Ступень Пятая (СИ) - Видум Инди. Страница 25

— Предлагаю расторгнуть ученическую клятву прямо сейчас, — ожидаемо предложил Александр. — И мою, и Светланы.

Последнее удивило.

— Но ей знания не передали.

— Не беда, будет учиться у меня. Разницы она не заметит. Ты тоже недоучка, — довольно грубо ткнул в мое незаконченное образование Александр.

Вот только разница между моим и его незаконченным образованием была огромной, чего он не понимал. Возражать я не стал, наличие Тумановых в учениках меня сильно тяготило, и я только рад был все это прекратить, пусть и на чужих условиях.

Глава 11

Я решил не дергаться до конца недели, хотя хотелось срочно все бросить и поехать к Постникову. Но пришлось взять себя в руки, потому что это привлекло бы ненужное внимание Тумановых. Хотя при разговоре с безопасником я и намекнул, что у нас серьезные проблемы, но говорить о них решил с глазу на глаз. Нетелефонный получался разговор и длинный. И главное — следовало не допустить заметных движений в клане после того, как Тумановы расторгли договор со мной. Расторгли и расторгли — для нас это оказалось непринципиально.

Поскольку Тумановы потеряли право на выданные мной пособия, те самоуничтожились сразу, как перестала действовать клятва. Не знаю, как Светлана, а Александр заметил это на следующий день и сразу приперся с претензиями, прихватив с собой Светлану.

— Учебники принадлежали нам. Какого черта ты их уничтожил? — вылил он на меня свое раздражение. — Тебе не кажется наглостью действовать во дворце без нашего на то позволения.

— Учебники были выданы моим ученикам и завязаны на ученическую клятву. Она перестала действовать, — пояснил я. — Во дворец для этого мне переходить нет необходимости. Если вы, Ваше Императорское Высочество, считаете, что вам был нанесен ущерб, я могу его компенсировать. Строго говоря, плата была за все обучение, а оно закончено не было.

Он чуть подостыл, но все равно отвечал зло, едва сдерживаясь от грубых выражений.

— Это была не плата, а подарок. А подарки назад не забираются, даже если услуга оказалась недополучена и не того качества, на которое был расчет.

— Саша ты неправ, — возмутилась Светлана. — У меня нет претензий к Ярославу.

— Зато у меня есть, — отрезал он. — И не только по уничтожившимся учебникам. Кстати, если уж вопрос зашел о том, что ты захотел компенсировать низкое качество обучения, передай артефактную мастерскую Волошиным. Вместе с оборудованием и мастерами, разумеется. Они занимаются артефактами куда дольше, и к ним у меня больше доверия.

Предложение закатать губу было бы очень грубым и совершенно неподходящим для общения с представителем правящего семейства, пришлось сказать куда мягче, чем хотелось:

— В таком случае покупайте артефакты у них. Какой смысл передавать им предприятия, изготавливающее продукцию, которой вы не доверяете?

Даже если я был бы уверен, что после передачи все претензии к нам волшебным образом пропадут и клан окажется в безопасности, сделать этого я не смог бы, потому что в артефактной мастерской работали волхвы, которым я обещал защиту, а значит, передать в другой клан я не имел права.

— Если она будет производиться у Волошиных, к ней будет больше доверия. — Он вытаращился на меня, уж не знаю, в ожидании чего: того, что я вспылю и начну ругаться, или того, что я спокойно уступлю успешное предприятие.

— Ваше Императорское Высочество, я не собираюсь передавать свою собственность малограмотным ремесленникам, — отрезал я, намеренно оскорбив друга Александра.

Оскорблением это казалось только для него, потому что сейчас я сказал именно то, что думал про Волошиных, опустив, что считаю их еще и непорядочными партнерами, но Александру хватило и этого.

— Клан Волошиных имеет такую историю, какой никогда не будет у твоего клана, — прошипел он. — Ты — наглый выскочка, втершийся в доверие к моему отцу. Но вечно так продолжаться не будет.

— Саша, — с нажимом сказала Светлана. Она вышла немного вперед, как будто собиралась при необходимости встать между нами. И на ее лице, кроме решимости это сделать, было еще и удивление поведением брата.

— Что Саша⁈ — рявкнул он, опять не сдерживаясь.

— Отец не одобрит ни твоих слов, ни поведения.

— Посмотрим, — бросил он. — Я тебе очень рекомендую, Ярослав, задуматься о передаче мастерских. Либо в дар, либо за умеренную плату.

