, буквально над ухом, что заставляет меня вздрогнуть и резко крутануться. Блин, что же он такой высокий-то? Даже на своих каблуках в десять сантиметров я ниже, чем этот гоблин.

— Адрес какой, говорю?

Тим называет адрес, я тут же дублирую его диспетчеру такси и, убедившись, что машина вот-вот подъедет, направляюсь к входной двери, с остервенением ее дергая.

— Открой ее, — рычу, понимая, что она не поддается.

— Я ее не запирал, — огрызается в ответ и, в два шага преодолев расстояние между нами, дергает ручку и открывает ее прямо перед моим носом. — Прошу! — звучит издевательски. — Надеюсь, что больше тебя не увижу, Золотарева! — летят в спину его слова, а я, обернувшись, показываю ему о многом говорящую комбинацию из пальцев. Предельно четко дав понять, каково мое мнение на ситуацию в целом.

Нежная натура парня задета, и дверь тут же с грохотом закрывается.

Урод.

Глава 1. Злата

Осталось совсем чуть-чуть. Как сказал Федор Павлович, куратор моей дипломной работы, последний бой, он трудный самый, а дальше — свобода.

Ну да, как же, свобода…

Школа — одиннадцать лет, универ — четыре года, работа — всю твою долгую бренную жизнь. Особенно если учесть, что я уже работаю параллельно с учебой и подготовкой к защите, так аж тошно становится.

Правда, мне грех жаловаться. Свой путь дизайнера интерьера я выбрала сама, на мое счастье фирма отца занимается строительством, и для любимой дочурки у него нашлось вакантное местечко. Но не как вы все дружно подумали, что в двадцать два годика в начальники отдела. Куда там, среднестатистический, просиживающий штаны дизайнер, повышение мне светит, по обещанию отца, после удачной защиты диплома. И я стремлюсь, стараюсь, честно. К счастью, родившись в обеспеченной семье, я не разучилась ценить деньги и труд, который их приносит. Работать я умею, работать я люблю, но в такие солнечные деньки, какой выдался сегодня, просыпается желание сбежать. А нельзя.

На улице самый конец мая. Десять дней до лета, а в город уже пробирается удушливая летняя жара, и скоро легкую прохладу ветерка сменит знойное пекло.

Продефилировав по ступенькам к парковке, нажимаю на кнопку брелока, и моя девочка, сверкающая своей чистотой и идеальной белизной на солнце, приветственно мигнув фарами, разблокировала двери.

— Заждалась, красотка? — улыбаюсь, поглаживая ладошкой крышу.

Да, может со стороны это звучит странно, а выглядит и того хуже, но машину свою я люблю больше, чем что бы то ни было. Подарок отца на совершеннолетие, с которым с тех пор мы неразлучны. Прямо инь и янь.

Забираюсь в прохладный салон, боже — храни климат-контроль — и бросаю взгляд на наручные часы.

Полдень.

Работу никто не отменял, поэтому завожу белоснежку и срываюсь с места с приятным звуком пробуксовки. Шум асфальта, рев мотора — я прямо чувствую, как во мне планомерно год за годом умирает гонщик. Мою вольную душу, летящую со скоростью двести километров в час, вгоняют в рамки. Сжимают в тиски правил и ограничений, бесящих до зубного скрежета.

Вот и сейчас долго мы с моей девочкой «лететь» не смогли. Город стоит. Пятница. Торопыги ринулись по магазинам и за город в преддверии выходных, образовывая на дорогах один большой затор.

Ненавижу пробки.

Как можно стоять спокойно или ползти со скоростью черепахи, когда столько зверства под капотом? Когда машина буквально рвется вперед, а нога еле держится от того, чтобы нажать педаль газа? Когда ты чувствуешь себя чуть выше некоторых стоящих в этом потоке? Вот и я не знаю. Но, дернувшись пару раз и все-таки застряв окончательно, понимаю, что отсюда не сбежать. Увы. Поэтому, откидываясь на спинку сиденья, я делаюсь безразличной ко всему до определенного момента. До того, пока мое внимание не привлекает толкающаяся легковушка отечественного ведра рядом.

Два парня в машине, примерно моего возраста, может чуть меньше. Не могу сказать, что красавчики, но явные понторезы, хотя было бы с чего хвост распушить.

Малолетки обычно все дерзкие, особенно парни. Особенно, когда видят красивую девушку за рулем дорогой тачки. И эти двое, скорее всего, тоже из их числа, потому что пассажир явно пытается привлечь мое внимание. Окно мое открыто, и я четко вижу его трепыхания. Ну, как обезьяна в клетке выпрашивает банан, этот выпрашивает пару крепких слов и средний палец вдогонку.

— Эй, крошка, а ты мастер, смотрю, — открывает парень окно со своей стороны, подмигивая.

Ты девочка, Злата, держи свой острый язычок за зубами.

Я зыркнула в его сторону безразличным взглядом, тут же возвращая внимание на впереди стоящий седан, который разносят изнутри два прикольных карапуза, доведя мать, сидящую за рулем, до белого каления.

— Ну что? — не отстает отчаянный самоубийца. — Какое место у тебя по леденцам? — и жестами показывает то, что вызывает у меня удивление. Даже бровь сама собой заламывается.

Нет, зависть штука страшная. Но вот чтобы вот так нагло!

Еще вот этот жест, упирающегося языка в щеку…

Нет, я буду не Золотарева, если промолчу.

— Эй, малыш, завидно? — открываю окно до конца и облизываю губы. — Научись, рекомендую, пользы больше принесет, может, тачку быстрей поменяешь, — усмехаюсь, показав средний палец, — придурок, — и закрываю окно, которое плотным слоем тонировки скрывает меня в приятной прохладе салона.

Как раз вовремя, мой ряд чуть редеет, и я газую, выворачивая руль, направляя машину во двор, где наверняка смогу найти дорогу и объехать надоевший затор.

Все прекрасно в личном авто, но еще бы умела моя белоснежка по воздуху гонять, цены бы ей не было.

До места назначения долетаю в считаные минуты. Конец мая радует исключительно жаркой погодой, поэтому я не рискую оставлять машину на парковке снаружи, а залетаю в подземку, где меня все уже прекрасно знают.

Выхожу из машины, достаю свой рюкзачок, накидываю на плечо и, поправив шляпку, направляюсь в сторону лифта, не забыв закрыть машину. Хотя уверена, даже не щелкни я на блокировку дверей, мою тачку и пальцем бы тронуть не рискнули. Девушка я взрывная и прямолинейная, а Романа Георгиевича Золотарева — моего отца — здесь уважают и боятся. Так что…