Ступень Пятая (СИ) - Видум Инди. Страница 35

— Боюсь, что это не единственный артефакт такого рода, Игнат Мефодьнвич. И остальные будут пару недель реагировать на вашего внука, поэтому я бы вам рекомендовал его не выпускать. Во избежание неприятностей.

— И не выпущу, — проворчал Мальцев. — Нагулялся, поди, Андрюша?

— Я бы не был так уверен, дед. Но посижу, с ефремовской кодлой мне общаться лишний раз не хочется.

Младший Мальцев скривился, выражая свое отношение к Императорской гвардии. Это было не редкостью среди клановых, ефремовскую контору не любили, хотя и побаивались, потому что неприятностей доставить генерал мог много.

— Поеду я, Игнат Мефодьевич, у меня сегодня день тяжелый был. Меня как раз Ефремов и вызывал на место крушения.

— И что там? — заинтересовался «Андрей».

Живо так заинтересовался, хотя знал, что послужило причиной.

— Государственная тайна.

— Да наверняка кто-то что-то неудачно испытывал, — зло сказал Мальцев. — Пошло что-то не так — и вот вам результат. Конечно, Ефремов не хочет, чтобы вылезли с претензиями, он сам виновника пообщипает и спустит дело на тормозах. Кто это, Ярослав?

— Извините, Игнат Мефодьевич, не скажу. — Отказ я постарался смягчить улыбкой. — До свидания.

— До свидания, Ярослав, — ответил Мальцев-старший и тут же бросил внуку, который намылился выйти со мной. — Андрюша, а ты куда? У нас с тобой еще нерешенные вопросы остались.

И голос у него был такой, что я поневоле посочувствовал тому, кто оставался в кабинете, хотя кто-кто, а Накрех в моем сочувствии не нуждался.

Глава 16

Ефремов с места происшествия направился прямиком к императору, где и рассказал, ничего не утаивая, про все возможные развития событий с Морусом. Чтобы ничего не упустить, я попросил Постникова остановить машину, но Ефремов не рассказал ничего такого, чего бы я не знал. Император промолчал весь доклад, не перебивая ни единым вопросом, и лишь по окончании рассказа проявился его голос:

— Дмитрий Максимович, вас не затруднит повторить доклад Александру? Я его сейчас приглашу.

— Разумеется, Ваше Императорское Величество.

Сам император связываться с сыном не стал, поручил это секретарю, и пока Александра не было, аккуратно выпытывал у Ефремова мелкие детали, в основном касающиеся меня, а не Моруса. И даже если он чем-то интересовался в отношении последнего, то все сводилось опять ко мне. Голос императора бы совершенно спокойным, а лица я, разумеется, не видел, поэтому никаких дополнительных подсказок, зачем ему эта информация, у меня не было.

Наконец Александр появился, и Ефремов повторил свой доклад уже ему, делая акцент на местах, заинтересовавших императора, — их он освещал подробнее. Александр, в отличие от отца, сдержанностью не отличался, постоянно бросал едкие комментарии в отношении меня, так что, если у Ефремова оставались сомнения относительно чувств Тумановых ко мне, сегодня они должны были развеяться окончательно.

— Значит, Елисеев считает, что ждать с уничтожением твари опасно?

— Судя по всему, с последнего выявленного контакта с этим так называемым Морусом его сила очень выросла, — ответил Ефремов. — И я согласен с тем, что, если тянуть, он очень усилится.

— Если Елисеев не сам делает этих Морусов, — пробурчал Александр. — Первого же как раз он обнаружил, не так ли, Дмитрий Максимович? Как удобно: сам создаешь, сам уничтожаешь.

— Ваше Императорское Высочество, хотелось бы обратить ваше внимание, что Елисеев с момента вступления в собственность поместья Вишневских никак не мог дорастить Моруса до тех размеров.

— Возможно, он проникал туда раньше.

— Александр, прекрати. То, что ты предполагаешь, нереально при любом раскладе. И ты это прекрасно понимаешь. Дмитрий Максимович, вы можете быть свободны.

— Да, и немедленно сообщите мне, когда будет определено местонахождения Моруса, — повелительно бросил Александр.

— Будет сделано, Ваше Императорское Высочество.