Он смерил меня ненавидящим взглядом, после чего воспользовался телепортом.

Я развеял маяк, сожалея, что не сделал этого раньше. Нужно было уничтожить сразу, как с меня свалилось ученичество, но как-то вылетело из головы.

— Приношу извинения за поведение брата. В связи с приближающейся свадьбой он весь на нервах.

— Александр женится? — удивился я.

— Было официальное объявление.

— Как-то прошло мимо меня. — Я смущенно улыбнулся. — Наверное, я должен это отслеживать, но увы…

— Были разосланы официальные приглашения.

— Боюсь, меня пропустили.

— Этого не может быть, — удивилась теперь уже Светлана. — Отец к тебе хорошо относится.

— Но не Александр.

— При чем тут желание Саши? На свадьбу приглашаются представители всех значимых кланов.

— Значит, клан Елисеевых считается незначимым, — пожал я плечами с деланым равнодушием.

Или рассчитывают на то, что приглашать будет уже некого. Говорить я этого не стал, но видно что-то Светлана на моем лице рассмотрела, потому что сказала:

— Я уверена, что это ошибка. Иногда в нашей канцелярии такое бывает. Мальцевым такое отношение к жениху Дианы не понравится, а это не тот клан, с которым не считаются.

— Боюсь, я не совсем жених Дианы, а только громоотвод от нежелательных женихов, что Игнат Мефодьевич прекрасно понимает. Поэтому на меня он не сильно злится, но и не посчитает себя оскорбленным, если меня не будет.

Признаться, на свадьбу Александра я не горел желанием идти, хотя такое пренебрежительное отношение оскорбляло. В конце концов, я честно пытался его учить и не моя вина, что ученик оказался не в состоянии перенять те знания, что я ему давал.

— Я узнаю у отца и скажу тебе точно.

— Я не хотел бы, чтобы информация обо мне и Диане ушла дальше тебя. Это секрет.

— Но мне ты сказал?..

— Потому что уверен, что ты не проболтаешься, — ответил я, хотя сказать хотелось совсем другое.

Больше нас не связывала клятва учитель-ученица. Но говорить о своих чувствах сейчас, когда семья Светланы планирует устранить мой клан? Я даже не уверен, что она об этом не знает.

— Не проболтаюсь.

Она сделала шаг к двери и остановилась, как будто ждала от меня чего-то. Чтобы не молчать, я спросил:

— А на ком женится Александр? Часом, не на той девушке, что пыталась к нему подобраться через тебя?

Сказал и вспомнил о том, что случилось после передачи записки Светлане. Судя по тому, что стоящая напротив меня девушка смутилась и покраснела, она тоже про это вспомнила. Но ответила, не отводя взгляда:

— На Шуваловой.

— На Ангелине? — удивился я.

— Ты что? — рассмеялась она. — Если бы такое случилось, Гелька бы сейчас раздувалась от важности и болтала без умолку.

— То есть вела бы себя как обычно, — заметил я. — Но получается, что не на ней?

— На дочери главы клана, конечно. Я пойду, не буду тебе мешать.

Светлана выскочила за дверь, как будто боялась, что я захочу ее удержать, а она передо мной не устоит. Я и хотел. Более того, и задержал бы, если бы не разговор с Суховым и понимание, что я не могу ей доверять.

Поэтому я выдохнул, снимая напряжение, и вернулся к письменному столу, за которым занимался до появления Александра. Не уроками, разумеется, — вычерчивал схему для вживляемого артефакта. Слишком многое нужно было учесть, да еще и экранировать. И при этом размер должен был быть таким, чтобы практически в теле не ощущаться. Но размышления путались, периодически сбиваясь на недавно состоявшийся разговор как с Александром, так и со Светланой. Был ли Александр так уж неспособен держать себя в руках? Или это было всего лишь прощупывание, насколько можно прогнуть Елисеевых? Насколько мы слабее, чем кажемся? Светлана была удивлена поведением брата, значит, для того нехарактерен такой прямой наезд и попытка отжать имущество. Но ведь и она могла притворяться — увы, я никогда не был силен в общении, в том, чтобы запросто читать по мимике и мельчайшим обмолвкам то, что на самом деле чувствует собеседник. Политика — это всегда было не мое дело, мое — артефакты, и то, что меня сейчас загоняли в угол, происходило как раз из-за того, что политикой я пренебрегал, искренне считая, что честность — ее лучший вариант. Как оказалось, я ошибался. Смертельно ошибался.