Мое имя Демон (СИ) - Лисицин Евгений. Страница 3

Постепенно меня наполняла искренняя радость. Хотелось смеяться во весь голос, что я и сделал. Была это истерика или осознание пропажи всяческих оков и ограничений, которые я когда-то наложил на себя? Полагаю, все вместе.

Успокоился минут через пятнадцать, когда из пересушенной глотки вырвался надсадный кашель. Вода нашлась в странном прозрачном сосуде, после некоторого усилия вспомнил название — пластиковая бутылка. Открутив… крышку, я с наслаждением пил ледяную воду, пока она не попала не в то горло и я снова не закашлялся. В прошлом мне хватило бы щелчка пальцев, чтобы привести оболочку в порядок, теперь же приходилось полагаться исключительно на ее резервы. Ничего, я знаю теорию — закалка, здоровое питание, упражнения. Лет сто продержусь без вливаний и за это время точно усилю собственную магическую силу…

Комнату заполнила прекрасная мелодичная музыка. Еще одно усилие, после которого страшно загудела голова, и я вспомнил, что так звучит дверной звонок. Открывалась она прикладыванием пальца к заляпанной черной пластинке.

В темном, грязном и весьма вонючем коридоре стоял мужчина весьма странной внешности. На голове никакой растительности, даже бровей и ресниц, в ушах огромные кольца, уродливо тянущие кожу вниз. Одет в удручающе длинный плащ от подбородка до пят, не дающий рассмотреть тело, руки в карманах. Несмотря на темноту, он носил глухие черные очки.

— Максим Старцев? — развязным тоном поинтересовался он.

— А кто спрашивает? — Я не успел выяснить имя своей оболочки и предпочел не рисковать на случай, если это какая-то проверка.

— Тебе привет от Вензеля. — Он лениво вытащил руку, сжимая какую-то металлическую трубку. Голова и так нещадно гудела и болела, как после гулянки с сатирами, но я все равно попытался вспомнить. Знание пришло одновременно со следующими словами незнакомца: — Не стоило занимать у него, если не можешь отдать.

Смотревший в мой живот пистолет изрыгнул раскаленный свинец…

Глава 2

Действовал на чистых рефлексах. Странно, тело поменял, а они никуда не исчезли. Перешли вместе со моей душой? А, плевать, никогда не любил философию и теологию.

В любом случае я схватил слугу некоего Вензеля за запястье, влил в свои пальцы дополнительную силу и дернул в сторону. Выстрел лишь на миг заглушил приятный хруст его костей. Пуля отрикошетила от стены и оцарапала человеку лоб, заливая глаза кровью.

— А-а-а-а! Пусти меня! — Он рефлекторно пытался вырваться, причиняя себе еще больше боли. Наконец догадался сложить свободную руку в кулак и попытаться ударить меня по лицу. Я перехватил его открытой ладонью и снова сжал под знакомый хруст и новую порцию воплей. — А-а-а-а! Да за что-о-о!

Я неопределенно хмыкнул и втащил незадачливого убийцу в квартиру, не забыв прихватить его пистолет. Смутно ощущались чужие души — в других квартирах точно были люди, но они не спешили выходить на шум. Боялись или просто проявляли равнодушие? Нужно будет обязательно уточнить.

Добавил неизвестному по печени и швырнул его на оставшийся диван приходить в себя. В принципе, Буэр четко описал правила игры. В том, что высший демон будет следить за мной, я ни капли не сомневался, он бы не стал проворачивать столь сложную комбинацию просто так. Значит, ему от меня что-то нужно, изощренное развлечение или нечто иное, это тоже предстояло выяснить.

— Ты… ты… — Он осекся, увидев наставленный на его лоб пистолет. — Что, убьешь меня, урод? Ну давай, давай! Вензель с тебя шкуру спустит!

Схватив оружие за ствол, я двинул излишне говорливого бандита по голове и затем ногой по паху. Очередная порция криков, у меня аж в ушах зазвенело. Пока он катался по полу, извлек из его кармана пластиковый треугольник и, одарив себя новой порцией боли, узнал про существование смартфонов.

— Не рыпайся, — схватил его за руку и приложил окровавленный палец к сенсору. Не считывался! Пришлось ломать, чтобы нормально вытереть ее о его одежду (не стану же марать свою) и наконец смог разблокировать. — Посмотрим, что здесь у тебя…

Сообщения человека, который звал себя «Вепрь0773» не отличались оригинальностью и сообразительностью. С несколькими дружками он обсуждал лишь, как ширнуться дурью подешевле, разбавляемое пиво, проигрыш какой-то сборной в непонятном чемпионате и в каком борделе девки сговорчивее и не будут требовать дополнительную плату за особый сервис.

Пальцы действовали на автомате, еще один приятный сюрприз — сохранились рефлексы прежнего владельца тела. О его гибели не сожалел, если бы я не вселился в него час назад, он бы все равно умер от выстрела… Вепря.

— Как тебя зовут на самом деле? — раздраженно спросил я у скулящего бандита. — На вепря ты не похож, скорее, на червя.

— Павел Ан… Пашок, в смысле! — Он вжал плечи под моим тяжелым взглядом.

Славянское имя. Впрочем, он назвал меня Максимом. Получается, я в Азии? Не самое лучшее место, темно и холодно. Хотя там живут сильные и беспощадные народы, мои легионы так и не смогли сокрушить их сопротивление, и я счел за лучшее не трогать их, а они пообещали больше не устраивать на нас набеги. И пока я правил, этот договор неукоснительно соблюдался несколько веков, не знаю, как там дальше сложилось. Сильные и честные, хорошая основа для будущей армии…

Я замер, задумчиво рассматривая фото какого-то парня с татуированным лицом. Собственно, а зачем мне снова создавать империю? К чему весь этот путь по головам? Я ведь абсолютно свободен! У меня нет врагов, не считая этого Вензеля, которого легко уложу. Можно жить в свое удовольствие! Буэр так и сказал — свобода воли, не обозначив никакой конкретной цели. Значит, его устроит любой исход, ну или сам расскажет. Решено! Никаких больше империй и неблагодарных людишек!

— Ты чего так на меня смотришь? — потерянно спросил меня Павел.

А, точно, в очередной раз отключился, пока задумался и смотрел в пустоту, а не слишком умный бандит отнес на свой счет. Мои советники и курфюрсты давно привыкли к такому поведению, но первые годы подобные вопросы раздражали. Как и бессмысленные попытки убить меня во время раздумий.

— Почему нет сообщений от твоего босса? Где он живет?

— Так это… мы же не идиоты. Секретными чатами пользуемся. Там сообщения стираются после переписки, — уныло сообщил он и замер. Когда я занес ногу над его наверняка уже опухшими яйцами, поспешно добавил: — Он сейчас в клубе! Жрет и на телок смотрит! Потом не знаю, куда поедет, приказал разделаться с тобой до конца обеда. Ничего личного, я лишь делал, что скажут!

В этом я ни капли не сомневался, но он все равно пытался убить меня и делал это явно не впервые. Он заслуживал смерти прямо здесь, но мне совершенно не хотелось разбираться, как работают местные жандармы. Лучше завалю его в каком-нибудь укромном месте.

— Хочешь жить? — приблизился к нему в упор и ткнул в солнечное сплетение, вызвав собачий скулеж. Дождавшись кивка, бросил за спину: — За мной. Веди к своему Вензелю.

— Ты что, с ума сошел? Я не дойду с такой рукой! — захныкал взрослый на вид человек.

— Не мои проблемы, ноги у тебя в порядке. — Я пнул его в сторону двери, но услышав очередную порцию визга, недовольно поморщился.

— Можно я хотя бы лекарство приму⁈ — жалостливо спросил он. — Обычное обезболивающее, честно!

Я внимательно проследил, как он достал из кармана пакет с желтоватым мерцающим порошком с каплей неизвестной мне магии. Он с наслаждение втянул все содержимое носом, содрогнулся всем телом и несколько раз подпрыгнул, на лице расползлась глупая улыбка. Ну, хотя бы больше не ноет.

Я надел странную белую обувь с липкими полосами. И чем, спрашивается, плохи туфли? Решил не травмировать и без того похмельную голову лишний раз и не вспоминать ничего не важного. Собственный смарт обнаружился на полочке у двери. Когда Павел встал передо мной и, оглянувшись, медленно поплелся к лестнице, я пошел следом, изучая содержимое собственного телефона.

Негусто. Переписок почти нет, одни сообщения с рекламой. История поиска унылая, хотя меня, безусловно, заинтересовали картины с обнаженными девами. Сердце сразу забилось чаще, разгоняя горячую кровь. Хороши! Недоуменно посмотрел вниз. Давно во мне не просыпалось плотских желаний. Пожалуй, неплохо. Приятно, когда просто чего-то хочешь, а не живешь в потоке ворчливого недовольства всем миром.