Ведунья. Проклятая любовь (СИ) - "Gusarova". Страница 30

— Ох, бли-и-ин, — Настя задрожала. — Это я виновата! Господи, Валера, я виновата в пожаре!

— Ментам не говори только, а, — попытался отшутиться Зорин. — Они охотно поверят. Но, по-моему, в этот раз реально виновата ты.

Настя обхватила голову руками и закачалась в истерике. Кто бы мог подумать, что сила её слова окажется такой действенной! Она же наорала на Стасю просто так, даже не думала толком, что говорит! Чувство вины, стократ большее, чем тогда, с Кикусом, захлестнуло Настю.

Только бы Серёга был жив. Только бы никто не погиб! Из-за неё...

Вся Верхняя улица была в дыму. Легкая завеса и гарь ощущались даже у метро. Несло палёной резиной и пластиком. Люди выходили на улицу, морщились, прикрывались платками, возле «Яхонта» собрались зеваки. Приблудова помчалась сквозь толпу, расталкивая народ, Валера кашлял и бежал за ней. На месте работали несколько пожарных бригад, стояли менты, скорые, суетился рой журналистов. Тихий гибловский район превратился в гала-представление для всей Балясны. Настя влетела животом в заградительную ленту и тормознула на мгновение, потом подлезла под неё и устремилась ко входу в «Яхонт», закрываясь шапкой от дыма. Её поймал один из ментов и осадил:

— Стой, дура! Куда летишь?

— Там мой парень! Пропустите, пожалуйста! — запищала Настя, дрыгая ногами.

— Давай назад, не хватало, чтоб тебя пришибло ещё! — Крупный мужчина в форме потащил Настю за заградительную ленту.

На мента налетел запыхавшийся Валера и был встречен толчком дубинки в грудь.

— Стоять! Назад оба, я сказал!

К полицейскому на помощь спешили ещё двое.

— Там мой парень! — продолжала истерить Настя. — Пустите! Пустите немедленно, отпустите меня,телеухи королобые¹! А не то я вас...

Тут её рот был спешно прикрыт теплой ладонью с перстнем на безымянном пальце.

— Тихо, щ-щ, сестрёнка, не надо. Не плоди ненависть. Пойдём, — это, конечно же, был Валера. — Извините, пожалуйста, её, ладно? Она не в себе, — он поднял руку перед полицейскими, уводя плачущую Настю обратно за ленту. — Там работают профессионалы, успокойся, — говорил он ей на ухо, покашливая. — Подождём со всеми.

Настя прижималась к Зорину и плакала. Она набрала мокрыми пальцами Серёгин номер и снова услышала долгие гудки.

— Баянов, пожалуйста, ответь. Пожалуйста, я же люблю тебя, ответь, умоляю, — скулила Настя. — Он не может умереть там, Зорин, правда?

— Жертв нет, — сверился со статистикой Валера.

Подъехали ещё четыре пожарные машины. Забегали люди в ярких оранжевых комбезах, начали суетиться, разматывая шланги. Потом, в кульминации шоу, прилетел вертолет и начал заливать «Яхонт» с воздуха.

Приблудова отстранённо наблюдала за этим кошмаром. Все мысли были о Серёге и о том, что она никогда не простит себе, случись с ним что ужасное. Вдруг из дыма, окутавшего двери торгового центра, показалась группа пожарных, а с ними троё чумазых охранников. У Приблудовой сердце пропустило удар, когда она узнала светлую макушку Баянова. Серёга был ужасно грязным и весёлым, он бежал от «Яхонта» и о чём-то ржал с такими же потрёпанными Докукиным и Русланом.

— Серый! — ткнул Настю Валера.

Та встрепенулась, и закричав:

— Серёга!!! — вновь помчалась к заграждению.

Серёга повернул полосатое от сажи лицо, его глаза по-детски широко распахнулись, и, прежде, чем Настю вновь отловили менты, Баянов подхватил любимую на руки. Защёлкали вспышки фотоаппаратов СМИ, Приблудова разрыдалась от счастья, пачкая лицо и одежду в саже. Серёга тёрся о Настю щетиной и приговаривал:

— Настён, Настёна, все хорошо, я целый.

Пожарные проводили их до кареты скорой помощи, диагностировали у Баянова пару ссадин и мелких ожогов. Настя с облегчением узнала, что тот даже угарным газом не отравился. Её телефон уже обрывал Зорин.

Zорин: ну чего вы там?

Анастасия: всё хорошо, Валер.

Zорин: ну я же говорил. Ищу вас.