Ефремов попрощался с Тумановыми и ушел, настолько тихо прикрыв за собой дверь, что заклинание едва передало этот звук. А вот слова императора, напротив, прозвучали очень громко.

— Зачем тебе местонахождение твари?

— Потому что мне, чтобы справиться с медузами, не нужна помощь сопляка.

— Хочу тебе напомнить, что меня чуть не прикончила куда более мелкая тварь.

— Ты не знал того, что знаю я, — самоуверенно ответил Александр.

— Саша, это очень опасно.

— Ты так уверен, что Елисеев не показал тебе представление? Он мастер иллюзий.

— Саша, я уверен, что мы там чуть все не погибли. Если бы ты там был, тоже сейчас бы не сомневался.

Постников о чем-то спросил, но я поднял руку, показывая, что мешать нельзя. Очень уж интересный разговор я сейчас подслушивал.

— У меня есть некоторые приемы с той стороны, которых нет у Елисеева, — хвастливо ответил Александр. — Мне их выдали под клятву неразглашения с единственным исключением — будущим потомкам.

Что-то мне подсказывало, что с той стороны рассчитывали, что никаких потомков не будет. Похоже, о том же подумал и император.

— Саша, я бы не стал с таким доверием относиться к незнакомым нам людям.

— Даже если этот незнакомый человек тоже император?

— Особенно если этот незнакомый человек — император. Правители всегда преследуют собственные цели.

— В некоторых направлениях наши цели совпадают. Например, в отношении Елисеева. И он, и мы едины в одном — хотим окончательной смерти этого негодяя.

— Ты помнишь, что я не уверен в правильности этого.

— Ты просто боишься, что не справишься, — горячо сказал Александр. — Но мы сильнее со всех сторон. И в наших руках власть. Уверяю, через пару лет про Елисеевых никто не вспомнит. Ушли туда, откуда пришли.

— Тебя не пугает, что придется уничтожить так много знающих магов?

— Меня пугает твоя нерешительность. Вся сила клана Елисеевых зиждется на целителях, и их мы трогать не будем. А вся верхушка этого клана — обычная пена, которую мы смахнем и ни о чем не пожалеем.

— Как бы эта пена не снесла тебя.

— Боишься? — с явной насмешкой спросил Александр. — Да, Елисеев опасен. Это хитрая тварь, притворяющаяся необходимой. Если бы он еще знал свое место, я бы с его существованием смирился, когда он потребовал за обучение Светлану…

— Александр, это было всего лишь недопонимание.

Похоже, сам император колеблется, и основной движущей силой в замысле уничтожения моего клана был Александр. Не будет его — опасность снизится, если не исчезнет.

— Отец, он неосознанно показал свою цель. Женившись на Светлане, он получит страну, если с нами что-то случится. А с нами точно что-то случится, причем такое, что не всякий сможет определить неестественность. У него не получилось в том мире, попробует здесь.

— В любом случае этот разговор преждевременный, — император наконец позволил прорваться эмоциям, и это было раздражение. — Пока не найден и не уничтожен Накрех, весьма опрометчиво лишаться союзника. Иди, у меня много дел. И у тебя тоже.

В отличие от Ефремова Александр хлопнул дверью так, что в помещении попроще наверняка посыпалась бы штукатурка. Император зло выругался, выказывая чувства, которые скрывал при сыне. В кабинете опять воцарилась тишина, а я повернулся к Постникову.

— Разговор в кабинете. Кажется, Александр собирается погеройствовать.

— В каком смысле?

— Отправиться в поход на Моруса.

— Он идиот?

— Он не представляет, с чем ему придется столкнуться, — ответил я. — И ему что-то передал Дамиан. Что-то такое, что, как считает Александр, позволит справиться с Морусом.

— А как ты считаешь, могли ли ему что-то такое передать?

Что-то мне в разговоре Тумановых не нравилось. Перебрав в голове реплики отца и сына, я понял что.

— Дамиан разрешил передавать это только потомкам, якобы чтобы удержать знания исключительно в императорском роду, так что что-то он передал, это точно. Но столь же точно то, что Дамиан рассчитывает, что Александр никому ничего не передаст. И мне интересно, на чем основывается такая уверенность.