Принц, принцесса и странница (СИ) - Буровицкая Елена. Страница 22

— Инт’ересно, очень инт’ересно, — старец задумчиво потер подбородок. — А как выгляд’ел восьм’ерик Цакра?

— Да рыженький такой, — охотно припомнила Юля. — Почти как Ацо и Оца, только без белых пятнышек.

Груш удовлетворенно кивнул.

— Я готов пов’ерить ей.

— А я н’ет! — заявил седой ншун, сидящий справа от него. — Это изв’естно вс’ем в Валлее. И то, что д’евочка оп’исала его вн’ешность, еще н’е показат’ель, что она д’ействит’ельно была в Диаме и вид’ела Цакру. Я задам ей другой вопрос. Какое отношение этот р’ебенок им’еет к Владыч’ице Фор’итэль, если ей было позвол’ено жить в замке К’етум-Эва?

— Слушайте, — не выдержала Юля. — К чему вы всё это спрашиваете? Вы хотите меня в чем-то обвинить? Так давайте, вы не первые. Хотя бы знать, за что меня судят.

— Д’еточка, т’ебя н’икто н’е суд’ит. Просто вс’е мы пытайемся разобраться. Поэтому т’ебе лучше отв’етить на вс’е наши вопросы, а потом р’ешим, что с тобой д’елать.

— А что со мной делать? — удивилась Юля. — Помогите мне вернуться к Алёнке в Диаму, и всё.

— Кто это — Алёнка? — подался к ней несговорчивый ншун.

— Моя сестрёнка.

— Хорошо, но ты н’е ответ’ила, какое отношение ты им’еешь к Владыч’ице Фор’итэль?

— Я — никакого. Я её и не знала до этого. А вот Алёнка — она имеет: Алёна и Алёша — он мой брат — отсюда, и Форитэль их мама.

Седой старец приоткрыл рот. Остальные зашептались. Только Гарний Груш улыбнулся, словно ожидалответа в этом духе.

Но Седой не думал сдавать позиции. Он успел обнаружить неточности в Юлином рассказе.

— Сын и дочь Форит’эль, — со строгостью в голосе, дающей понять, что старый ншун распознал ложь девочки, сказал Седой, — наследн’ики Ав’елонгов, похищ’енные Колдуном одиннадцать л’ет назад. По-твоему выход’ит, ты знаешь их л’ично. Мало того, ты утв’ерждаешь, что близн’ецы-Авелонги твои брат и с’естра, что вообще н’и в как’ой карон н’е л’езет. О ч’ем это говор’ит? — обратился он уже к другим старцам.

— О том, что ты отстал от жизни, — достаточно нахально отозвалась Юлька. — А я не вру. Можете спросить у Алёнки, когда её увидите. Мы, конечно, не родные, но мы всегда были сёстрами. И жили мы не у Колдуна, а у нас дома. Только не понимаю, зачем вам всё это? Я-то от вас ничего не требую. Если не можете мне помочь вернуться в Диаму, то я пойду туда сама. Только скажите, в какую сторону?

Старцы странно переглянулись, а Седой (и почему только он да Груш ведут переговоры, словно оставшаяся четверка здесь присутствует исключительно ради количества?), слегка прокашлявшись, строго сказал:

— До Диамы н’есколько сот в’ерст по пустын’е, дол’ине да еще и ч’ерез р’еку. — И добавил, подавшись всем корпусом к Юльке. — Только чаровн’ица рискн’ет прод’елать этот путь в од’иночку.

— О! — только и сказала Юля.

Ситуация. Значит, если эти существа не одумаются, остаток жизни ей придется провести в Хомячьих Холмах. Пока её не найдут.

Ацо словно прочитал ее мысли:

— Зато ты буд’ешь играться с нам’и. А жить можешь в Хаполовом карон’е. Лучше бы с нам’и, да мамка н’е позволит.

Такая перспектива Юлю не слишком порадовала.

— Нетушки. Спасибо, конечно, но мама всегда говорила, что в гостях хорошо, а дома лучше. А еще она говорила, что задерживаться в гостях — это нехороший тон.

— А кто твойя мама, д’еточка? — с усмешкой поинтересовался Седой.

— Учительница. А что?

Только Юля это сказала, в полукруге старцев произошло замешательство.

— Пр’инос’им свои изв’инения, но пом’естный собор н’е мог знать, что мама гостьи Хом’ячьих Холмов зан’имает столь высокое положен’ие в общ’естве, — велеречиво, с глубоким уважением произнес Седой, резко поменяв свое отношение к подозрительному ребенку. — Если бы пом’естному собору было ран’ее изв’естно, что мама нашей гостьи — учит’ельн’ица, пом’естному собору удалось бы изб’ежать н’едоразумений. Кон’ечно, пом’естный собор сд’елает вс’ё, что в его с’илах, чтобы достав’ить гостью куда она пожелает.