— Как задымилось, я сразу твои слова вспомнил! — рассказал Баянов, растирая по голове чистую воду, которую Настя лила ему из канистры на затылок. — Но я послушный, Насть, я всё же обошел, везде понюхал. Было штатно. Потом, после десяти утра началось. Мы быстрей народ выводить. Выходной же, ёлы-палы! Одни мамки с детьми в лифте застряли, пришлось между этажами двери выламывать. Картангар прям! Когда нас с Димкой кровлей отсекло на галерее четвертого, я было подумал, всё. Прощай, старшина Баянов, допрыгался. И тут меня поманил Стасик, этот призрак наш, наркоша. Вижу его тень, а он рукой машет, типа иди сюда. Не зря ему пива наливали! Я Димку хвать, и почесал через горящие балки. Там нас пожарники и поймали. Ох, Насть, вот шороху было! А знаешь, не страшно умирать. Жалел, только, что я тебе не успел сказать, — Серёга выглянул из-под полотенца.

— Чего не сказал? — пролепетала Настя, вытирая его поцарапанный лоб.

— Что я тебя люблю.

Время замерло, в горле стало сухо, как в печке. По телу прошла приятная дрожь.

— Я тебя тоже люблю, Серёж.

Баянов засиял улыбкой, привлёк Настю к себе и поцеловал её долгим, сладким поцелуем. Та отдалась его сильным рукам, благодаря вселенную за то, что спасла её суженого.

— Вот вы где, — донёсся сзади ворчливый голос и покашливание. — Дашка сюда катит. Тоже извелась вся за вас.

Настя отпустила Серёгу и прыгнула на шею Валере. Парни пожали друг другу руки. В это самое время опустевший «Яхонт» обвалил вторую часть кровли. Стало ясно, что торговый центр перестал существовать. Насте до безумия было жалко рыб. Но она понимала, что для них шанс выжить оказался минимален.

«Слава богу, люди не погибли, — думала она, обнимая скверно кашляющего Валеру. — Сегодня вечером надо обязательно явиться к Аграфене».

Примечание к части

¹ — «тупые дурни» (устар.)

26. Столетова

Время близилось к одиннадцати часам вечера, когда группа молодых людей гуськом вошла в берзаринский парк. Нельзя сказать, чтобы сегодня в нём было безлюдно, несмотря на накрапывающий дождик. Хэллоуин, как-никак! То тут, то там доносились возгласы отмечающих День Всех Святых, играла музыка, мелькали огни и фейерверки. По аллеям сновали ряженые в нечисть балясненцы, но четвёрку ребят, казалось, совсем не волновал праздник. Они даже не были разодеты вампирами и ведьмами. Совершенно обычная молодежь в самых обычных куртках и пальто. И это уже было странно.

Возглавлявший шествие светловолосый парень всё время зевал и тёр глаза. Было видно, что он с удовольствием остался бы где-нибудь под кустиком досматривать пятый сон. Замыкающий группу даже без костюма вампира смотрелся готично со своим длинным чёрным пальто и диким, всклокоченным видом. Возбужденный взор его почти белых глаз так и шастал от дерева к дереву, выискивая вероятную опасность. В середине семенили две симпатичные девчонки — миниатюрная блондинка со строгим, напряженным лицом и прячущая под свободным плащом бейсбольную биту рыжая девица.

— Даш, вот ты скажи на милость, — вразумляла Светлую Настя. — Нафига тебе бита?

— Я в любой непонятной ситуации с ней себя увереннее чувствую, — объясняла Дашка.

— Ты ею по призраку не попадёшь!

— Ага, Дарина не попадёт, так Серый шмальнёт из «Макарова», — добавил Валера. — Кстати, Серый, откуда у тебя такое богатство? Разве их не запрещено иметь?

— Травмат, — неохотно признался Серёга. — Копия. Все документы в порядке, разрешение есть.

— Зашибись, а? Мы будем палить по привидению из травмата, — театрально взмахнул руками Зорин. — И добьём битой, если что.

Баянов одарил Валеру не самым дружелюбным взглядом.

— Валерик, — сказал он обиженнно. — А ты в армии служил?

— Не, — беззаботно оскалился Зорин. — А чё?

— Откосил, значит?

— Ага, папа отмазал. За большие деньги.

— Ясно, — набычился Баянов.

Настя ткнула его ладонью в спину:

— Ну хватит!

Внезапно из чьего-то мобильника сзади раздался проигрыш самой гнетущей музыки к фильму ужасов. Настя с Баяновым резко обернулись: