Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ) - Бурунова Елена. Страница 17

Больше я ничего не слышала. Мне хватило и этого ужаса. Прижав ладонь ко рту, я пятилась назад от полуоткрытых дверей гостиной. Бежать я не смогла. Ноги не слушались, и нельзя было. Если бы они узнали, что я слышала их разговор, то жизнь моя оборвалась в тот же миг. Мне оставалось делать вид, что ничего не изменилось.

Но, о боже! Как всё изменилось. Если раньше леди Джейн была для меня прелюбодейка и истеричка, то теперь жестокая убийца собственного мужа. А Гарри и Кристофер вызывали уже не обычное презрение. Их я лю-то ненавидела. Я знаю, что истинно верующему христианину следует прощать своих врагов. Но, я не простила. Я каждую ночь возносила молитвы богу, чтобы он их жестоко покарал.

Мои мольбы были бессильны. Гарри прекрасно себя чувствовал. Кристофер тоже не внушал опасений за свою жизнь у окружающих его домочадцев. Одна леди Джейн увядала. Прости, господи, что молила тебя о таком деянии, как суд твой над мачехой. Ведь дитя её невинно, но смиренно принимать жестокую правду о смерти дорого отца, я не могла.

ГЛАВА 10. Ночь

Последние дни беременности Изабель измотали. Она срывалась на всех. Даже несколько раз позволила себе накричать на меня, припом-нив мне мою маму-рабыню. Но заметив, что я обиделась, сразу слезно из-винялась.

Говорила, утирая слёзы платком:

— Потерпи, пожалуйста, ещё Лили. Я рожу и всё встанет на свои места.

Просто эта беременность изводит меня. И Гарри опять пропадал всю ночь, — сказав это, сестра заплакала навзрыд.

Я кинулась её успокаивать. Прижавшись ко мне, Изабель тихо всхлипывала на моём плече.

Да Гарри совсем охладел к жене. Я, если честно, не понимала сестры.

То она жаловалась на чрезмерное его внимание и требование исполнения

53 так ненавистного ей супружеского долга, то лила слёзы в три ручья, что муж нашёл ей замену. Мне было не понять терзаний сестры. Как и мета-ний Гарри. Мачеха, конечно, красавица, но для молодого мужчины стара, заносчива, властна. Она крутила любовником, как хотела.

Несколько раз к нам приезжал Кристофер. Оставался на ужин. Весь вечер поедал не зажаренную индейку, а меня глазами. Отчего мне становилось не по себе. Никогда так не ждала окончания трапезы, как тем вечером. На моё счастье, Изабель замутило, и я помогла ей удалиться в свои покои. Я осталась голодной, но это стоит того. Похотливые глаза моего брата больше не сверлили меня. Ночью я, как всегда, спала, заперев дверь. А утром узнала, что Гарри и Кристофер сразу после ужина уехали в Сент — Огастин. Нетрудно догадаться куда. Мой брат тратил деньги на продажных девиц и играл в карты. Первые тащили у него всё, что лежало в кошельке. Вторые, соседи за игральным столом, акры земли, что с таким трудом собирал наш отец.

Пока муж два дня развлекался в кругу куртизанок, у Изабель начались схватки.

Поздно ночью меня разбудил истошный крик сестры. Я выскочила из постели и в одной строчке бросилась к ней. Моя Изабель стояла посреди комнаты, держась за живот, кричала:

— Нет! Я не хочу!

Я сначала оторопела, не понимая причину её истерики, и только увидев на полу лужу, поняла, что время пришло.

Уложив Изабель в постель, я позвала Сару.

— За кем посылать, мисс Лили? — спокойно спросила она, едва войдя в спальню.

— За доктором в Сент — Огастин, — меняя мокрую сорочку сестре, говорила я.

Она громко цокнула языком:

— Доктор не успеет, мисс Лили. Надо звать старую Мэй.

Старая Мэй — повитуха и знахарка. Все невольники лечились у неё.

Но моя сестра не чёрная рабыня. Она белая леди. А что если она не согласится, чтобы старая чёрная ведьма прикасалась к ней.

Пока мы решали за кем посылать, моя сестра, сгибаясь пополам, вопила, проклиная Гарри и его дитя.

— Я ненавижу его! — кричала она. — Этот ребёнок разрывает меня! Он убивает меня! Ненавижу!

Её схватки были уже невыносимы. Я не знала, что делать и как помочь ей. В такие мгновения ты вряд ли будешь думать о приличиях и происхождении. рабыня-повитуха была ближе, чем доктор. Я, повернувшись к Саре, сохраняя последние остатки самообладания, приказала:

— Зови Мэй!

Мэй пришла быстро. Она тихо поздоровалась и, не теряя времени, подошла к своей орущей хозяйке.

54

— Мне надо вас осмотреть, — сказала она.

Изабель вцепилась мне в руку и закричала:

— Она ведьма! Ты позвала ведьму!

— Нет, Изабель, она поможет тебе, — переубеждала я, трясущуюся всем телом роженицу. — Позволь ей помочь, милая.

Новая схватка исказила её лицо. Сильнее сжав мою руку, сестра закричала, но уже от боли. Рабыня, не дожидаясь ответа, подошла к нам ближе.

Задрав мокрую от пота и крови сорочку, полезла смотреть.

Как только руки Мэй прикоснулись к моей сестре, та, уткнувшись мне в плечо, простонала:

— Я умру. Он убивает меня.

— Что ты, Изабель! — стирая пот со лба сестры, успокаивала я. — Так у всех бывает.

Но по лицу рабыни я поняла, что не у всех. Она покачала головой.

— Ребёнок идёт ножками. Вот и крови много.

— Нет! — опять заплакала сестра. — Я проклинаю это отродье Гарри!

Ненавижу его!

Уже не выдержала я. Встряхнув сестру, прикрикнула на неё:

— Не смей, так говорить! Он твоё дитя! Побойся бога!

Изабель заскулила, как побитая собачонка.

— Я помогу появиться малышу на свет, но вы должны слушать меня, хозяйка, и делать всё, что я скажу, — говорила повитуха.

Изабель кивнула. Потом Старая Мэй перечислил всё, что ей понадобится для родов. Я распорядилась принести и началась самая тяжёлая ночь в моей жизни.

Изабель эта ночь, конечно, далась ещё тяжелее. Роды были сложные.

Хвала богу, мой племянник появился на свет живой и здоровый, а вот сестра, потерявшая много крови, находилась между смертью и жизнью.

Старая Мэй сделала всё, что могла. Остальное зависело от организма Изабель и воли господа.

Несколько дней Изабель пролежала в родильной горячке. Отпаивая её отварами Мэй, я день и ночь дежурила у постели больной. Боялась потерять ещё одного родного мне человека.

Гарри, вернувшись, обрадовался сыну. Забежав на минутку к жене, спросил:

— Как она?

— Плохо, — ответила я, посмотрев на него.

То, что я увидела на его лице, заставило меня брезгливо отвернуться.

Глаза Гарри светились радостью, когда он смотрел на изможденную тяжёлыми родами жену. Он надеялся на другой исход. Жизнь Изабель ему бы-ла не нужна. Оставшись вдовцом, Гарри получал всё имущество жены.

— Мерзавец! — прошипела я, уходящему любовнику мачехи и убийце отца.— Тебе тоже следует молиться о скором избавлении Изабель от мук, —

55 остановившись в дверях, сказал он. — Ты хочешь свободы, Лили? Я дам её тебе, но прежде получу тебя. И поверь, ты должна будешь постараться убедить меня в твоём желании стать свободной.

Он говорил это всё с таким ехидством, что от каждого его слова по мне бежали мурашки. Как земля носит таких людей?! Смысл их жизни соб-ственное благополучие и набивание своих карманов.

Сжав ладонь своей сестры, я пообещала, что не позволю ей умереть. Я

буду ухаживать за ней, кормить с ложечки, не спать ночами, только бы она жила.

ГЛАВА 11. В тени акаций

Изабель шла на поправку медленно. Она бредила, просыпаясь среди ночи в поту, стонала и звала отца. Словно его присутствие могло как-то облегчить её боль. Я успокаивала сестру, смачивая тряпку в холодной воде, прикладывала ко лбу. Самыми страшными были ночи. Именно с наступлением сумерек сестре становилось хуже. Если днём она приходила нена-долго в себя, то ночью, мечась по кровати, чуть не горела от лихорадки.

А ещё малыш заходился плачем в соседней комнате. Рабыня — кормилица не могла успокоить маленького Эдмунда (новорождённого крестили на следующий день в семейной часовне). Мне приходилось бежать и к племяннику. Взяв его на руки, я пела колыбельную. Когда Эдмунд засыпал, отдавала его обратно рабыне и бежала к сестре.

За несколько дней я превратилась в исхудавшую осунувшуюся старуху.