— А я желаю домой, — выпалила сбитая с толку Юля.

Глава одиннадцатая

Спящий лес

— Что-то я не вижу никаких тоннелей, — недоуменно произнесла Армида, разглядывая каменную стену.

Спасатели перенеслись к самому подножию горной гряды, и метрах в трех от них уходила в облака монолитная, без единого намека на проходы или пещеры, скала.

В том, что эти горы — Мун-Гадо, куда и собирались попасть путешественники, никто не сомневался, но… как через них перебираться?

— Спокойно, проход есть, — разглядывая стену, заговорил Лумитор. — Швили ведь как-то попадают в свое местное подгорье? Верно, Каф О Дин? Ты представил себе место подальше от входа, чтобы не попасться твоим бывшим сородичам?

Мауры же с настороженностью оглядывались вокруг, каждое мгновение ожидая появления этих самых бывших сородичей Кафа. Им перед походом сказали, что в горах Мун-Гадо до сих пор живут швили, хотя большая часть этого народа и перебралась в незапамятные времена в Ка-Немет, Подгорье Драконовых Скал. И мауры знали — скорее всего, предстоит большая драка, и прорываться через горы придется с боем.

— Можно сказать и так, — с улыбкой отвечал Лумитору Кава. — Подальше от входа, подальше от швилей. Я не хотел подвергать опасности нашу принцессу и представил самое безопасное место из возможных в Мун-Гадо.

— Спасибо, Кава, — сказала Алёна. Обращение «принцесса» её смущало, слишком непривычно было думать о себе в таком качестве.

— А как нам тогда перебираться через горы? Если не через тоннели? — удивилась Армида. — Я, признаться, была готова расчищать нам путь через проходы швилей хоть магией. Но лезть через эту громаду…

— А я думал, здесь, перед восточными склонами Мун-Гадо, степь, — заметил Лум, обозревая подходящий почти вплотную к скалам лес — зеленый для разнообразия. — И река где-то поблизости должна быть. Проклятая Чёрная река.

— Дело в том, что мы по другую сторону, — сказал Кава. — Это не восточные, а западные склоны Мун-Гадо.

— Это хорошо или плохо? — тревожно спросила Алёна.

— Да это же отлично! — обрадовано воскликнула Армида. — Кава, я думала, ты не был за Мун-Гадо.

— В одном месте все-таки был. Это секретная информация, — с горькой усмешкой сказал Каф О Дин. — Швилю, выдавшему её чужим, грозит изгнание, а его айле — смерть. Только мне-то уже терять нечего, верно? — Он вдруг повернулся к Армиде и заговорил, нервно, торопливо, словно страшась передумать. — Тут, у западного склона, расположено сакральное место швилей. Если пройти чуть глубже в чащу, можно увидеть статую первого татшемира. Каменное такое изваяние в два роста. Там молодые швили проходят посвящение и становятся настоящими воинами. А дальше этого места швили не ходят, это нехороший лес. А само это место держится в строжайшей тайне, потому что святыня. Я бы никогда не привел вас сюда, если бы у нас был реальный шанс пройти горы Мун-Гадо и остаться в живых. Там слишком много швилей.

И он со смятением посмотрел на Лума: как-то Гроза швилей и полководец Диамы отреагирует?

Лумитор понимающе кивнул и пообещал:

— Я не буду использовать эту информацию против твоего народа. Но то, что в Мун-Гадо много швилей, меня печалит. Значит, у нас куда больше врагов, чем ависы предполагают.

— Погодите, так этот лес и есть тот самый страшный дикий лес, запертый магией? — Армида провела рукой в воздухе, раскрытой ладонью в сторону леса. — М-да, магия определенно имеется, но слабая и почти неощутимая. И совсем не опасная. Кажется.

— Так мы гораздо ближе к замку Ао, чем рассчитывали? — обрадовалась Алёна. — Так чего мы ждем? Идем скорее!

Девочка рвалась вперед, с нетерпением желая как можно скорее добраться до замка Ао. И не только ради сестрёнки. Чем раньше они спасут Юлю, тем быстрее вернутся обратно в Диаму и начнут решать, как помочь расколдоваться Алёшке. И про Айтл Алёна не могла не думать с тревогой о судьбе львицы.

— В каком направлении? — просил Лум у Армиды.